Потерянный. Трилогия (СИ)

Я ответила ему только: “Пришла”, потому что, потому что ни к чему добавлять, куда именно.

И он: “О’кей. Я рад. Целую”. В смысле: “Целую тебя, как сестру или подружку, или

какую-нибудь едва знакомую особу.” Вот если бы он сказал “целую тебя”, то я знала бы, что поцелуй предназначался мне, и только мне, ведь коллеге по работе не пошлешь “целую тебя”, потому что это самое “целую тебя” – нечто большее, это все равно, что сказать “целую тебя в губы.” Но он не прислал мне “целую тебя”, а только лишь “целую”. Поцелуй, неопределенный поцелуй.

Глава 2 Хорошо, я согласна

Мы снова договорились о встрече.

Вчера вечером Мауро прислал мне сообщение. Он написал, что если я хочу, то мы

встретимся после работы.

Ната: “О’кей. Хорошо, я согласна.”

“Хорошо, я согласна”, точное, лаконичное сообщение, и только. Сначала я подумала

ответить ему так: “Да! Твою мать, конечно же, да. Все охренительно, парень, зашибись, где встретимся?” Однако, я оборвала себя, потому что, как говорит моя бабушка, когда-нибудь они будут вынуждены отмывать мой язык с мылом.

Этот вечер сделался для меня бесконечным, потому что с того момента, как звякнул

мобильник, оповещая о сообщении от Мауро, я только и делала, что отсчитывала минуты. Я трудилась над логотипом для одной кампании, производящей сумочки и обувь, и как раз с самого утра пребывала в жутком вдохновении, но после получения этого самого “Ната, не хочешь встретиться?” я была уже ни на что не способна. Два часа я провела, тупо уставясь в монитор и возя мышкой по столу, создавая видимость работы. Я открыла ящик стола, достала тетрадь и закрыла ящик. Потом снова открыла его, чтобы достать фломастер, и снова закрыла. Сделав вид, что рисую, и, накарябав какую-то халтурку, я встала и направилась к кофеварке, чтобы убить время, а потом вышла на балкончик агентства покурить. Возвращаясь на свое рабочее место, я услышала телефонный звонок. Звонил мобильник, и я кинулась к столу, моля Бога, чтобы это оказался не Мауро, звонивший, чтобы отменить свидание. Слава богу, это была Рита.

- Что ты делаешь после работы? Мне звонил аргентинец, чтобы мы пошли посмотреть

фильмец. Его показывает приятель аргентинца, у него дома есть проектор.

- Извини, Рита, не могу, я занята.

- Почему? Разве ты уходишь не в восемь?

- Да, подружка, но я заканчиваю логотип, который должна сдать на следущей неделе, вот

и задерживаюсь, потому что занята.

- Отлично, приходи и освободишься.

- Нет, нет. И, кроме того, я не очень хорошо себя чувствую.

- Да, ладно! Вчера ты чувствовала себя превосходно…

- Да, конечно, но сегодня – нет, подружка, нет, не сегодня.

- Что ж, ладно, ничего… Передам им от тебя привет.

Я не рассказала ей ни о четверге, проведенном с Мауро, ни о том, что сегодня снова

встречаюсь с ним, потому что хочу защититься. Если потом Мауро уйдет от меня, меня завалят вопросами о том, что случилось. И я должна буду подробно обо всем рассказывать, анализировать, отличается ли он от остальных, или такой же. Я снова буду думать, что моя личная жизнь мне не принадлежит. Порой я думаю, что столько рассказывала об Альберто и о тех моих трудных месяцах, что однажды почувствовала, что моя жизнь уже не была моей, она принадлежит всем. И я не хочу снова подобных ощущений. В любом случае я не должна рассказывать слишком много, потому что, вне всякого сомнения, то, что произошло между мной и Мауро, это ничто, пустяк.

Я гнала машину на полной скорости, но, прежде чем попасть на свою улицу, остановилась

у супермаркета и купила бутылку вина. Потом зашла в японский ресторанчик, находящийся как раз за моим домом, прихватила ужин на двоих, поданный мне на деревянном подносе. При этом японец сказал, что поднос я должна вернуть. Насвистывая, я направилась домой. Дома я приняла душ, переоделась и уселась на диван, считая минуты. Я встала полить цветы, потом села, потом снова встала, чтобы привести в порядок журналы, и снова села, а затем опять встала протереть пыль на столике, где стоит телевизор. Я пошла в ванную и уложила волосы. Сходила в туалет и решила надеть другое нижнее белье, посексуальнее. Поэтому я разделась и снова оделась. Звякнул мобильник, оповещая о поступившем сообщении: “Я выхожу.” Мое сердце забилось так сильно, что казалось, оно вот-вот лопнет. Я почистила зубы. Потом поставила диск, будто бы слушала его весь вечер, повертела и разбросала в легком беспорядке журналы и уселась на диван. Я злилась на саму себя за то, что была такой дурой.

Когда Мауро позвонил по домофону, я прислонилась к двери, стараясь контролировать

биение сердца. Я услышала, как открылась дверь лифта, и подумала, что Мауро доведет меня до инфаркта. Будет просто охренительно – встречаться с кем-то второй раз в жизни, и, встретившись, дать дуба в прихожей, не перенеся нахлынувших чувств. Я представила, как ты рассказываешь соседям, что знаком со мной всего один день. Они позвонят в полицию, тебя задержат, наденут наручники и повезут в комиссариат. Объясняй, оправдывайся потом перед судьей, что все началось с электронной почты. “Динь-дон” – в дверь позвонили. Я открыла дверь.

- Привет, Ната.

Мауро, ты и представить себе не можешь, как я хотела встретиться с тобой, как хотела,

чтобы ты мне позвонил. С того самого четверга я снова и снова восстанавливала в памяти каждое мгновенье, начиная с момента, как мы вошли в дом, и до того, как ты сказал мне “Я ухожу, правда, потому что, если я не уйду, то и не приду.” Я отлично понимаю – это неважно, то, что случилось между нами, это ничто, но что-то проникло в мою душу, проникло и не отпускает. Я пыталась вырвать это из души, но, клянусь, оно не покидает меня. Так и скажи судье.

- Салют, Мауро. Проходи.

Глава 3. Ливень

Обрушился неистовый ливень. Уже давно я не видела такого сильного дождя. Льет, как из ведра. В полуденных новостях показали панораму некоторых полностью затопленных окраинных кварталов. Этот природный коллапс на все утро парализовал движение в туннелях автострады М-30, создав жуткий беспорядок. По телевизору я увидела, как под напором воды лопнула канализационная решетка и подумала – находись ты рядом и крышка угодит тебе в голову. Это было бы дерьмовой случайностью. Никогда и не подумаешь, что такое может произойти с тобой, будь ты хоть трижды предусмотрителен во всем. Даже, если ты никогда не ходишь под балконами, исключая малейшую вероятность того, что сверху на тебя свалится горшок с геранью. Даже, если ты всегда переходишь дорогу на пешеходном переходе на зеленый свет, даже если ты никогда не спускаешься по лестницам и не лазишь по лесам, ты, вероятно, никогда не предусмотришь крышки от канализационного стока.

Мауро позвонил мне после обеда спросить, не выпьем ли мы кофе в “Опере”. Мы встретились в маленькой кафешке, где работал чертовски привлекательный официант.

- Добрый день. Что закажете?

- Как дела? – вежливо спросили мы, изучая меню.

- По правде говоря, могли бы быть и получше, – ответил он.

Он вкратце рассказал нам о своей жизни. Когда, наконец, он направился к стойке, чтобы принести нам заказ, мы с Мауро решили, что это нормальное явление, когда кто-то приходит в бар рассказать о своей жизни официанту, но не наоборот. Видать, он только что разошелся со своей половиной, потому что в этом случае всегда хочешь рассказать о своей жизни кому-нибудь.

Когда мы вышли из кафе, нас застал врасплох еще один ливень. Мы вымокли насквозь, потому что ни у одного из нас не было зонта. Мы были вынуждены чапать по парку на площади Орьенте под проливным дождем. Я прыгала по всем лужам, потому что на мне были резиновые сапоги. Мауро надрывался от хохота, сильно мне завидуя. В конце концов, он тоже стал шлепать по лужам, и мы чудесно развлекались. Люди старались обойти нас стороной, чтобы мы их не забрызгали. Они смотрели на нас, как на дураков. Придя домой, мы пошли прямо в душ. Мауро попросил меня сесть, чтобы он смог вымыть мои волосы. Я пишу об этом и краснею, так что лучше помолчу.