Город мечты

— Молчи! Я думаю… Я думаю! — он задумчиво стал перебирать пальцами губы. Затем глаза его зажглись светом, и он хитро посмотрел на Каймориль, прежде чем перевести взгляд на Вальгарика.

— Ты должен уничтожить Зеркало Памяти.

— Но ведь это единственное наше оружие, милорд!

— Вот именно, но разве оно не стало бесполезным?

— Да.

— Уничтожь его, и оно вновь послужит нам, — Ииркан указал на дверь. — Иди разбей Зеркало.

— Но, принц Ииркан… Император, разве это не лишит нас единственной защиты?

— Делай, что тебе приказали, или умри!

— Но как я уничтожу его, милорд?

— Своей шпагой. Ты должен взобраться на колонну, но только позади Зеркала. Потом, не глядя в него, ты должен изо всех сил ударить шпагой по Зеркалу. Оно разобьется легко. Ты ведь знаешь все те меры предосторожности, которые я принял, чтобы оно не разбилось случайно.

— И это все, что я должен сделать?

— Потом я освобождаю тебя от службы мне. Ты можешь идти, куда хочешь, и делать все, что тебе вздумается.

— Разве ты не пойдешь войной на Мельнибонэ?

— Конечно, нет. Я открыл другой метод захвата Острова Драконов.

Вальгарик пожал плечами. Выражение его лица явно говорило о том, что он никогда по-настоящему не верил в планы Ииркана. Но что ему еще оставалось делать, как не следовать за принцем, когда его ожидали ужасные пытки Эльрика. С поникшей головой и согбенными плечами капитан отправился выполнять поручение Ииркана.

— А сейчас, Каймориль… — Ииркан гнусно ухмыльнулся и крепко схватил сестру за нежные плечи. — Сейчас подготовим тебя к приходу Эльрика.

9

Один из слепых воинов вскричал:

— Они стоят неподвижно и позволяют разрубать себя пополам, не сходя с места. Почему так?

— Зеркало украло их рассудок, — Эльрик повернулся на голос воина. — Теперь веди нас в само здание, где, если нам повезет, мы уже не сможем видеть Зеркало.

Помещение показалось Эльрику, поднявшему шлем, похожим на караван-сарай. К счастью, он был достаточно велик, чтобы вместить все их силы. Эльрик закрыл двери и начал обсуждение дальнейшего плана.

— Нам надо найти Ииркана, — сказал Дайвим Твар. — Надо допросить одного из пленных солдат.

— От этого будет мало толку, мой друг, — напомнил ему Эльрик. — Они потеряли память. Они вообще ничего не помнят. Лучше осторожно посмотри, нет ли поблизости здания, в котором мог жить Ииркан.

Дайвим Твар осторожно выглянул наружу.

— Да. Почти прямо перед нами стоит здание значительно больше остальных, и я вижу внутри какое-то движение, как будто там собирается новый отряд, уцелевших воинов. Похоже на то, что это дом Ииркана. Его легко будет захватить.

Эльрик подошел к нему.

— Да, похоже, ты прав. Ииркан наверняка там, но надо поспешить, пока он не решился убить Каймориль. Нам надо выработать план, как лучше добраться до этого здания. Лучше это сделать не напрямик, а объяснить нашим слепым воинам, по каким улицам и мимо каких домов им надо будет провести нас.

— Что это за странный звук?

Один из слепых ветеранов поднял голову.

— Как далекий звук гонга.

— Я тоже слышу, — сказал другой ветеран.

Теперь этот звук услышал и Эльрик — зловещий звук. Он исходил откуда-то сверху, с неба. Весь воздух дрожал.

— Зеркало!

Дайвим Твар посмотрел наверх.

— Может быть, у зеркала есть еще какое-то свойство, о котором мы не знаем?

— Возможно, — Эльрик попытался вспомнить, что говорил ему Ариох, но тот сказал о зеркале достаточно туманно. Он ничего не говорил об этом зловещем звуке, наполняющем воздух, об этом звоне, как будто… — Он разбивает зеркало! Зачем?

Звук, казалось, усилился, пытался проникнуть к нему в мозг, что-то сказать ему, как будто он был живым.

— Может Ииркан мертв и колдовство умирает вместе с ним, — начал было Дайвим Твар. А затем он замолчал и застонал. Шум стал настойчивее, до боли в ушах.

И тогда Эльрик понял. Он закрыл уши руками в боевых перчатках. Памяти Зеркала — они текли в его мозг. Зеркало было разбито, освободив воспоминания, которые оно крало веками, возможно, миллионы лет. Многие из них не были воспоминаниями смертных. Многие из них были воспоминания зверей. И эти воспоминания искали себе место в мозгу имррирцев, чьи крики слышались по всему городу.

Но они не искали себе места в мозгу капитана Вальгарика, предателя, который поскользнулся, слезая с большой колонны, и упал вместе с обломками зеркала вниз, на землю.

Но Эльрик не слышал предсмертного крика капитана Вальгарика, не слышал, как его тело сначала ударилось о крышу, а потом свалилось на улицу, где лежало, изломанное, рядом со сломанным зеркалом. Эльрик лежал на каменном полу караван-сарая и извивался, как извивались его товарищи, пытаясь выкинуть из головы миллионы воспоминаний, которые ему не принадлежали, о войнах и путешествиях, о родственниках, которые были не его родственниками, о мужчинах, женщинах и детях, о животных, кораблях и городах, о битвах, насилии, любви, страхах и желаниях. Эти воспоминания боролись друг с другом за обладание его мозгом, угрожая лишить его собственной памяти, сделать другим человеком. И когда Эльрик извивался на полу, зажав уши, но все время повторял одно и то же слово в попытке не забыть себя:

— Эльрик. Эльрик. Эльрик.

И постепенно, с усилием, которое он испытывал за всю жизнь один раз, когда он совершил вызывание Ариоха в измерение Земли, ему удалось вытеснить все посторонние воспоминания и вновь стать самим собой. Дрожа от слабости, он отнял руки от ушей и перестал выкрикивать свое имя. А затем он встал и оглянулся вокруг.

Больше чем две трети людей его было мертво, ослепло или сошло с ума. Большой боцман был мертв, его расширенные глаза уставились в пространство, губы перекосились в безмолвном крике, правая глазница разодрана, с уже засыхающей кровью в том месте, где он пытался сам у себя вырвать глаз. Все трупы лежали в неестественных позах, у всех были открыты глаза. Многие из них наделали под себя, других вырвало, некоторые просто разбили себе головы о стены. Дайвим Твар был жив, но Эльрик подумал, что он сошел с ума. Только пятеро, включая Эльрика, сохранили память. Эльрик решил, что воины умерли из-за того, что не выдержало сердце.

— Дайвим Твар, — Эльрик положил руку на плечо друга. — Дайвим Твар!

Дайвим Твар поднял голову и посмотрел на Эльрика, прямо ему в глаза. В глазах Дайвим Твара светился опыт нескольких тысячелетий, и смотрели они с иронией.

— Я жив, Эльрик.

— Мало, кто остался жить сейчас.

Немного позже они вышли из караван-сарая, так как бояться Зеркала больше не было необходимости, и увидели, что улицы были завалены трупами получивших воспоминания зеркала. Мертвые губы застыли в безмолвной мольбе о помощи. Эльрик старался не глядеть на них, пробираясь вперед. Его желание отомстить двоюродному брату еще больше усилилось. Они дошли до дома. Дверь была распахнута настежь, и весь первый этаж был забит трупами. Нигде не было видно и признаков принца Ииркана. Эльрик, Дайвим Твар и несколько оставшихся в живых воинов прошли вверх по лестнице мимо других трупов в верхний этаж здания. И там они нашли Каймориль.

Она лежала на диване и была абсолютно голой. На ее коже были нарисованы рунные знаки, и даже сами руны были непристойными. Она с трудом подняла тяжелые веки и сначала не узнала их. Эльрик подбежал к ней, схватил ее на руки. Тело было странно холодным.

— Он… Он заставил меня спать… Волшебный сон… из которого… только он может пробудить меня… — она непроизвольно зевнула. — Я заставила себя не спать… так долго… заставила силой, потому… что придет Эльрик…

— Эльрик здесь, — мягко сказал он. — Я Эльрик, Каймориль.

— Эльрик? — она обмякла в его руках. — Ты… Ты должен найти Ииркана… Потому что только он… может разбудить меня…

— Куда он скрылся? — лицо Эльрика приняло жесткое выражение, глаза его сверкнули. — Куда?