Морские короли. Дороги судеб (СИ)

Массимо верил, что девица еще ни с кем не погуляла. При взгляде на рябую конопатую мордашку сомнения улетучивались мгновенно - на такое и в деревне не всяк парень польстится, а судя по дешевому платьишку и башмакам из дерева, там и денег нет, чтобы подсластить процесс.

Но зачем этой старой кошелке именно девственница? Для....

Выяснить это Массимо собирался сегодня ночью.

***

Шеернат к известиям отнесся с бо-ольшим интересом и даже порывался пойти вместе с Массимо. Тот едва отговорил кожевника.

Нет уж. Рисковать, так поодиночке. Если Массимо и попадется, так Шернат знать будет, где рыть, чтобы за детей поквитаться.

Так что вечером Массимо поскребся в двери дома тетушки Мадлот.

- Кто там?

Открывать старая карга и рядом не спешила. Двери у нее тоже были не всяким бревном выбьешь.

- Старьевщик я. Не найдется чего на продажу?

Чтобы было убедительнее, Массимо посетил уже с пяток горожан по той же улице, где жила Мадлот. Даже купил кое-что.

За дверью подумали, но потом все же открыли. Видимо, старая мегера чувствовала себя в безопасности. А Массимо только и надо было внутрь попасть. А уж там...

Пяти минут не прошло, как дверь закрылась, а старуха уже была тщательно придушена до потери сознания, осчастливлена кляпом в глотку, связана и засунута среди плащей в прихожей. А Массимо отправился на разведку.

Помимо старухи в доме оказался один здоровущий парень, видимо, охрана, и та самая крестьянская девица.

Парня Массимо оглушил надежнее, тут он не боялся бить в полную силу. А то - старуха! Сейчас нажмешь посильнее, или стукнешь побольнее, и полетела душа к Ардену. А расспрашивать кого? Вот и пришлось осторожничать.

Парня же можно было и канделябром по голове отоварить, и увязать, что ту колбасу - не подохнет, а если и отправится к Ириону, так переживем!

Девице повезло больше всего. Массимо со всей возможной деликатностью связал ее, стараясь не сильно передавить руки и ноги, и похлопал по щекам.

- Цела? Ну-ка, приходи в себя!

Возвращение в сознание неблагодарная нахалка попыталась ознаменовать диким визгом. Пришлось заткнуть ей рот и брызнуть в лицо водой. А потом похлопать по щекам (Массимо пытался сделать это осторожно, но получились все равно неслабые пощечины) и разъяснить.

- Ты, дурочка, думаешь, к хорошим людям угодила? Эта старая ... поставляет шлюх в бордели.

Услышала. Завращала глазами, пытаясь что-то сказать. Массимо фыркнул.

- Я тебя сейчас снесу вниз, пристрою за занавеской. Только сиди тихо и слушай, о чем я буду ее спрашивать. Арденом клянусь, чем бы наш разговор не закончился, я тебе вреда не причиню.

Кажется, девицу он не слишком убедил, но лучшего не предлагалось. Потом Массимо честно снес ее вниз, устроил в гостиной за диваном так, чтобы она не дергалась и отправился за тетушкой Мадлот.

Старая крыса пришла в себя и напоминала именно что крысу. Не спасало ни круглое лицо, ни 'добрые' морщины. И кто сказал, что пожилые люди обязательно порядочны и добры? Кто-то видел старую крысу? Наверняка! А порядочную крысу? Которой стыдно воровать зерно? Ах, нет? То-то же.

Сейчас морда у старухи стала вовсе уж омерзительной, но для начала она попыталась ворковать. Получилось на редкость неубедительно - крысам этого не дано.

- Ты чего, парень? Я ж тебе в матери гожусь?

- На плаху ты куда как лучше годишься, - спокойно ответил Массимо, доставая нож. - Ну все, молись, гнида. Сейчас я из тебя ремней нарежу.

И не шутил, ни на секунду не шутил. И резал бы, и с удовольствием, стоит только про племяшку вспомнить! Старуха это точно поняла, потому что забилась, задергалась в путах.

- Да чего тебе надо-то!?

- Знания, дорогуша. Только знания. Кому ты девок поставляешь?

- Я?! Да никогда...

Массимо не стал тратить время. Он просто заткнул старухе рот, подошел сзади, пощекотал ей шею ножом, а потом натянул седой пучок и одним движением срезал гулю чуть ли не под корень. И продемонстрировал бабке.

- Еще одна ложь - и с кожей срежу. Поняла?

И поняла, и испугалась уже по-настоящему. Сведения полились из мерзавки потоком.

Да, поставляет девиц в бордели. А что ж, коли они дуры? Грех не попользоваться.

За занавеской притихли в шоке, а старуха резала правду-матку. Одна девственница стоит два золотых, а если не девушка, то один золотой.

Жертвоприношения?

Нет-нет, с таким она не связывается! Никогда и ни за что!

Массимо опять не поверил. Старухе это стоило трех пальцев и угрозы заткнуть ей рот и заняться уже по-серьезному. И старая гадина раскололась окончательно.

Да, было и такое. Берут у нее иногда девственниц благородные тьеры. Кто?

Не знает она.

В расход ушли еще два пальца.

Знает-знает. Тьер Жорес, это точно. Однажды по ее просьбе за мужчиной проследили до дома, оказалось - он.

Массимо припомнил о ком идет речь и нахмурился. Как же, знаем такого, семья хорошая, богатая, родители очень приличные... и такое?!

Странно. Но причин не верить не было. Под пыткой бабка таки сломалась и выдавала сведения потоком.

Да, у нее покупали девственниц, и платили дорого. И она подозревала, для чего, но молчала. Кому ж охота раз двадцать случайно упасть на нож в глухом переулке?

Роман?

Да, приходил тут сопляк, выспрашивал чего не надо. Она и попросила племянника... да, это тот, который сегодня был у нее. Хороший мальчик, работает вышибалой в борделе.

Массимо пожал плечами, заткнул старой гадине рот, и принялся за расспросы парня. Этот оказался намного хлипче бабушки и поплыл после первого пальца.

Да, бабка не соврала. Романа убил именно он. Не ограбил, потому как не успел. Догадывался ли он о тетушкином промысле?

Не просто догадывался, он тьера Римейна и навел.

Римейна? Вот тут Массимо принялся уточнять, и вышло так, что наводку парень дал одному тьеру, а к тетке пришел совсем другой. Значит, их несколько?

Отлично.

Будет за кем последить. И с кем посчитаться - тоже. Внутри у Массимо при воспоминании о племяшке и о Романе так болело, что одной смерти ему казалось совершенно недостаточно для отмщения.

А тетку и ее племянника Массимо приговорил,  не моргнув и глазом. Оглушил,  увязал покрепче и задумался.

Потом сунул несколько поленьев в очаг, поправил занавеску так,  чтобы пожар начался через пару минут после его ухода - и вышел через черный ход,  захватив с собой ни в чем не повинную девчонку. Отправится к Шернатам,  а там куда и пристроят. Хоть одной да повезло.

Массимо уносил с собой и нечто гораздо более ценное.

Два имени.

Тьер Жорес и тьер Римейн.

Он будет следить и за одним,  и за вторым. И если кто-то из них замешан...

Массимо знал,  что обагрит руки кровью. Но точно знал и то,  что не пожалеет о своем решении. Месть бессмысленна? Месть разъедает душу? А что делать,  если у человека не осталось ничего кроме мести?

Арден простит,  а Ирион побрезгует.

Арнэ.

Глава 5. Ах эта свадьба,  свадьба пела...

 Род Карнавон.

Оставаться одной Алаис удавалось только в своей спальне - и то ненадолго. Постоянно врывались то служанки,  то фрейлины, то являлся с докладом управляющий - больше всего девушке хотелось заколотить дверь гвоздями и никому не открывать. Но она продолжала делать хорошую мину при плохой игре.

Являлась к трапезе,  наблюдала за приготовлениями к свадьбе, вежливо общалась с Таламиром,  который явно наблюдал за невестой. Кажется,  Алаис оказалась для него совершенно новой разновидностью человека - аристократка начитанная. Раньше его рассматривали как красивое животное,  ради потешить плоть,  и относились соответственно. Кто же разговаривает с постельной игрушкой? И о чем с ней можно разговаривать?

Потом,  когда у Таламира открылись воинские таланты,  с ним тем более разговаривали только о войне. Или о постели.