Лууч (СИ)

- ХайСыл. - Вдруг первым нарушил тишину я. - Что то шума погони совсем не слышно, а их там огого сколько было человек, в ее начале.

ХайСыл ответил не сразу. Еще немного полежали, без силы и желания на лишнее шевеление. Собеседник пошевелился, перевернулся на живот, отполз немного в сторону и чем-то зачавкал. Я тоже не растерялся и увидев кустики знакомых ягод, каких то родственных землянике, зачавкал в ответ. Так и лежали на животах, наедаясь горьковато сладкими, душистыми дарами природы.

- Они остановились на спуске. - Внезапно сказал напарник. - Дальше не пойдут.

- Почему ты так уверен? - Спросил я. - И раз так, чего мы так торопились сюда прибежать, шли бы спокойно себе на уме.

- Ну у них там, целая группа арбалетчиков с сними должна быть. Перестрелять нас могли, сверху вниз, как за милое дело. Интереснее чем в тире. Медлить было нельзя, а еще это была граница начала Густзонского леса.

- И чего они так испугались, раз внизу только речка, да полусухое болотце? - Вновь спросил я.

- Истинных границ этого леса никто не знает, даже примерную его протяженность, потому что живыми из него не выходил еще никто, тел, разумеется, тоже никто искать не ходит, потом предсказатели, не сговариваясь, твердят что тот или иной уже покинул этот мир, но не так как ты, когда то покинул свой, а совсем покинули, насмерть. Бывают исключения, очень редко, это те кто полностью и безвозвратно сходят с ума. Судьбе таких выживших никто не завидует, рассудок они теряют без остатка, и помочь им не в силах после этого никто, даже КерукЭде будет бессилен, словно Густзонский лес похищает их разум, а взамен дает свободу. Вот только кому нужна такая свобода, до гробовой доски таким доходягам тоже недолго остается, без должной заботы, плюс их люд сторонится начинает, нездоровая энергетика от них идет, темная, фонит прям, может она и доводит окончательно дело до конца. Кого до самоубийства доводит, кого заставляет идти убивать, пока самого не прикончат, а счастливцы во сне отходят. Лес в некоторых его особых местах, окутан странной паутиной, она, если до нее дотронуться, может сделать с тобой неимоверные вещи. Здесь растут неизвестные никому опасные, шипастые и прочие растения останавливающие путников, путают, вяжут, съедают в том числе. Лес населен неизвестными животными, которых никто не знает и тем более - никогда не придумывал им названия. Иногда попадаются человеческие тела, и все равно люди стремятся добраться до туда, чисто, из людского интереса, жажды наживы, завладеть некими ценными артефактами и прочим, легенд ходит много. Реальной правды почти никто не знает, раскрыть самую главную тайну леса, никому никогда не удастся, Густзонский лес и есть тайна. Что тебе еще об этом месте интересном и загадочном рассказать? - Напоследок поинтересовался ХайСыл.

- Расскажи мне ХайСыл, за каким демоном мы здесь делаем, после твоего рассказа, и зачем мы сюда вообще сунулись!? - Остервенел я. - Места гиблые, к предсказателям ходить не надо, и так все ясно!

- У нас не было другого выхода Лууч. - Легко и просто, но как то обреченно ответил ХайСыл, смотря, куда -то в далекое небо, где кружились облака. - Не сходи раньше времени с ума.

- Уговорил. - Внезапно успокоился я. - Посидим до сумерек, а потом обойдем стороной всю команду преследователей и ночью проберемся в город, а там к утру уже вернемся домой.

- Не все так просто. - Встрепенулся ХайСыл. - По всему верху они выставят на неделю теперь охранение и будут ждать нас живыми или мертвыми. Уж очень серьезную обиду мы нанесли, его светлости Герцогу Эль-Сторэ. Обойти тоже не вариант, непроходимые болота кругом. У нас только один вариант пройти через лес.

- То есть ты сейчас, предлагаешь мне, пройти через твой Гудзонский лес. - Начал опять заходиться я.

- Густзонский. - Моментально поправил меня ХайСыл.

- Да не важно. - Осек его я. - Пройти через лес. Живыми, из которого никто не выходит, а если выходят, то уже больше напоминая зловещие овощи? Я тебя правильно понимаю.

- Абсолютно Лууч. Просто у всех, кто через него ходил, не было такого хорошего собеседника и попутчика как я. - Весело улыбнулся ХайСыл.

- А ну это действительно меняет дело. - Наиграно согласился я. - Тогда веди нас скорее, на встречу смер... эээ, судьбе и будь что будет.

- Ну раз ты не возражаешь, отдохнул, наелся ягод и готов, выходим прямо сейчас, а то скоро темнеть начнет. - Предложил мой веселый попутчик.

- А что мне еще остается. - Теперь уже после ответа, улыбнулся я, а моя внезапно возникшая истерика ушла сама собой. - Веди нас, чудесный экскурсовод!

- Ты сказал экскурс свод? - переспросил ХайСыл. - А что это значит, это на каком-то мертвом языке правильно?

- Э-к-с-к-у-р-с-о-в-о-д. - По буквам повторил ему я. - На моем языке это профессия человека, который водит по всяким интересным местам туристов, и показывает всякие достопримечательности, при этом не всегда зная их настоящую историю. Язык этот вполне живой, раньше я на нем всегда говорил, родной можно сказать.

- Мы уже находимся в таком месте, достопримечательности которого лучше никому никогда не показывать и тем более не знать всех их тайн и подавно историю. - Не замедлил с ответом мой личный экскурсовод. - А что за слово такое 'туристы', это те кто любят опасное время препровождение в компании человека с очень подозрительной профессией? Как бы последователи его темного культа?

- Ох, ХайСыл. - Вздохнул и улыбнулся я вновь, понимая, что информацию о моем мире лучше давать ему порционно. - Примерно так оно и есть, только не в таком дурном свете.

- Точно я тебе скажу одно. Твой мир я понимаю плохо, если не сказать, не понимаю вовсе. - Признался мой спутник.

- По правде говоря, я его и сам уже не понимаю. - В пол-голоса добавил я, но он меня, скорее всего не услышал, об этом свидетельствовало его молчание и мерный шаг.

Выше по склону, деревья то сгущались, то расступались, образуя довольно уютные полянки, для костерка и ночлега, но ХайСыл упорно шел вперед и не собирался останавливаться здесь ни на минуту. Мотивировал он это короткими фразами, нельзя, пока не стоит, чуточку позже. Тем временем, тучи не стремились расступаться, и сумерки неумолимо, но медленно, продолжали сгущаться. Подъем резко возрос, и его крутизну мы ощутили в полной мере. В своем передвижении наверх, мы цеплялись за сухие ветви кустарников, крупные остовы недвижимых, иногда движимых камней, редкие спускавшиеся к низу ветки деревьев, в основном колючие ломкие еловые. Ко всему стемнело настолько, что мы почти на ощупь карабкались, цепляясь уже за любое очертание или форму похожее хоть на какую опору. Вдруг, за нами далеко внизу, раздался дикий вой, неизвестно какого существа, но не оставляющий сомнений, что это по своей природе, самое создание, очень плотоядно и свирепо. На какое-то мгновение это придало мне новых сил, открылось, уже наверно седьмое дыхание и я поднажал за напарником.

Прокарабкавшись еще немного, мой напарник резко остановился, снял свой ремень, обмотал им свою левую руку, другой конец скинул мне. Велел крепко держаться. Поразительно вовремя. Видеть я перестал абсолютно. Кромешная тьма, залила все своей непроглядной субстанцией неизвестного цвета, поглощая любой свет. Леденящий душу вой, повторился уже значительно ближе.

- Учуял, значит. - Пробормотал ХайСыл.

Кто там учуял, чего или как, кого я уже не соображал, и в этот-то момент я и поехал. Сначала поехали стопы, потом колени, потом я ощутил, что и мои точки опоры под руками, вовсе меня не держат и едут вниз вместе со мной. Только когда с натугой издал скрип его крепкий пояс, а я повис на другом его конце, дошло понимание, моей абсолютной потери ориентации в пространстве. ХайСыл, скрипя зубами, вместе с продолжающим растягиваться и трещать, лопавшимися узорами ниток, его поясным ремнем, тянул меня изо всех сил наверх. Мне оставалось, только пытаться помогать ему, перебирать ногами по почти вертикальной поверхности, бывшей до темноты каменистой землей. Наконец он втянул меня, и я почувствовал под ногами стволы деревьев. Это была, кажется, елка, в несколько стволов торчащая в разные стороны. На ней мы и отдохнули немного, от изнурительного подъема.