У меня есть план (СИ)

Наверное, именно поэтому ты меня и прилюбил сразу? — спросила скромная Элька.

Кей подозрительно посмотрел на будущую родственницу и хотел что-то сказать, но не успел — прямо перед ними в траву плюхнулись три здоровенные рыбины. Над сидящей чет-веркой завис раздраженный Дейвор. Губы недовольно сжаты, черные глаза горят.

— А почему ты тут швыряешься? — строго спросила Элька.

— Ваше легкомыслие недопустимо! — на повышенных тонах начал Дейвор. — Как я могу до-верять свою жизнь, исход войны, судьбу всей Весты таким…таким…

— Раздолбаям? — услужливо подсказала Лана.

— Да! Вы беспомощны в мелочах. Безуспешно пытались поймать рыбу, а между тем, суще-ствует простейшее заклинание для того, чтобы любой предмет буквально прыгнул вам в руки. Это элементарная магия! Я понимаю, что у вас не было времени, но хоть чему-нибудь можно научиться по дороге. Но нет, вы были слишком заняты собой и своими отношениями. Вы…

— Раздолбаи! — радостно закончила за него Элька. — Да не переживай ты, Дейвор. Мы наго-ним упущенное. Не надо так серьезно ко всему относиться. Если будем соблюдать пророчество, никакие Даркусы нам нипочем. Ты удивишься, но мы и сами не так уж просты…

Дейвор молча прикрыл глаза, выбросил руку вперед…

Лана вдруг осознала себя, ползающей на четвереньках и лихорадочно шарящей руками по траве. Тейлин разговаривал с деревом, сжимая кулаки. Кейланис вообще общался с возду-хом, причем выражение его лица было страдальческим. Одна Элька продолжала сидеть на поваленном дереве. Правда, она не понимала, почему в руках ее вдруг оказалось ее зерка-ло, но на всякий случай она поправила прическу, удовлетворенно улыбнулась своему отра-жению и убрала зеркало.

— Что происходит? — потребовала объяснений Лана.

Дейвор был мрачнее тучи.

— Ровным счетом ничего не происходит, если не считать того, что великие магистры минут пятнадцать тут вытворяли то, что им внушили. Лана бормотала, что ей необходимо найти какой-то планшет, чтобы возобновить игру, а потом вернуться к любимому занятию — трол-лить всяких… тут я промолчу. Тейлин выяснял отношения, как он думал, с Элей. А кейланис делился якобы с матерью переживаниями, что до сих пор не может определиться, с кем ему остаться после победы над Даркусом: с эльфами или с людьми. А Эля все время смотрела на себя в зеркало и причитала: «О, мое лицо! Мое лицо!»

Ничего не понятно, — пробормотал Тейлин.

— Я проник в ваше сознание и активировал ваши страхи и слабости. Если это сделал я, то смогут и враги. А вы вместо того, чтобы совершенствовать свое мастерство, даже не контролируете свое сознание и заняты только собой. Кейланис убивается от того, что он, вроде бы и не эльф, но и не человек. Но Кей, надо настоящей жизнью жить, а не по закоулкам своих переживаний шариться! Лана пытается убежать от реальности, тоскуя по каким-то развлечениям своего мира. Лана, поверь, реальность никуда не денется, как ты от нее не беги. Тейлин боится потерять Элю, а ведь нежелательное можно и привлечь, если все время о нем думать. Эля…

— Что Эля-то? Что Эля? — спросила та так яростно, что Дейвор попятился и продолжал уже почти без агрессии:

— Эля почти идеальна, но… Но практически неуправляема, все время спорит и слишком зациклена на своей внешности.

— Неправда! Я никогда не спорю! И не зациклена!

— Правда, — припечатал Дейвор. — Дети спят с любимыми игрушками, а ты кладешь под подушку зеркало, а проснувшись, первым делом смотришься в него. А еще ты иногда со своим отражением разговариваешь. Это болезнь…

— А откуда ты знаешь? — возмутилась Элька. — Постой, а в мое сознание ты как проник? Я же не поддаюсь гипнозу!

Дейвор немного смутился.

— Ну, это не совсем гипноз. И у нас с тобой… Как бы это объяснить? Понимаешь, у нас с тобой особенная связь. Как хочешь ее называй: телепатическая, энергетическая, менталь-ная. Но ты и я с этим родились. Мы можем даже таким образом общаться, где бы ни находились. Просто ты пока не умеешь. И прости, я немного соврал: в твое сознание никто, кроме меня не проникнет.

— Ну ваще! — только и смогла сказать Элька.

Не слова большене говоря, Дейвор развернулся и широким шагом покинул поляну. Уже стемнело, так что он быстро скрылся из виду.

Около трех минут все молчали, а потом всех прорвало, каждый хотел высказать свое воз-мущение.

— Нет, вы слышали? Возложил на себя привелегии вожака стаи! Какое он имел право лезть в мои отношения с любимой женщиной, да еще и ехидничать по этому поводу? — это Тейлин.

— И вовсе я не помешана на всяких интернет-развлечениях! А троллить я люблю для повы-шения самооценки, а не просто так. И у меня много еще всяких интересов! — возмущалась Лана.

Но больше всех негодовал Кейланис:

— Да, ч, можно сказать, на перепутье, не могу пока определиться со своим будущим. Но какое право имеет человек критиковать эльфа?!

— А ну заткнитесь! — неожиданно прикрикнула на всех троих Элька. — Да, мои любимые, правда никому не нравится, а она такова: ты, мой дорогой, думаешь лишь о том, чтобы твоя Самка всегда была рядом, а на все остальное ты плюешь. Ты, сестра, не так самоутвержда-ешься, ведь гнобя втихаря других, самооценку не поднимешь. Это скорее самоУценка Все свободное время ты гробишь на, зависая в Интернете, отвлекаясь на покупки всякой-всячины все в том же Интернете. Ты, мой дорогой ушастик, не эльф, а всего лишь полукровка. А я и в самом деле самовлюбленная кретинка, помешанная на себе самой кошка Никудышка и я душу Дьяволу готова продать, лишь бы молодеть и хорошеть день ото дня. Дейвор прав — это болезнь. А сейчас я пойду за ним, а вы можете продолжать возмущаться и ерничать… Ах, да, кто пойдет за мной, убью на месте.

— Ты уже это как-то говорила, — крикнул ей вслед Тейлин и повернулся к Лане. — = Что за кошка Никудышка?

— А это персонаж сказки Баума. Стеклянная кошка, повернутая на своей красоте и своих розовых мозгах. Ее любимое выражение; «Обратите внимание на мое рубиновое сердце и мои чудесные розовые мозги. Вы можете видеть, как они работают», — хмуро пояснила Лана. Не зря мне этот Дейвор не понравился — он дурно влияет на мою сестру. Слышали, что она нам наговорила?

— А может, она права? — грустно проговорил Кейланис.

— Ничего не хочу знать! — отрезала Лана. — Как любила говорить Скарлетт, я подумаю об этом завтра. А сейчас лучше пойти спать. Даже аппетит пропал.

— Пошли, — согласился полуэльф. — Брат, ты можешь пока не заходить в шатер, пока мч… это самое…

— Идите уж, — ухмыльнулся Тейлин. — Я все равно буду ждать детку. Конечно, я бы лучше пошел за ней, но не хочу быть убитым на месте….

… - Эй, волчик, фью-фью! — свистком звала Дейвора Элька. — Ой, прости, это я по привыч-ке. Ну где ты?

Побегав некоторое время сайгаком и не добившись результата, она решила сменить тактику: стала ходить по ночному лесу медленно, внимательно всматриваясь, прислушиваясь и чуть ли не принюхиваясь. Наконец, женщина вышла на берег реки, где и водилась та самая пресловутая рыба. Было тихо, если не считать ночных звуков природы. Но Элька вдруг поняла, что нашла пропажу.

— Дейвор, хватит скрываться, я тебя чувствую. Ты был прав, между нами и в самом деле есть связь.

— Не вздумай больше ходить одна, — сказал магистр Ордена Волка, выходя из-за дерева.

— Ладно, не вздумаю, — неконфликтно пообещала Элька. — Предлагаю сесть около реки и поговорить.

Они присели рядышком на траву и некоторое время молча смотрели на лунную дорожку, мерцающую в воде.

— Я должен перед вами извиниться, — первым начал Дейвор. — Я не должен был срываться на вас и требовать совершенства. Понимаешь, я ведь маг с рождения, и воспитан с огром-ным чувством ответственности..

— Ты нас тоже прости, — отозвалась Элька. — Я тебя понимаю, трудно терпеть четверку таких недотеп. Я обещаю, что мы исправимся.

— И я очень переживаю именно за тебя, — продолжал мужчина. Ты такая маленькая и хруп-кая рядом со мной. И в тоже время в тебе столько колоссальной энергии и силы, к сожале-нию, не только созидательной, но и разрушительной. Точно такая же сила была у Диавоны, это самое настоящее проклятие. Ты знаешь, чем все закончилось. А ты, сама того не подо-зревая, можешь разрушить все вокруг. И, к еще большему сожалению, ты слишком самоуверена, и этим можешь в первую очередь погубить саму себя… Странно, я даже за свою сестру так никогда не переживал.