Нечеловеческие хроники

Мы развернулись, а подошедший паяц, склонился в поклоне.

— Узнаете ли вы, дорогая Дезирэ, короля в шутовском наряде?

— Если верить историкам, различия довольно часто были символическими. — быстро нашлась я, а Саша, дернувшись от скрываемого смеха, крепко сжала мой локоть.

— По этой причине я был столь сурово лишен возможности потанцевать с вами обещанный мне танец на прошлом балу?

— Так сложились обстоятельства. — уклонилась я.

— Возможно, вы сейчас исполните обещанное? — настаивал он.

— Конечно, не обрекать же мне вас на трехлетнее ожидание. — съязвила я, передавая свой бокал смеющейся уже в голос Саше.

Танец получался довольно напряженный. Елизар, судя по всему, обиделся.

«И что теперь делать», почти в отчаянии думала я, «как ему объяснить, что я зла не на него, а скорее на себя. Да я вообще в последнее время с катушек слетаю из-за всего, что происходит». Танец закончился, и мой кавалер вернул меня к ступеням колонны, все еще молча. Там, возле Саши стоял белоснежный официант, держа на кончиках пальцев небольшое блюдо, с красиво оформленным десертным ассорти. Как только мы подошли, он оживился и быстро сказал, протягивая мне поднос:

— Мадам, это угощение передано лично для вас.

Я удивленно взяла блюдо, а официант, поклонившись, исчез.

— Оу, у кого-то отменный вкус, я и сам подумывал о том, чтобы заказать такое для вас, памятуя вашу любовь к сладостям. — Елизар заметно оживился и обстановка немного разрядилась.

— Благодарю, вы очень внимательны.

— Сожалею, но мне необходимо сейчас вас покинуть, что бы кое-что уладить лично. — его тон опять стал елейным. — Могу ли я рассчитывать на ваше общество, чуть позже?

— Под этим солнцем все случиться может. — ответила я словами Моники, смягчая голос улыбкой.

Елизар откланялся и затерялся в толпе. Я взяла вишенку с пирожного и повернулась к Саше. Возле нее склонился Юра и что-то быстро говорил ей, указывая на меня. Она порывисто подошла ко мне.

— Можно я принесу тебе другой десерт? — спросила она, быстро выхватывая из моих рук блюдо и вишенку одновременно.

— Что такое? — возмутилась я.

— Может у нас массовая паранойя, а может и нет. Сейчас проверим.

С этими словами, она умчалась куда-то с моим десертом в руках. Я подошла к Юре.

— Что происходит?

— Идем, танцевать.

— Зачем?

— Так к тебе тяжелее подойти. — буркнул он, держа меня за руку и протискиваясь сквозь толпу ближе к танцующим.

Танцевал он прекрасно, но это больше походило на хорошо отработанную механику без души. Заканчивался уже третий танец, а Юра все не собирался меня отпускать, я уже хотела взбунтоваться, как вдруг он остановился.

— Вот и Саша.

Теперь уже, он тянул меня к ступеням колонны, где беспокойно крутилась моя приятельница, явно высматривая нас.

— Вот, этот десерт не менее вкусный, но безопасный. — сказала она и протянула мне блюдо со сладостями по виду ни чем не отличающееся от предыдущего.

— Что значит безопасный?! — опешила я.

— Я был прав? — судя по голосу, Юра готов был взорваться.

— Да, но мы успели вовремя, так что успокойся.

— Возвращаемся в гостиницу!

— Нет. — Саша принялась с ним спорить, а я чуть не плача от своей беспомощности, стояла рядом, даже не вникая в смысл их дальнейшего препирательства.

«Ну вот, а Моника говорила, что повеселимся! Кому же я так мешаю? Неужели десерт был отравлен? Что теперь будет?» слезы уже душили меня, и я с трудом сдерживала рвущееся наружу рыдание. Я подошла к колонне и с досадой положила, почти бросила блюдо с десертом на одну из ступеней.

— Дезирэ, вам совсем не понравился мой подарок?

Я попыталась повернуться, чтобы убедиться, что это Дарий, но была остановлена.

— Не оборачивайтесь, по моей команде двигайтесь за мной, иначе нам не улизнуть от ваших церберов. — в голосе чувствовалась улыбка, а мою руку слегка сжала ледяная ладонь.

«Это Дарий!» сердце бешено забилось, и я посмотрела на моих все еще спорящих телохранителей, в глазах поплыл розовый туман, а голова начала кружиться.

— Сейчас!

Я развернулась и влекомая моим похитителем, быстро проскальзывая через толпу, оказалась в противоположном от входа конце зала.

— Что теперь? — нетерпеливо спросила я.

— Вы хотите оставаться на балу?

— Есть другие предложения?

— Масса! — он смеялся, как и его черная посеребренная маска. — Это можно считать согласием?

— Да.

— Тогда нам сюда.

Он увлек меня к высокой портьере, за которой обнаружилась дверь. Мы оказались в слабо освещенном коридоре с множеством дверей, он был похож на лабиринт, в котором Дарий отлично ориентировался. Все еще не выпуская мою ладонь, он быстро шел, сворачивая в одном ему известном направлении, увлекая меня следом, пока мы не вышли из здания на какую-то тихую улочку. Здесь неспешно покачиваясь, нас ожидала лодочка. Дарий быстро помог мне в нее забраться, а сам взялся за весло. В полной тишине мы плыли по золотисто-лунному городу. Это напомнило мне мой сон-виденье, на память о котором остался плащ.

Причалив наше суденышко в совершенно темном закутке, Дарий повернулся ко мне. Его берет, слегка съехал на бок, добавляя комизма маске.

— Шампанское, десерт, в гондоле под луной?

При слове десерт, я поморщилась.

— А десерт не отравлен?

— Отравлен?!

— Один такой мне сегодня уже презентовали!

Дарий сорвал с лица маску, но лучше бы он этого не делал! Его лицо было искажено таким гневом, что я невольно вздрогнула и отодвинулась от него, инстинктивно увеличивая расстояние между нами. Его верхняя губа слегка подрагивала, обнажая ряд белоснежных хищных зубов, мне даже показалось, что я услышала тихое рычание. Вдруг Дарий резко отвернулся и закрыл лицо руками. Я совсем растерялась.

— Это была неудачная шутка. — робко сказала я.

— Кто шутит такими вещами?! — он резко повернулся ко мне, его черные уголья глаз и приглушенный голос обожгли меня своей страстью, почему-то страх мгновенно исчез.

— Хорошо же тебя охраняют. — едко сказал он. — Все надо делать самому.

— Юра успел вовремя! — я почему-то отчаянно хотела защитить своих «церберов». Во мне все кричало: «Они не виноваты!»

— Они делают что могут. — со вздохом сказал он уже спокойно. — Хорошо, десерт отменяется, а как предложение в целом?

— Согласна даже с пресловутым десертом, будь он не ладен. — я нервно смеялась, радуясь, что буря миновала.

Дарий с улыбкой нацепил маску, выбрался сам и протянул мне руку. Я выбралась из лодочки и расправила платье. Посмотрела на моего кавалера и, неожиданно для самой себя, встав на носочки, дотянулась и поправила, сбившийся набок берет. Его плечи затряслись в беззвучном смехе.

— Идем. — голос все еще смеялся, меня снова взяли за руку и я почувствовала электричество, разливающееся по всему телу волной тепла, ледяная ладонь заметно дрожала.

Мы шли через мостики, сворачивали куда-то, пока не оказались на набережной моего сна, но Дарий направился не к маленьким лодочкам, а к большой гондоле с паланкином в центре, помог мне в нее забраться, запрыгнул сам и оттолкнул послушное судно веслом от причала.

Под паланкином оказался низкий восточный стол, уставленный всевозможной снедью, а так же два удобных диванчика, по-восточному закиданные подушками всевозможных размеров. Рядом в ведерке со льдом охлаждалось несколько бутылок шампанского. Я подняла одну из штор, чтобы иметь возможность видеть своего гондольера, и закрепила ее в таком положении. Он легко, словно играючись, уводил гондолу подальше от оживленного движения, словно знал всю сеть венецианских каналов как свои пять пальцев. Расположившись на диванчике, я обложилась подушками и стала наблюдать за мерными взмахами весла. Хотя я не знала где мы и куда плывем, но мне было так же уютно и спокойно, как в моем сне.

— Дарий, — он заметно вздрогнул при звуке своего имени, — вам надо было переодеться восточным халифом или султаном, замечательная сказка бы получилась.