Стражи Флорении(СИ)

- Я должен принести свои извинения.

Фрида промолчала. Я тем более. Не дождавшись реакции, Куолан продолжил.

- Вчера был тяжелый день, и я позволил себе быть излишне резким, что было недопустимо.

Фрида фыркнула. Лакансьель изящно вытянул руку в белой кожаной перчатке, и в полусжатой ладони медленно начала сгущаться чернота. Сперва похожая на обрывки дыма, она уплотнялась и обретала форму, пока в руке не оказалась черная роза на длинном стебле. Чисто черная. После чего так же плавно наполнилась цветом - глубоким бардовым лепестки, изумрудно-зеленым стебель. Словно расползлась краска по мокрой бумаге. Волшебное зрелище. Красиво. Эффектно.

- Леди, сможете ли вы простить меня? - даже на колени встал.

- Не люблю розы, - припечатала Фрида.

Куолан наградил её взглядом, полным неимоверной скорби, к которому она осталась абсолютно глуха. Встал, положил цветок ей на колени, поверх не разобранных платьев.

- Вам очень идет голубой цвет, - грустно улыбнулся мне.

И ушел, уже у порога обернувшись:

- Выбирайте серое, на вас будет смотреться потрясающе.

Естественно, едва захлопнулась дверь, Фрида в ярости схватила указанное платье и зашвырнула его куда подальше. Потом подняла и ушла переодеваться, что у неё почему-то занимало на порядок меньше времени, чем у меня. Платье было не серое, скорее серебристое, с темно-зеленой отделкой, удачно гармонировавшее с цветом волос и глаз. И да, смотрелось на ней потрясающе. Правда, говорить об этом я не стала.

- Мне кажется, ты была к нему излишне сурова.

- Заслужил, - Фрида вернулась к прерванному занятию.

Роза, кстати, теперь лежала рядом, брошенная нарочито небрежно.

- Чуть до слез не довела, мне его прям жалко стало.

- Так и надо! Его вообще надо в бочку закатать и пусть дрействует в море!

- Я, конечно, поняла, что ты имеешь в виду, - закусила я губу, - но звучит так, будто он там дристать будет.

- Да пусть хоть сдохнет!

А вот это вряд ли. Этот тип на редкость живучий. Он бы и в бочке обязательно выжил, даже с поносом.

Вернулся в который раз Уильям, с новой кучей одежды (нам уже сидеть скоро негде будет) и таки с туфлями. Очень хотел нас чем-то обрадовать, даже рот открыл, но вот сказать ничего успел.

- Где она?!

Крик потряс весь замок от самого основания, у меня чуть сердце не остановилось, даже на минуту забыла, как дышать, судорожно вцепившись в обивку дивана. Очень хотелось слиться с окружающей средой, провалиться сквозь землю, просто раствориться, чтобы стать незаметной. Но, конечно, ничего из этого мне не удалось. Тяжелые шаги неумолимо приближались, и как-то слишком быстро перед нами появился Бертрам. Жутко злой, с черными кругами под глазами и какой-то весь помятый. Похоже, бутылка, опустошенная вчера при мне была далеко не первой, и не факт, что последней.

Мужчина скользнул гневным взором по Фриде, по мне, повернулся ко все ещё державшему туфли на вытянутой руке Уилу и уже спокойнее повторил:

- Где она?

То есть, он искал не меня! Другой "оной", которую мог искать Бертрам, придя в такое бешенство, могла быть только Мэвис. Но это было совсем не важно, потому что искал он не меня! Я могу не опасаться за свою жизнь. Меня не будут таскать по лесу и по лабиринту коридоров, не подвергнут оскорбительной и совершенно ненужной проверке, не заставят быть компанией напивающемуся старому алкашу. И так мне хорошо и радостно сразу стало, словно в ясный летний день на цветущем лугу. И даже испорченное утро и насильственное переодевание показалось сущей ерундой. Я даже не сразу поняла, что сижу и совершенно счастливо улыбаюсь, как блаженная дурочка. Поняла слишком поздно. Когда алкаш, получив простой как бревно ответ "не знаю", обернулся, скривился от вида моей счастливой рожи и злобно бросил:

- Пойдешь со мной.

И я даже возражать не стала. Только все цветочки сразу сдохли.

Бросила молящий взгляд на Уильяма, вроде же платье ушить надо было и все такое. Но этот предатель только впихнул мне туфли и с улыбкой заявил:

- Ты прекрасно выглядишь.

Вот меньше всего меня сейчас волновал мой внешний вид! Как-то никогда не страдала боязнью выглядеть некрасиво в гробу. К тому же, мне и гроб-то тут купить некому, хорошо, если курганчик соорудят.

Переобулась, туфли оказались очень удобными, из натуральной замши под цвет платью и без каблука. Я почему-то была уверена, что этот сумасшедший дизайнер притащит мне непереносимую гадость, и была приятно удивлена.

Вышла, как можно оттягивая этот момент, из комнаты и обнаружила, что Бертрам меня ждал. И был, кажется, этим фактом не очень доволен. Хотела извиниться, даже рот открыла и... и закрыла, так ничего и не сказав. Мужчина сердито выдохнул, будто дракон, готовящийся поджарить неугодную вошь. Нервно сглотнула, пожалуй, мне нравилось быть дохлой кошкой. Сегодня Бертрам не поленился собрать свои длиннючие патлы, но выглядел от этого ещё более плачевно. Мне, собственно, и хотелось плакать.

Наконец, он, скрипнув зубами, развернулся и зашагал прочь. Я поспешила не отставать, что было совсем не просто. Когда я уже совсем отстала, Берт приостановился, затем взял меня за руку, и теперь приходилось уже бежать, так как скорости он ни сколько не снизил.

- А куда... мы идем? - все же рискнула спросить, уже изрядно запыхавшись.

- Мэвис надо найти, - бросил Бертрам и, кажется, ещё ускорился.

Да я так полечу скоро. Похоже, его изрядно раздражала необходимость тащить меня на буксире, но зачем тогда было меня вообще тащить?

- И что... я как-то... могу помочь? - говорить уже едва получалось.

К счастью, мы остановились.

- Можешь, - коварно улыбнулся мужчина, замерев перед черной дверью с зеленой отделкой и эту самую дверь передо мной распахнув.

Внутри обнаружилось... ничто. То есть сначала я решила, что там просто непроглядная темень, но когда меня самым подлым образом толкнули в густую, словно сметана, черноту, поняла, что и черноты собственно там нет. Ничего нет. Хотела возмутиться бесцеремонному обращению и не почувствовала ничего. Подумала, что это, наверное, должно испугать, но страха тоже не было. И даже не апатия, а просто... ничто. Ни света, ни пола, ни потолка, ни вообще какого-либо пространства, и словно само время исчезло, растворилось. Сейчас я бы уже не смогла ответить, сколько здесь нахожусь, почему и зачем. И вообще, кто я. Кто я? Краем сознания зацепилась за эту мысль, почему-то не желающую растворяться так же спокойно как все остальные. И ничто закончилось.

Так же резко как и началось. Просто только что я была в нигде и почти что никем, и тут же оказалась вновь перед черной дверью, за которой ничто продолжало благополучно существовать, и даже не испытывала каких-либо эмоций на этот счет. Факт моего там пребывания помнился очень хорошо, но никаких чувств не вызывал. Рядом стоял все такой же хмурый Бертрам, за локоть меня придерживала Мэвис, вся в крови и жутких ранах, а с другой стороны обнаружился Райан - без пяти минут покойник. Вот вид этого полутрупа окончательно и привел в чувство. Просто подумалось, что надо бы ему как-то поскорее помочь, а когда появляется необходимость что-то делать, мозги сразу на место встают.

- Очень умно, Берт, очень, - обернулась к нему Мэв, выпуская мой рукав, на котором остался внушительный след. - Тонко, изящно...

- Сработало, - припечатал Ордо.

- Ещё бы минута и...

- И я бы вмешался. А если бы вас не вытащили, то через эту самую минуту уже бы и не пришлось.

Женщина выругалась и смахнула с руки набежавшую из пореза кровь. Совершенно напрасно, так как она тут же набежала снова - порез был довольно глубокий и не один, а... даже затрудняюсь сказать, сколько.

Перевела шокированный взгляд на Райана. Совершенно напрасно. Гордый Факольн моего сочувствующего взора не потерпел и попытался тут же сделать бесстрастное лицо и выпрямиться. Первое вышло не очень, особенно в сочетании со вторым. Безмозглый мужик! Фрида, конечно станцует ча-ча-ча, если он окочурится. Но я вовсе не хочу, чтобы труп этого непомерного гордеца был на моей совести.