Сборник "Чистая фэнтези"

Два мага высшей квалификации вольготно расположились на городском кладбище. Умный градостроитель обнес Брокенгарц крепостной стеной «на вырост», с большим запасом. И новые кварталы второй век строились, и для погостов места хватало с избытком. Мри, не хочу! Похоже, здесь покоились зажиточные брокенгарцы. Мрамор и гранит надгробий, величественные памятники и склепы, куда легко «паковались» целые семьи, говорили сами за себя.

Серп луны, успев чуточку пополнеть, хитро ухмылялся с Овала Небес, усыпанного блестками звезд гуще, чем мордашка лейб-фаворитки. Теплая летняя ночь ласково приняла мир в свои объятия. Таинственно шелестели кусты дружинника и лисотрава. В ветвях путался легкий ветерок, овевая лица друзей. Конечно! Шикарная идея! Где еще приличные люди могут найти покой и уединение, дабы скоротать время за приятной беседой?

Только на кладбище!

Не в гостиницу же возвращаться?

– ...Сейчас мораторий, Матти, – отозвался наконец Фортунат Цвях. – Мо-ра-то-рий! Понял? Ни одна морда... мора... Короче, никто – никого. Праздник! Если что – им за Круг Чётной Дюжины не выйти. Мы ж из-под-д... земли из-под!.. Понял? Тут сейчас безопаснее, чем в Реттии на День Мезот-теи... Теоиз-зме... Тезо-име-нинства! Вот.

– А компания?.. Д-дай сюд-да!

– Что – компания?

На сей раз надолго замолчал Кручек.

– Буль-буль-буль... Д-дурная компания. Бесы, д-демоны, д-девица эта...

– О! – со значением поднял палец венатор. Не иначе, перенял жест у казначея. – Д-девица!

– На суку... сук-кубу... на сукку-бару смахивает!

– Ты что, ее не щупал?! – изумился Фортунат.

– Нет.

Кручек серьезно задумался и вдруг заорал на весь погост:

– Нет!!! Я теоретик!

– Да не ее саму, – махнул рукой венатор, досадуя на непонятливость друга. – Хотя вообще стоило бы, для торжества теории... Ауру щупал?

– Н-нет...

– А я слегка потискал. Она такая же суккубара, как ты – аббадон.

– Я не абад-д-д-дон!

– Вот и она – хомофелина. Хвост, клыки, веселый нрав. Везет казначею на баб... Пока он с ней, я за Августа спокоен!

Венатор подмигнул доценту с видом опытного ловеласа.

– П-почему?!

– Он ей нужен живой и бодрый. Если оборотниха на парня глаз положила – любому глотку за свою добычу перервет. Кошечки, они упряменькие...

Фортунат мечтательно вздохнул.

Сперва они сидели в «Чумазом Фрице». Сидели красиво: свиные голяшки в меду, цыплята на вертеле, капуста с моченой клюквой, пиво и «спотыкач». Доев капусту, Гарпагон показал, как делается «Пламень Бездн». Смешать то, что есть, плюс два раза наугад, плюс экстракт черемши, рассол, перец-чернец и чесночная вытяжка.

– Ну как?

«Пламень» единодушно признали амброзией.

После него «спотыкач» пился, как вода.

Августа Пумперникеля известие о безопасности фестиваля заметно приободрило. Да и близость к троице венаторов вселяла уверенность. Тем не менее, он с подозрением косился на каждого нового посетителя таверны и требовал разъяснений.

– Этот уж точно из гроба восстал! – приставал он к Кручеку.

– Все там будем, – отбивался доцент.

– А глаза почему горят?

– Соком флюгереллы закапал.

– А у этого рога!

– Ну, супруга гулящая...

– А этот!.. рожа-то, рожа!..

– Что?!

– Извините, мастер Люстерка, не сразу признал...

Военные, обсудив дуэль, ушли. Освободившийся стол мигом оккупировала развеселая, неестественно румяная компания. От закусок они отказались, зато кельнеры с ног сбились, таская кружки, стаканы и бокалы. «Алые паруса», «Кровавая Клара», «Кровавый Карл», «Кровь коралла», «Sanguineus imber»... Осмелев, казначей втерся к румяным в доверие. Он объявил, что желает угостить всех, в обмен на право отхлебнуть из каждой посудины. Идею встретили овациями, и молодой человек застрял у случайных друзей надолго.

К магам он вернулся осоловевшим, что называется, «до соловьиного визга». В лице из красок преобладали кармин, пурпур и киноварь. Настроение взлетело до небес и висело, покачиваясь.

– Наупырячились, сударь? – спросил толстяк Люстерка, добрая душа.

– В смысле?

– В прямом, – венатор начал указывать пальцем, мало заботясь о приличиях. – Два игиса, один спектрум, парочка вампиресс... Молоденькие, не старше шестидесяти. Верно, коллеги?

– Ага, – подтвердил Фортунат. – Трое упырьков вульгарис, брукса, шикса... Еще инкубус к ним затесался, дурачок.

Моргая, Пумперникель силился понять: розыгрыш, или нет?

– Но почему они такие...

– Румяные?

– Жизнерадостные?

– Общительные?

– Да!

– Праздник, – буркнул Гарпагон Угрюмец. – Когда праздник, надо радоваться.

– А румянец – дело наживное. Хлебнул раз, хлебнул два, вот и румянец.

– Чего хлебнул?

– Ну что вы там на брудершафт хлебали? Молоко с кровью? Во все заказанные напитки обязательно входит свежая кровь, – просветил казначея мэтр Кручек.

– Н-на... н-наша?!

– Обижаете! «Фриц» – приличное заведение. Три эталона, между прочим! Здесь клиентам свиной крови не предлагают. Завсегдатаям хозяин лично сцеживает...

Лицо Августа Пумперникеля страдальчески исказилось. Однако мастер Люстерка знал верное средство. Добрый подзатыльник и кубок эмурийского спасли казначея от конфуза, а съеденное и выпитое им – от перемены места жительства.

– Гуляем?

– Гуляем!

– Пошли отсюда!

С наступлением темноты город преобразился. Улицы перечеркнули бесчисленные гирлянды фонариков. Связанные нитью, ухмылялись черепа, скалились рогатые хари и волчьи морды, фыркали искрами жабы-пучеглазки. Всюду играла музыка: скрипачи и лютнисты, дудари и цымбальеры, ложечники и варганисты состязались за титул лучшего шпильмана.

На площадях водили хороводы.

– Понаехали тут! – с восторгом орал какой-то мальчишка, сбежав от няни.

За домами в небо с треском и шипением взлетал фейерверк. На черном бархате медленно гасли искристые росчерки. В глазах рябило от нарядов и масок, жутких и потешных. Магов кто-то окликнул, и Люстерка, церемонно извинившись, ушел во мрак, откуда уже не вернулся.

– Эй, вы далеко? – крикнул Пумперникель.

– Искать трезвого! – донеслось издалека.

– Безнадежно, – резюмировали маги хором.

Вскоре они взялись плясать вприсядку – кто кого перепляшет. Именно тогда к ним прибилась смазливая хомофелинушка.

– Праздник! – с умилением сказал ей казначей, утирая скупую мужскую слезу. – Радоваться надо!

– Возрадуемся, красавчик? – подмигнула киса.

Потом они хотели на лекцию о «нелетальном сотрудничестве», а попали на публичный диспут. Ну да, это Пумперникель всех туда затащил. Киса желала уединиться с «красавчиком», Гарпагон требовал лекцию, Матти с Фартом было наплевать, а казначей содрал с тумбы афишу о диспуте, где значилось:

«Тема: плотность прохождения бесов в минимизированном облике сквозь порталы ограниченной пропускной способности.»

Маги не сразу уразумели, что речь идет об извечном камне преткновения софистов-прикладников и схоластов-эмпириков: сколько бесов за минуту протиснется сквозь игольное ушко? Зато казначей сообразил молниеносно – и ринулся в бой. Оттеснив от аспидной доски какого-то заику с лицом, перекошенным от злоупотребления сморчками, он демонически расхохотался, стер тряпкой выкладки оппонента и приступил к собственным.

Сегодня Август Пумперникель был в ударе. Формулы и уравнения совокуплялись, рождая истину. Та легко опровергала саму себя, двоилась, троилась, рождая в свою очередь споры. Собравшиеся охали, ахали и бросали вверх чепчики, сорванные с пробегавших мимо дам. Время от времени казначей просил аудиторию подсказать ему числовые значения: радиусы кривизны овала ушка, пропорции минимизированного беса, комфортное расстояние между бесами-соседями...

Последний вопрос вызвал рев восторга среди бесовщины:

– Правильно!

– Не желаем, как сельди в бочке!

– Даешь комфорт!

– Валяй, арифмет! Рассчитывай на нас!