Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

— Как твой господин относился к чужакам, слугам Тусета? — спросил он.

— Не понимаю твой вопрос, господин, — пожала точеными плечами девушка. — Как брат хозяина. Разговаривал, слушал.

— А Небраа было известно, где прячется чужак?

— Не знаю, господин, — беспомощно развела руками служанка.

— Он при тебе не говорил о храме Баст?

Мерисид мучительно наморщила лоб.

— Когда госпожа собралась навестить могилу тети, он это одобрил. И потом они о чем-то долго разговаривали на крыше.

В дверях обеденного зала показался Карасет, тащивший за руку упиравшегося молодого слугу.

— Вот! — ликующе проговорил помощник жреца-чтеца. — Он видел, как грузили сундук.

Седак резко обернулся.

Парнишка низко поклонился, стал что-то лопотать. Но Карахафр прервал его резким взмахом руки.

— Ты видел сундук, который погрузили на корабль паломников?

Слуга наморщил лоб, потом радостно кивнул.

— Когда саркофаг поставили на палубу, двое матросов побежали в усадьбу и принесли сундук.

— Двое? — уточнил седак.

— Да, господин, — уверенно подтвердил парнишка. — Они очень торопились. Бегом бежали.

— Иди! — махнул рукой Карахафр, а застывшему с открытым ртом помощнику жреца-чтеца пояснил.

— Такую тушу как у Небраа вдвоем не уволочешь.

Отвернувшись к Мерисид, он вновь стал расспрашивать её о господах. По словам служанки, они в последнее время часто ругались, непонятно из-за чего.

Один за другим появились помощники седака. Как и следовало ожидать, им не удалось отыскать ничего подозрительного.

Карахафр встал, собираясь уходить.

— Господин, — поклонилась служанка. — Я все еще могу здесь жить?

Тот задумался, явно наслаждаясь волнением молодой женщины, потом величественно кивнул:

— Только ты должна следить за усадьбой.

— Слушаю, господин! — облегченно вздохнула служанка.

— Я поговорю с главным инспектором, ты будешь получать еду со складов живого бога, жизнь здоровье, сила, — продолжал раздавать подарки седак. — Зайдешь завтра, старший писец должен внести твое имя в список слуг Дома людей.

Мерисид упала на колени.

— Немедленно наведи здесь порядок, — строго приказал Карахафр, протягивая руку для поцелуя. — Узнаю, что принимаешь здесь кого-нибудь без разрешения, выгоню! Хочешь торговать собой — иди в порт!

— Слушаю, господин, — лепетала счастливая девушка.

Помощник старшего писца махнул рукой сопровождающим его людям, и те понятливо заторопились к выходу. Он задержался. Пристально посмотрев сверху вниз на застывшую в ожидании Мерисид, седак тихо сказал:

— Если придет чужак или бывший хозяин, ты должна их задержать.

— Но как? — растерянно захлопала ресницами служанка.

— Придумай что-нибудь, — нахмурился Карахафр. — Предложи себя.

— Ой, господин, — покачала головой бывшая танцовщица. — Они же скрываются от правосудия. Вряд ли им захочется женщину.

— Ты права, — вынужденно согласился помощник старшего писца. — Мой человек принесет тебе снотворное. Добавишь его в вино или пиво. От них то они точно не откажутся.

— Все сделаю, господин, — уткнулась лбом в пол Мерисид.

Удовлетворенно кивнув, седак вышел. Во дворе его ждали лениво переговаривавшиеся помощники и Карасет, с задумчивым видом разглядывавший закрытую калитку. Бесцеремонно отодвинув его в сторону, Карахафр рывком распахнул её и покинул разочаровавшую его усадьбу.

И хотя вода в Лауме начала прибывать, знаменуя близость разлива Великой реки и конец знойных дней, солнце продолжало нещадно палить иссушенную землю. Помощник старшего писца то и дело вытирал платком выступавший на лбу пот и мрачно хмурил брови. Подчиненные шли молча, не решаясь нарушить недовольное молчание начальника. Разочарованный и обиженный Карасет медленно тащился позади всех, время от времени тяжело вздыхая и сокрушенно качая головой.

Проходя мимо ворот в усадьбу Тусета, он не выдержал и, забежав вперед, запальчиво спросил:

— Господин Карахафр, кто же тогда напугал меня сегодня ночью у дома Небраа?

Погруженный в невеселые думы, седак в начале даже не понял вопроса.

— И кто плыл по каналу? — допытывался молодой человек.

— Откуда я знаю, что могло тебе померещиться? — раздраженно отмахнулся помощник старшего писца. — А лодочника будем искать.

Карасет открыл рот, собираясь еще что-то сказать, но тут седак внезапно остановился и побледнел. Молодой человек проследил за его взглядом и увидел бегущего через площадь мождея. Подобрав юбку, стражник мчался, поднимая пыль босыми ногами. Редкие прохожие испуганно шарахались в стороны от несущегося во весь опор чернокожего гиганта. Заметив помощника старшего писца, он махнул рукой и прибавил скорости. С трудом остановившись, стражник едва не сбил его с ног, вовремя схватившись за плечо кстати подвернувшегося Карасета. Несколько секунд мождей тяжело дышал, не в силах произнести ни слова, и только беззвучно разевал рот как выброшенная на берег рыба. Его смуглое лицо покрывали крупные капли пота, ручейками сбегавшего по носу и подбородку.

— Что случилось? — рявкнул потерявший терпение седак.

Мождей еще несколько секунд пытался восстановить дыхание, потом выдавил:

— Убили! — он сорвал с головы помощника жреца-чтеца парик и вытер лицо.

— Кого убили?! — вскричал седак, знаком руки приказывая Карасету заткнуться.

Стражник вернул молодому человеку мокрый парик, растянул в могучем вдохе мускулистую грудь.

— В храме Баст всех убили…

Карахафр открыл рот.

— Быка-Атамкара и двух гвардейцев сепаха, — продолжил стражник. — Их тела нашли рядом в развалинах.

Седак захлопнул рот и вытер пот тыльной стороной ладони.

— А чужак?

— Там больше никого нет, только наши, — покачал головой мождей. — И еще приколотый к стене папирус…

— Какой еще папирус? — полный самого нехорошего предчувствия, поинтересовался помощник старшего писца.

— На одной стороне заупокойная молитва Убису и песнь во славу Осирса, а на другой…, — чернокожий здоровяк зябко передернул плечами и четко проговорил: — Могучий воин Сета!

И каждое слово, будто тяжелый груз, пригибало плечи Карахафра к земле.

— Где Моотфу? — спросил он, борясь с растерянностью.

— Они несут тела убитых, господин, — ответил мождей. — А меня послал вперед, чтобы вас предупредить…

— Передай своему господину спасибо, — машинально поблагодарил Карахафр, потом взглянул на совершенно обалдевшего помощника жреца-чтеца.

— Слыхал?

Тот кивнул, судорожно сглотнув слюну.

— Теперь беги и расскажи все первому пророку.

Молодой человек быстро-быстро закивал, нахлобучил парик и устремился в гостеприимно распахнутые ворота двора храма Сета.

— Предупреди жену Атамкара, — велел седак понимающе кивнувшему стражнику.

— Это что же за человек сумел убить Быка? — негромко пробормотал один из его помощников.

— Я помню этого чужака, — вдруг сказал мождей. — Видел его на пристани, когда слуги привезли в Абидос вещи Тусета.

— И какой он из себя? — с жадным любопытством спросил Гнешмар.

— Парнишка, — неопределенно пожал широкими плечами стражник. — Чуть поздоровее тебя.

— Мне двадцать три! — недовольно буркнул помощник седака.

— Простой мальчишка не мог убить трех опытных воинов, — покачал головой мождей. — Мне еще тогда показалось, что он какой-то странный. Я разбираюсь. У меня дед великим шаманом был…

— Я велел идти в дом Атамкара! — недовольно вскричал Карахафр.

— Прости господин, — поклонился стражник и неторопливо затрусил вниз по улице.

А помощник старшего писца поспешил в Дом людей. Предстоял крайне неприятный разговор с главным инспектором. Ведь именно он предложил устроить засаду в брошенном храме Баст.

Но кто-то добрый уже нашептал на ухо Раату свежие новости. Старший писец встретил своего помощника самой кислой из своих гримас и, не выслушав доклада, отправил к Судье людей.

— Ты упустил Небраа! Ты проворонил чужака! — гремел голос главного инспектора над распростертым на холодном полу седаком. — Двое гвардейцев сепаха мертвы! Что я ему скажу? В Абидосе безнаказанно убивают его людей? Да с такими связями при дворе живого бога, он меня живьем отправит на суд Осирса!