Будущее — дело темное

Доктор Реддер появился очень быстро, выдал свое многозначительное «ахха» и покачал головой, то ли сочувствуя, то ли прикидывая, сколько у одной конкретной студентки шансов дожить до последнего курса. И, дабы увеличить последние, забрал меня в лечебницу, не слушая слабых возражений.

Еще один учебный день закончился, толком не начавшись. В этом определенно что-то есть…

А на следующее утро меня вызвали в кабинет декана. И сбоившая в девяти случаях из десяти интуиция, навязчиво нашептывающая: «Не к добру», — на этот раз не ошиблась.

ГЛАВА 8

За окном рыдало небо. Хмурое, по-осеннему темное, заполнившее мир ранними сумерками. Ветер тоже был кем-то обижен; он полными горстями швырял дождевые капли, раскачивал ветви растущей чуть ли не вплотную к окну старой яблони, обрывая листья, коих и так осталось мало, и она обреченно вздыхала и скрипела, жалуясь кому-то неведомому на свои беды. Обрамлявшие оконный проем радостно-розовые занавески казались неуместными и раздражали как никогда. Если бы не апатия, усиливающаяся день ото дня, непременно сорвала бы их. И в камин бы бросила…

Но я продолжала сидеть на застеленной кровати, рядом с мамой, и искоса смотрела на нерадостный вид за окном — точное отражение того, что происходило в моей душе.

— Санни, детка… Не стоит так убиваться, — увещевала мама, ласково перебирая мои растрепанные волосы. — Все образуется…

Вот уж вряд ли. Совсем недавно я сама раздумывала над тем, чтобы покинуть университет, но это было не всерьез… Еще теплилась надежда, что не все потеряно, что я смогу…

Не смогла.

«Сандера, заслуги твоего дедушки велики. Но, увы, они не компенсируют того, что тебе не хватает его таланта».

Эта фраза мэтрессы Аленейр, нашего декана, до сих пор звучала в ушах. Как и многие другие, убеждающие в моей никчемности и призывающие осознать опасность, коей я подвергаю себя, продолжая обучаться тому, к чему явно не имею склонности. Потеря сил после обычного транса, неспособность противостоять влиянию шара… Что еще остается? Карты и руны, не желающие слушаться ту, которая слабее их собственной воли? Математические вычисления? Ради них не стоит посещать занятия в университете, достанет и частных уроков.

— Вопрос еще не решен, — успокаивающе журчала мэтресса Аленейр, глядя на меня с плохо сыгранным сочувствием. — Возможно, тебе требуется отдохнуть… Две недели, Сандера. Побудь дома, отвлекись… А после посмотрим, изменилось ли что или же нет.

Я прекрасно понимала, что декан лукавит. Вопрос решен, причем не в мою пользу. Но таковы обычаи… И их следует соблюсти, прежде чем навсегда попрощаться со студенткой Далларен.

И половина назначенного обычаями срока уже подошла к концу.

— Мне очень жаль, Санни, — прошептала расстроенная наставница, поджидавшая меня у кабинета декана. — Я пыталась…

Эрея Ноллин действительно пыталась, в это я верила. Она никогда не бросала своих студентов, сражаясь за них до последнего. И ее вины в произошедшем нет.

Говорят, все, что ни делается, к лучшему. Может, правда?

— Не вижу смысла во всем этом, — всхлипнула я, уткнувшись в мамино плечо. — Все старания все равно прахом идут… Я бездарна!

— Это не так, милая, — вздохнула мама. — Когда ты была малышкой, твоими видениями гордился даже Тигор.

— Дед был бы разочарован, увидь он, какой я стала… — тоскливо протянула я.

То же самое говорила и леди Вайолетт, извиняясь за выходку с шаром. Она помнила, какой потенциал был у меня в детстве, и искренне верила, что я попросту ленюсь либо же не вижу смысла стараться, полагая, что одно наличие дара все искупает. И каково же было ее изумление, когда она собственными глазами увидела, насколько ошиблась в выводах.

Несмываемое пятно на семейной репутации. О да, это про меня…

— Ты и в самом деле полагаешь, что он любил тебя лишь за талант? — нахмурилась мама. — Санни, выбрось эти глупости из головы! Тигор не позволил бы тебе сдаться. Ты хочешь учиться?

Вместо ответа я прерывисто вздохнула и закрыла лицо ладонями. Сейчас я и сама не знала, чего хочу. Сдаться — не самый худший вариант. Я просто не понимала, за что мне бороться. Не видела цели.

Мама обняла меня крепче и настаивать не стала. Но когда она уходила, я отметила поселившуюся в ее глазах задумчивость.

— Твоя жизнь в любом случае не закончится, Санни, — сказала мама. — Надеюсь, что твой отец сумеет тебя в этом убедить, раз уж мне не удалось.

Я только слабо улыбнулась и пожелала ей доброй ночи. Лично мне казалось, что жизнь уже закончена, но зачем еще больше расстраивать маму?

Когда прекратился дождь, я не заметила, но без него стало слишком тихо. Слышно было, как лает наша собака по кличке Стрела, но то ли ей надоело, то ли ее приструнили, и скоро она замолчала. В комнате было душно — или же мне так казалось. Подойдя к окну, я распахнула его, оперлась на подоконник ладонями и подставила лицо свежему ветру. Пожалуй, чересчур уж свежему, но он приятно остужал горящие щеки, а потому я, не задумываясь, забралась на подо конник и села, свесив ноги в пустоту. То есть там, в стылых тенях, теоретически была зеленая лужайка и отцветшая уже клумба, но, если не вглядываться, все это вполне могло сойти за бездну. В которую стремительно катилась моя жизнь.

— Сводить счеты с жизнью, прыгая со второго этажа, не очень удачная идея, — доверительно шепнула тьма в ответ на мой тяжкий вздох.

Я едва удержалась от позорного визга и не менее позорного полета вниз. Когда душа вернулась из пяток, а перед глазами перестали мелькать разноцветные мушки, я заметила-таки на с виду толстой и прочной ветке яблони, что тянулась к самому окну, кое-кого наглого и довольного. Ветка под неурочным гостем опасно покачивалась и скрипела, но его это вроде бы совершенно не беспокоило.

— Какого свилла ты здесь делаешь?! — выдохнула я, решив, что уж в такой-то ситуации можно позабыть о хороших манерах.

— Пришел к тебе в гости, — улыбнулся Риннар Шариден, и с его ладони вспорхнула небольшая, мягко сияющая сфера. — Еще и букет принес, но пришлось отмахиваться от одичавшей зверюги, которую вы считаете собакой… Хм. Ты знала, что ваша собака любит цветы? В гастрономическом плане.

— Наглых боевиков она тоже любит, — проворчала я. — Шариден, да что с тобой такое?! День и двери не для тебя?!

— А ты бы согласилась со мной встретиться? — полюбопытствовал он.

— Разумеется, нет, — отрезала я.

Я и с Эдгаром не встретилась, хотя он приходил, как полагается воспитанному человеку.

— Тогда этот вариант точно не для меня, — хмыкнул боевик и прежде, чем я успела что-то сказать, спросил: — Страдаешь?

— А тебе что за дело? — насупилась я, обхватив себя за плечи. Наконец-то холод меня пронял.

Риннар прищурился, что-то прошептал, и стало намного теплее. Воздушный щит. Одна из многих вещей, не желающих мне даваться.

— Я уже говорил, — грустно вздохнул боевик. — Только ты почему-то не слышишь. Санни, что случилось?

Вопрос прозвучал серьезно и, как мне показалось, искренне, и я все-таки ответила:

— Я самая бездарная провидица в университете, а может, и в Шрэтоне. И это наконец-то поняли… Через неделю меня отчислят.

— И ты на полном серьезе считаешь, что твоя жизнь кончена? — недоверчиво приподнял брови Ринн.

— Считаю, и что? — Я уже начинала жалеть, что вообще стала с ним разговаривать. Захлопнуть бы окно, и пусть бы сидел на ветке хоть до самого утра… — Тебе меня точно не понять!

— Ох, Далларен, — поморщился боевик. — Не глупи. В прошлом году я завалил экзамены за первый семестр, уже готовили документы для отчисления.

— Врешь ты все, — не выдержав, перебила я. — Ты лучший на курсе, ты не мог… Мм?!

— Не перебивай старших, — усмехнулся Риннар, убирая палец от моих губ. Я лишь сердито засопела, но смолчала. — Еще как мог. Не видел смысла что-то делать и к чему-то стремиться. И если бы не серьезный разговор с отцом и не его помощь, которая мне тогда требовалась, кто знает, где бы я был сейчас? Но мне дали второй шанс, и я воспользовался им. Главное — взяться за ум…