Ведьма для деликатных поручений (СИ)

Дядя Хиль расхохотался.

– Я сейчас скажу, чтобы принесли ещё.

– Не стоит, – заметил Лис, усаживаясь на диван сбоку от меня, – она растолстеет и не будет пролезать ни в одни двери.

– Лис! – возмутился Дайре, – ты вообще думай, что говоришь!

Я так вообще кипела как чайник, казалось, что пару минут, и у меня пар повалит аж из ушей.

– Вот что думаю, то и говорю. Благородным леди мучного достаточно, вот, лови.

Ой!

В мои руки опустилось яркое румяное яблоко, с такими наливными боками, что желудок довольно заурчал, требуя немедленно это самое чудо съесть! И такого замечательного парня никак больше не обзывать…

Да вот счас! Он меня с прихода успел уже обозвать… что, впрочем, не значит, что я должна промолчать!

– Спасибо, – улыбнулась я, – очень выглядит аппетитно. И, в общем, дядя Хиль, что вас привело сегодня?

– Родовой медальон. Помнишь, я тебе про него говорил? – король подошёл ко мне, обошёл со спины и застегнул на моей шее длинную цепочку. – Ну, вот. Теперь однажды ночью к тебе придут призраки, и ты будешь почти приня…

Он говорил что-то ещё, я не слышала.

Горячие щекочущие ощущения поднимались откуда-то из груди, огнём облизнули круг на моей груди, довольным воздушным зверьком скользнули по плечам, ласковым касание воды обагрили щеку и чуть качнули землю под ногами.

Четыре стихии людей признали меня окончательно своей. Вот что именно должно было случиться, с принятием силы! А теперь надо снять медальон и посмотреть, что он хоть из себя представляет!

Я не успела. Не слушая короля, не видя изумленного взгляда Дайре, не обращая внимания на спокойный взгляд Лиса, я потянулась к медальону и получила по пальцам ветвистой серебристой молнией.

Ой!

Следующая молния ударила меня сзади, прошив тело сияющим разрядом. Больно не было. Молния была насквозь не материальна. Третья молния ударила меня прямо в то место, где на груди был медальон. И началось то, чего я точно не ждала!

А трое мужчин, собравшихся в моей комнате, если о подобном и знали, то точно не удосужились меня предупредить.

Медальон оставался на коже, я ощущала его раскаляющиеся края и морозящую льдом середину, но при этом от меня в воздух отделялась его призрачная копия. Вначале яркий серебристый круг, в котором стоял на дыбах единорог с развевающейся призрачной гривой. Чудесный зверь пробежался вокруг меня, скользнул под протянутую руку, позволив скользить по своей холке, встал на дыбы, да так и застыл.

По серебристой кайме побежали тонкие лозы какого-то растения. Сплетаясь в причудливые завитки, они на моих глазах ткали тонкий воздушный орнамент. Он ещё не был закончен, а между светло-серебристыми листьями уже набухли бутоны. По комнате поплыл тонкий аромат, немного дурманящий, но для меня он пах запахом свободы. А потом бутоны дрогнули и распустились.

Пятилепестковые, чуть зубчатые лепестки были тёмно-фиолетовыми, такими же – как и глаза единорога. Такими же были и три лилии внизу. А как раз под передними копытами чудесного зверя распустилась геральдическая лилия.

Покружившись перед моим взглядом, словно хвастаясь, мой герб вернулся в родовой медальон, звякнула разорвавшаяся цепочка, обожгло грудь, и медальон пропал, оставшись на моей коже разноцветным узором… который пропал спустя мгновение.

Дар речи ко мне вернулся не сразу.

– Это, это, что это было?! – возмутилась я в голос. – Это что?! Это как!!!

– Это принятие в семью, с ведома и разрешения призраков… – пробормотал дядя Хиль. – Но ведь… ты же не могла с ними встретиться?!

– В первую же ночь здесь они меня уволокли в свою обитель, – вздохнула я. – Я просто сказать не успела, что они меня приняли. И вообще, это нормально? Что теперь медальон у меня не на шее, а где-то в моём теле?!

– Он не совсем в теле, – пробормотал Дайре. – Он в ауре, скрыт её слоями. Каждый сильный маг увидев этот герб, мгновенно поймёт, что ты относишься к правящему роду Таирсского государства, потому что только мы имеем право помещать на свой герб лилию. Но она ставится только нашими призраками. До совершеннолетия принцы ходят со своими гербами, но лилий в них нет. И если призраки не примут принца, то лилии у него никогда не появится.

… Слов не было. Ага. Вот даже тех самых, пресловутых, нецензурных, в голове металось только одно-единственное, выраженное в эмоции: «Ошизеть».

Дядя Хиль взглянул на меня и покачал головой:

– Сплошные сюрпризы. Ещё что-то приготовила?

– А! Ага! – вспомнила я. – Кайзер сказал, что было бы неплохо, если бы меня двору сейчас не представляли. В стране происходит что-то странное, а я могу оказаться запасным козырем. Вот! – довольно улыбнулась я.

Улыбка на моём лице увяла сразу же, трое мужчин на меня смотрели подобно оголодавшим акулам. А тут такое мягонькое мяско. И главное ведь никто не звал, само пришло. Это я о себе если что…

– Кайзер? – спросил мягко дядя Хиль. – А с ним ты где и когда познакомилась?

– А он мой покровитель, – не обдумав последствия подобных слов, легкомысленно сообщила я.

Ага. Всё. Мужчин можно выносить ногами вперёд, на связную мыслительную деятельность и осознанную деятельность речевого центра ни один способен не будет! Ай да, я!

– Кайзер? Твой покровитель? Он же даже королей не берёт под покровительство, – отмер первым дядя Хиль. – Так, Ника, а давай-ка по порядку рассказывай всё, что помнишь о случившемся в призрачной обители.

Да что мне жалко? Я расскажу. Всё расскажу… Не-а! Не всё! Даже в юном подростковом возрасте, когда язык без костей, а на плечах не голова, а тыква, хранить секреты я умела!

На рассказ много времени не ушло. На какую-то долю времени моя хладнокровная отстраненная половина взяла бразды правления в свои руки. Отчитывалась она-я не только быстро, но ещё и успела выдать идею, которую сегодня подсказали мне экономка с помощницей повара. Если в заведение для благородных уедет принцесса, о ней будут знать все уже через пару дней. Потому что слухи разлетаются быстрее скорости света.

А вот если в любой пансионат под «не своим именем» отправится любовница короля, с каким-нибудь не очень громким титулом, то никто ничего не поймёт. Я смогу научиться всему необходимому, а уже потом, когда буду хотя бы понимать, что такое этикет, как правильно вести себя на балу, чем отличается один титул от другого, и что у нас по текущей политической обстановке – вернусь.

– Хорошая идея, – пробормотал Лис. – Даже чересчур хорошая, для девушки, которая в нашем мире всего пару дней. То, что леди любовница короля придаст пикантности ситуации. Но никто из благородных и не подумает считать тебя за равную, поэтому будут и принижать, и подкалывать.

Я хмыкнула.

Это он сейчас что, меня запугивать пытается?

– А я простолюдинка, – ответила я с очаровательной улыбкой. – А мы не гнушаемся и за космы оттаскать зарвавшихся дур, и словами бить. Ещё посмотрим, кто кого!

Дядь Хиль вздохнул.

– Мне это не нравится, да и герб в твоей ауре, с лилией…

– Пап, – голос у Дайре сел. – Посмотри на него сам. Прямо сейчас.

Король взглянул на сына, потом на Лиса, присвистнувшего с довольной усмешкой, и потом уже перевёл взгляд на меня. По спине пробежали мурашки, вокруг меня полыхнуло разноцветное зарево, и снова передо мной повис в воздухе родовой герб.

Больше не было единорога и орнамента из незнакомых мне цветов.

Был сноп пшеницы, была какая-то птичка на этом снопу и … всё.

– Говоришь, Кайзер стал покровителем? – пробормотал Хиль, – ладно. Будешь маркизой де Лили. То есть титул дан лично королём за какие-то особые заслуги. Дальше всё додумают без нас, и всё пройдёт как по маслу. Легко и без печалей. Значит так. Тогда … меняем планы. Для начала я вызову сюда на дом пару портных, чтобы тебе приготовили гардероб. Затем отдам свою коляску, чтобы ты могла добраться до пансиона. И… Нет, – неожиданно нахмурился король. – Нельзя.

– Почему? – удивился Дайре.

– Единственный пансионат, где принимают девушек, невзирая на их титульность и чистоту их крови, это пансионат леди Раш.