Возвращение с края ночи

Сашка изо всех сил заставлял себя перебирать варианты, но нежданный визитер напротив его просто гипнотизировал, будь он неладен. Своей странной неподвижностью, непонятным тяжелым молчанием. Возникло вдруг неправильное, какое-то беспомощно детское желание действительно положить пистолет, закрыть глаза и ни о чем не думать. Что, на психику давишь, сволочь? — Сашка попытался разозлиться. Но окончательно вывела его из ступора ярко вспыхнувшая перед мысленным взором картинка — он стоит и пялится, как дурак, а другие ребята в сером обошли его по-тихому и сейчас ка-ак навалятся сзади…

Не раздумывая больше ни секунды, он нажал кнопку фонаря, который все это время крепко держал в левой руке. На прошлом дежурстве он сам заменил батарейки и теперь надеялся, ослепив мента коротким световым залпом, раствориться в темноте. Эффект оказался потрясающим, вполне достойным еще одной остановки внутреннего диалога.

Яркий сноп света в упор обрушился на стража порядка и словно сдул с него характерный узнаваемый силуэт. Четкий абрис кепи, грубые линии негнущейся псевдокожаной форменки, шароварные брюки — все исчезло.

Перед Сашкой тошнотворно колыхался под несуществующим ветром какой-то гнусно нерезкий, бесформенный балахон, отдаленно похожий на рясу с капюшоном, надетую на невидимое Ничто. Из-под «капюшона» на Сашку тяжело смотрела пустота. И уж она-то была очень даже резкой. И гипнотизирующе глубокой, как океанская бездна. Общее впечатление было как от добротного кошмара. Даже не успев ничего подумать, он спазматически, так отбрасывают от себя отвратительное насекомое, швырнул в этот ужас фонарем.

Слабый, сопровождаемый хрустом то ли стекла, то ли пластика звук удара догнал его уже на бегу. Сердце снова екнуло, когда навстречу кинулись еще две размытые тени. Получается, и в самом деле обошли, кто бы они ни были! Сжав зубы, Сашка бешено рванулся вперед и сумел проскочить между ними в самый последний момент. Без роликов бы не успел, точно! Чувство наседающей на пятки опасности несло его вперед как на крыльях. Нет, ребята, такие повороты не для моей лошади! — только и удалось подумать.

Непонятно как, но Сашка знал, что с каждым шагом все больше отрывается, и едва не завопил по этому поводу что-то восторженно-ликующее.

— Что, взяли?!

Шокирующая подмена вооруженных людей с отчетливыми намерениями очередной чертовщиной, конечно, ошеломляла, но и странным образом ободрила.

Хотел врага — получи!

Если выбирать, то, честное слово, лучше уж эти нереально жуткие твари. Не нужно мелко изворачиваться, прогибаться, как последнее чмо. Просто врубай инстинкт самосохранения на полную катушку и — вперед! Смывайся, оторвись, обмани и напади! Надежная первобытная тактика. Гаси гадов, как сумеешь, и никакой тебе лирики. О, эта сладкая свобода выбора тернистой тропы выживания. Рехнуться можно от счастья!

«Мангуст» уже лежал в ладони, и Сашка мимоходом этому подивился. Понятно, конечно, сам вместо кобуры оснастил сбрую особым подпружиненным захватом. Стоит надавить на рукоятку вниз и слегка от себя, и пушка как живая выпрыгивает наружу. Все работало, как часики, но не до такой же степени.

Так или иначе, стоило, пожалуй, умерить первый панический порыв, притормозить и попробовать завязать конкретный разговор с позиции силы. Разве только эти привидения окажутся пылевлагоудароустойчивыми. Вот тогда уж получится полный компресс! Кстати, запросто, вполне возможный вариант. Но об этом лучше было не думать, и Сашка старательно не думал. И без того страшно. Слишком уж сильной угрозой тянуло на него от этих отвратных, как тяжелое похмелье, тварей. Тут и захочешь, не ошибешься.

Перестав разгоняться, он какое-то время позволил инерции нести себя по дуге, ровно огибавшей обширное подножие ближайшего резервуара, прежде чем рискнул на ходу развернуться и попробовать оценить ситуацию.

Взгляд беспомощно зашарил в густом сумраке. Длинный ствол в руке заметно дрожал. Сашка почувствовал, как напряжены плечи.

— Спокойно! — сказал он себе, — это неожиданность, это просто неожиданность. Вот так, вдох-выдох, вдох-выдох… Но где же они? Вот напасть!

Он не так уж далеко укатился.

Прямо хоть потихоньку возвращайся обратно, вытягивая шею и осторожно заглядывая за поворот…

Ага, а твари тем временем обогнут барабан с другой стороны и похлопают сзади по плечу. Не могли они так отстать. Это какая-то хитрость, не иначе. Только не паниковать!

Сашка совсем остановился и постепенно набирался решимости для какого-либо целенаправленного поступка, который при этом не являлся бы просто действием.

Сомнения его разрешились неожиданным и зловещим образом. По глазам хлестнула тусклая вспышка, плюнула в лицо огнистым взблеском. Тонкое, бледно сияющее веретено мелькнуло у самого виска, заставив Сашку инстинктивно пригнуться. Ого, они, еще и стреляют! Совсем весело. Но чем? На трассер не похоже.

Все еще не различая ничего в плотном скоплении теней, он автоматически опустил большим пальцем маленький обтекаемый флажок предохранителя и без колебаний дважды нажал спусковой крючок, целясь по месту вспышки.

— 3-з-занг, з-з-занг! — «Мангуст» увесисто толкнулся в обнимающие рельефную рукоятку ладони, пороховое пламя острыми струями брызнуло вверх и в стороны через прорези компенсатора.

«Вот и пристреляю»… — подумал Сашка, понимая, что, скорее всего, промазал.

Стрельба на роликах явно имела свои особенности, связанные с сохранением устойчивости.

Ничего, нечисть тоже может промахиваться, что утешает.

Держа оружие перед собой наизготовку, он откатывался спиной вперед, когда краем глаза зацепил что-то необычное. Пытаясь смотреть сразу в две стороны, он чуть повернул голову.

Ничего себе!

Сквозь медленно тающие ослепительно-черные пятна засветки от вспышки и своих выстрелов Сашка разглядел в основании гладкого железобетонного цилиндра немного косую и оттого овальную метровую примерно воронку. Он сразу понял, что это такое, и его аж передернуло.

Результат вражьего «промаха». И, кажется, результат промежуточный.

Поражающий фактор «выстрела» в виде синюшно мерцающего луча, похоже, все еще действовал.

Он торчал из самого центра слегка наискосок, словно тонкий прозрачный стержень, и… продолжал вгрызаться в бетон. Тонкие струйки серого песка и пыли срывались с поверхности воронки и, обтекая медленнее истаивающие рыхлыми хлопьями ржавчины огрызки арматуры, с сухим шелестом сыпались вниз. Воронка на глазах увеличивалась.

Вот гадство, прорвет ведь! Объясняйся потом…

Сашка представил, как полтысячи кубометров густой вонючей жижи вырываются на свободу, и скрежетнул зубами.

Ну, стреляют — ладно! Они в него, он в них. Благо есть из чего. Дуэль такая, чтоб ее! Хоть в дворяне себя записывай. Если цел останешься.

До сих пор все слишком абсурдно, но одновременно подчинялось, просто должно было подчиняться каким-то высшим правилам! Словно материализовавшийся наплыв предсонных фантазий, порождений внутреннего хаоса, несущих гибель, однако имеющих пусть сюрреалистическую, логику.

Ну и что? Во сне тоже можно умереть. Но это только твои проблемы. Миру наплевать, что привычно и протеста не вызывает.

Однако реальность обычно всегда на твоей стороне. Стоит найти решение, опомниться, вздрогнуть, и она возьмет верх. Должна быть «кнопка».

Но чтобы так… Сашка содрогнулся, поняв только сейчас вдруг с пронзительной ясностью, что при любом исходе ничего уже не вернется и не будет таким, как прежде.

Зловещая шиза окончательно разъела границу меж нормой и безумием, сместив все понятия о возможном.

А ты думал, парень, что затронуто лишь твое драгоценное спокойствие? Оно здесь, в реальности. Твоя налаженная жизнь торпедирована, пущена под откос и сброшена в пропасть едва не между делом. Весь мир ублюдочно исказился. Прими это.

Сашка заглянул в эту пропасть внутренним взором, постоял на краю и почувствовал, как, не выдержав перегрузки, в нем беззвучно перегорают последние поведенческие предохранители. Трещал по швам и опадал прахом сам порядок вещей. Теперь можно было все. Инстинкт самосохранения забился в угол и мелко дрожал. Кровь и смерть! И неудачник плачет…