Кто кого или неангельские причуды (СИ)

— Сэм… — он весь само внимание, я невольно улыбнулась и мне ответили на улыбку. — Помнишь, ты должен мне желание?

— Конечно, но… не кажется ли, что не место? — спросил демон, поглаживая мое лицо.

— Нет. Как раз вовремя. — и снова улыбнулась. — Сэм, поцелуй меня.

Мой демон изменился в лице. Сначала большие округленные глазки, потом мечтательная улыбка и неуверенное…

— Ангел мой, нас же может разобрать на сотни атомов. Ты представь, какая сила выйдет из нас.

— Демон мой, — начала я под стать ему, — нам все равно сегодня умирать, так не лучше ли принять смерть от приятного поцелуя, чем от ошалелого Изгнанника?

Самаэль усмехнулся, поправил непослушный клок моих волос и начал наклоняться.

Время остановилось…

Там, за куполом крыльев, вопили изгнанники, потому что портал закрывался. А тут, в теплых объятиях Самаэля я плавилась от такого горячего взгляда и неотвратимо приближающихся губ…

Там, за куполом крыльев, наши начали одерживать победу. А тут, в теплых объятиях Самаэля я потянулась к нему на встречу, обнимая его шею руками…

Все перестало существовать, только замершая я и тяжелое дыхание демона. В миг, когда наши губы соприкоснулись, тело пробрало наивысшим электрическим разрядом. Тяжело дыша, мы уставились друг на друга, явно недоумевая, как вообще живы остались. А потом, Самаэль осторожно, словно боясь, что я исчезну, одной рукой поддержал мой затылок, другой талию и крепко, но бережно прижав к себе, поцеловал с такой нежной страстью, что я потерялась в пространстве. Наши тела пульсировали от пробираемых их разрядов чистого электричества, а мы целовались в нашем уютном домике из крыльев, и когда у меня сорвался стон, Самаэль прикусил мою нижнюю губу и хрипло зарычал, всепоглощающая волна силы смела все препятствия на своем пути…

Глава 12

Наверное, так умирают ангелы… лишаясь благодати, просто умирают от пустоты внутри…

Яркий свет слепил, исходя отовсюду… я погибала…

Сильные руки подняли меня и куда-то понесли. Это был ангел. Самый прекрасный ангел. Надеюсь, я попаду в Рай, и этот красавчик будет меня навещать…

— Все будет хорошо, Васария. — сказал властный голос. Я с трудом открыла глаза и увидела приветливую улыбку. Подняла взгляд — строгие голубые глаза. Когда помутнение немного исчезло, я тоже улыбнулась.

— Михаил… простите, не могу поклониться… — прохрипела я не своим голосом. Да, при встречах всех, кто выше херувимов нужно встать на одно колено и опустить голову, потому что благодать высших ангелов слепит даже собратьев.

— Не беспокойся, Васария, это не страшно… — но что архангел сказал после, я не услышала, потому что леденящий душу холод сковал все мое существо, и мир погас.

Это конец…

— Когда она уже очнется? — спросил женский голос.

— Терпение, Аладия. — осадил грубый мужской тембр.

— Выкарабкается, она сильная. — усмехнулся самый родной голос.

— Ури… — с моих губ слетел невнятный свист, но друг меня услышал и, подскочив к моей кровати, взял за руку.

— При-и-ив-е-е-т, — протянул самый дорогой ангел на свете.

— Как я рада тебя видеть. — срывающимся голосом прошептала я.

Уриил, никогда не отличавшийся умением держать свои эмоции под контролем, радостно вскликнул и притянул к себе. Я прижалась к крепкой груди друга и поняла, что сейчас заистерю.

— Ури, мне было так страшно… — начала жаловаться я, наплевав на все правила приличия и, что с нами кто-то есть. — Я так испугалась, когда он тебя и Захарию отшвырнул. А там были и отступники, и пара демонов. А еще Древний, он в такой силовой капкан меня засунул… — продолжала обливать рубашку друга горькими слезами, а Уриил меня лишь крепко обнимал, гладя по волосам, и слушал. — Мне было так холодно, а внутри такая пустота. И так больно, Ури, больно невыносимо, когда изгнанники души убивали.

И слова кончились, при воспоминании о таком ужасном чувстве, когда понимаешь, что гнилые когти и острые зубы впиваются в нежную светлую душу. Когда вся боль и вопиющий страх пронзает все твое существо, а ты сделать ничего не можешь. Я уже ничего не говорила, просто изливала весь страх и боль в слезах на плече у ангела, который никогда не предаст и не бросит, которому я действительно нужна.

Кровать рядом прогнулась, и я увидела Аладию, сдерживающую слезы. Она приобняла меня, и мы зарыдали на пару. Я от переполненных эмоций, она в знак поддержки и солидарности. Аладия у нас вообще жалостливый ангел.

Когда истерия прекратилась, меня красную и заплаканную подняли с кровати и обняли. Так крепко, что крылья смяли. И такой судорожный вздох, что я поняла, за меня очень переживали. Открыла глаза и увидела сильную грудь, за спиной темные крылья. Приподняла голову и до боли знакомая легкая небритость и лукавая улыбка.

— Захария… — и прижалась сильнее. — Вот зачем, скажи мне, пернатый, вот зачем ты меня столько раз спасал? — после этих слов ангел напрягся так, что удобная мягкая грудь превратилась в твердый неудобный монолит.

— Так ты знаешь? — я кивнула, продолжая обнимать моего Хранителя, про себя благодаря его, что все-таки замечательно делал свою работу. — Просто меня покорила новая душа. Сколько я работал, но такую, как ты встречал впервые. Такая задорная и солнечная душа. Я просто не мог позволить, что бы тебя забрал Искуситель и после первой победы потребовал полной опеки. Спасибо херувим есть знакомый, он подсобил.

— А все время в Небесном городе, в школе, тебе тоже херувим подсобил? — отстранилась я.

— Да. Когда я узнал, что ты согласилась стать хранителем, было уже поздно что-то делать. Тебе уже дали имя. Поэтому просто объяснил, что ты Равная и предложил свою помощь в твоем воспитании.

— Так, всеми этими книгами, наказаниями, строгой дисциплиной ты меня воспитывал? — сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. — Немного перестарался. — усмехнулась я, а потом обняла Захарию и сказала, то, что никогда не говорила и больше ему не скажу. — Спасибо за все. — и добавила, не скрывая улыбки. — Пернатый.

Мой Хранитель засмеялся. А я правда была ему благодарна, за все противостояния, которые закалили меня. Но больше Захария такого от меня не услышит. Тут дверь распахнулась, и вошли директора академии и Самаэль. Наши взгляды встретились, и мы ринулись друг к другу готовые обнять, но в пару шагах остановились, понимая, чем нам грозит такая вольность. Искуситель Астарот хмыкнул, а я и Самаэль просто встали рядом, глядя друг на друга с счастливой улыбкой. Гуляя взглядом по его прекрасному лицу, я не могла поверить, что мы выжили. И как же хотелось обнять этого противного демона. Когда Самаэль опустил взгляд на мои губы и лукаво улыбнулся, я залилась краской при воспоминании о таком страстном поцелуи.

— Присядьте, поговорить нужно. — Сказал Хранитель Гавриил. — У вас, я думаю, много вопросов? — я кивнула и задала самый интересующий.

— Как мы выжили?

— Конкретно, почему вы остались после вашего по… — замялся Искуситель Астарот. — Эм… после продолжительного Контакта, мы еще не знаем. Над этим работают, но есть предположение, что сработала вторая часть пророчества.

— У каждого пророчества есть два варианта… — прошептал Самаэль, словно ругая себя о том, что забыл такой важный факт.

— Да, но именно о второй части этого пророчества знают немногие. Васария, помнишь, перед каждым уроком истории я подходил к книжному шкафу? — я кивнула, решив не обращать внимания на ненавистное мне имя. — я проверял древний свиток со второй частью пророчества. — и мне протянули старый желтый свиток, раскрыв его я начала в слух читать.

— «Наступит день, когда в Раю появится душа, сливающая в себе грехи и благодати в равном количестве. Душа — отмеченная знаком Избранного. И наступит час, когда неизмеримая и неудержимая сила разбитой души откроет дверь в Царство Забвения. И выйдут души падших и изгнанников. И будут выходить покуда Избранная душа будет питать своей силой проход. И содрогнется мир, почувствовав опасность. И объединятся две Великие Силы, и дадут отпор силе Темной. Но найдется грешная душа, достойная благодати и излечит Избранную душу. Контакт двух душ произведет мощнейший выброс силы. Война закончится на пике своего рождения. И будет напоминать об этом страшном дне лишь знак слияния двух душ.»