Мой ректор военной академии. Часть вторая (СИ)

Мы с ним переглянулись.

— Смелее! — подбодрила его я. — Проверяющие органы в таком виде контрольные закупки вряд ли будут совершать.

Хозяин на мгновение исчез под прилавком. Наконец с тяжелым вздохом мне выдали литровое счастье. И было бы оно безгранично, если бы не два глухих хлопка за спиной…

Сзади истерично тренькнул звоночек на двери магазина — видимо обиделся на посетителей за то, что пробрались-таки внутрь, не спросив у него разрешения. Стоп. А почему колокольчик звякнул-то? Хлопок был сзади меня, в дверь никто не входил…Видимо откат от открытия портала. Да какая, собственно, разница? Бутылка-то у меня!

Сзади, как и следовало ожидать — стояли два имперца. И как это я угадала?

— Миледи! — поприветствовали меня милорд Милфорд и Джон Адерли хором. — Миледи Вероника!!!

Я развернулась, прижимая к себе литровую бутылку с изображением старого замка на этикетке. Подошла к мужчинам, вспомнила про сигареты. Сунула бутылку Милфорду. Он подхватил ее так проворно — будто только этим всю жизнь и занимался. Наш человек — улыбнулась про себя я. Так…А это что? Ника, Ника, спокойно…Ты очень расстроена, я знаю, шампанского в тебе много, обиды тоже, но икать сейчас нельзя категорически! Фи, миледи, вы же в бальном платье…Держись…Так. Я подняла палец вверх, картинно задержала его чуть выше носа Милфорда и пристально глядя ошалевшему разведчику в глаза негромко произнесла:

— Сигареты….забыла! — развернулась, пошла обратно к кассе. Добыть сигарет было уже делом техники — бедный дядька был готов отдать мне что угодно, лишь бы избавиться наконец. — И жевачку хочу!

— Вы что — отдали ему жемчуга из императорской сокровищницы? — раздался возмущенный голос Милфорда у меня за спиной.

Я проигнорировала его вопль, отобрала бутылку, и радостно крикнув:

— Грей, мальчик мой, домой! — понеслась к родимому крыльцу. Пить, курить, болеть! Ворота были закрыты — видимо я их захлопнула.

Я уткнулась лбом в калитку. Да что ж за день такой! Звонить, поднимать всех — не хотелось…

— Вам помочь, миледи?

— Да, — зло ответила я.

Милфорд сделал изящный пасс рукой — калитка отворилась.

— Миледи Вероника… А что случилось после приема? — осторожно спросил у меня Джон.

Я развернулась к ним. Пускать их в дом решительно не хотелось. Но… Уйдут они вряд ли.

— Миледи Вероника! — сунулся ко мне Милфорд.

— Как же я не хочу вас всех видеть… И — кстати — можете передать его величеству — моя имперская эпопея закончилась. Оставьте меня в покое!

— Вы позволите войти.

— Пойдемте.

Исключительно из вредности повела их в уличную беседку — хотя уже и сама продрогла. Все-таки их плащи — пусть даже и подбитые мехом — ни в какое сравнение не идут с нашими пуховиками.

Отвинтила пробку, сделала жадный глоток. Порадовалась изумленным взглядам имперцов. Закурила.

— Говорите, что вам надо — и уходите.

— Вероника, пожалуйста, успокойтесь. Я уверен, после того, что я вам расскажу, вы измените свое видение ситуации.

— Уверены? — сигарета закончилась. Прикурила другую.

— Почти… Когда вы исчезли. Кстати, а как вы это сделали? — я затянулась и зло зыркнула на Милфорда. Это означало: «Понятия не имею!». Он понял…

— Хорошо, не важно. Ричард сначала стоял столбом, потом вызвал к себе Гилмора — это командир подразделения нюхачей.

Падающие хлопья снега намочили сигарету. Потухла. Черт!

— Он его допрашивал! Я слышал. Вероника, — Ричард понял, что вы не виноваты! По-настоящему в этом убедился! Вы понимаете?

— А что я должна понимать? — я выкинула сигарету, посмотрела Милфорду в глаза. — Что, по-вашему, я должна понимать?

— Ричард все осознал. Он понял, что его околдовали. Понял, что напрасно обвинил вас! Я специально привел Адерли. Натан, конюх — рассказал ему в подробностях, что произошло.

— Да какая мне разница, что произошло! Какая мне разница, что понял — и что не понял принц Тигверд. Просто — оставьте меня в покое!

— Но, миледи… Милорд страдает… — вмешался Джон.

— А вы знаете, — улыбнулась я. — Меня это радует. Больше скажу — по заслугам и награда!

— Пойдемте в дом, вы замерзли.

— Я пойду в дом, — кивнула. — После того, как провожу вас.

— Миледи, когда вы исчезли — хозяин обезумел! Он скинул Натана, сам вскочил на козлы, — его экипаж вместе с лошадьми взмыл в воздух! Стекла дворца выбило…Хвала стихиям, никто не пострадал! Но принц Тигверд…исчез — взрыв, черное марево — и карета исчезла! Внизу разгорелся пожар — хорошо маги воды подоспели. Хвала стихиям, все целы, — но милорд Верд! Император Фредерик сначала решил, что сын погиб, что это покушение.

— И именно в тот момент, когда Рэ резвился в небе Роттервика, император провожал посольство Османского ханства, — печально добавил начальник контрразведки.

Меня это насмешило.

— Хвала всем стихиям, миледи Вероника, милорд жив! Император Тигверд в этом уверен! Но повелитель не знает где его, и никто не знает…

— Какая неприятность… Господа, а при чем тут я? — Милфорд смотрел на меня осуждающе. Мне даже стало любопытно, честное слово!

— Но вы должны его разыскать. Успокоить. И…

— И я не собираюсь этого делать.

Милфорд задумчиво смотрел на меня. Долго смотрел. Долго молчал. Наконец произнес:

— Разве вам не приятно, что мужчина обезумел только потому, что осознал, как сильно он вас обидел? Разве это не извиняет его? Не доказывает его любовь и безграничную преданность вам?

Теперь я смотрела на Милфорда. Долго. Грустно.

Я вдруг осознала, что сказочный мир оказался слишком опасным. Жестоким. Нежный, ласковый убийца! Платья, магия, свежий воздух, сладкая лимарра и красивые, сильные, страстные мужчины — это только одна сторона медали. В этом мире были свои законы, был свой…менталитет… Как-то дико звучит это слово в данной ситуации, и тем не менее. Мужчины Империи. Прекрасные принцы — огромные, длинноволосые. Они владеют шпагой. Они сверкают черными очами. И искренне считают, что женщина должна быть польщена тем, что они способны испытывать сильные эмоции относительно нее…

Люблю ли я Ричарда? — да. Смогу я смириться с этим? — нет. Виноват ли он в этом? — нет… наверное. Вот и все. Все.

И я ушла. Не отвечая. И не оглядываясь. Пить не стала — запал как-то прошел. Да и на работу после литра коньяка вставать тяжко — всяко я на рюмочке не остановлюсь в таком состоянии. Поэтому я разрезала шнуровку на платье — порезалась. Кровь капала, а у меня даже не было сил что-нибудь приложить к ранке. Ни сил, ни желания. Рубиновые капельки аккуратно вывели на белоснежной простыне вензель «Р»..

Пить надо меньше, наверное… Надела пижаму — и легла спать.

…И всю ночь носилась под облаками на летающей карете. Я знала, что в нее запряжена четверка горячих вороных коней. Рядом со мной — принц Тигверд, его глаза полны нежности, он пытается меня обнять. Я ласково улыбаюсь ему в ответ, распахиваю дверцу кареты — и выталкиваю вон!

Проснулась я бодрая и веселая. Я радостно пошла на работу. Потом радостно принимала учеников — их набралось как-то быстро и много. Дьявольщина, я даже по пробкам в городе и за его пределами ездила радостно. Изо всех сил радостно! Я в своей жизни столько не улыбалась. Это отметили даже мои студенты, которые вдруг утихомирились, старательно учили историю родной страны — и старались со мной лишний раз не связываться.

Лекция закончилась. Я была довольна — меня слушали, записывали тезисно, старались не терять со мной визуального контакта — поднимали глаза от тетрадок. Это хороший знак. Были местами сосредоточенны, местами, где в тему — улыбались. Я приучила себя анализировать внутренним взором прошедшие уроки. Вспоминала, прислушивалась к себе.

Уже собиралась уходить, когда взгляд упал на парту. Тетрадка — кто-то забыл. Пыталась вспомнить кто — девушка, не из моего потока. Какой-то был у нее отсутствующий вид, и она что-то писала в тетрадке, особо не слушая. Я внимания не обращала — на лекцию могли придти все учащиеся, если есть время и желание. Надо будет отнести в деканат.