Неприкаянный (СИ)

«А чего, спрашивается, ожидал-то? Ты, безымянный выродок, взявшийся ниоткуда, чужой каждой частице этого мира, небось, надеялся на «долго и счастливо»? Долго - возможно, но счастливо - уж прости, такие сказки точно не про тебя».

«Сколько нужно сил, чтобы разнести замок и все окрестности? Это сравнимо, наверное... не знаю, с чем. Бессмыслица. Не понимаю».

Арджин садится на коня и машет мне рукой: «Увидимся!» Его фигура удаляется к замку.

Дисс сидит у раскрытого настежь окна, в очередной раз перечитывает одну из книг. Вдруг что-то его отвлекает, Маг поворачивает голову; в его очках отражается небо, а в следующий миг линзы вспыхивают, как маленькие солнца...

 «Не глупо ли это - пытаться встроиться в мир, которому ты не нужен? Идёшь навстречу, а он хлещет тебя по роже. Пытаешься восстановить справедливость, а тебя за это бросают в яму. Привязываешься к людям, а их взрывают одним махом, как не бывало! Ну и как там твои надежды? Не надоело ещё подставлять вторую щёку? Ведь с самого начала же было ясно: жить придётся не благодаря, а вопреки!»

Стук. Тихий, равномерный, гипнотизирующий. Пепел, скрипящий на зубах. Резкий запах гари. Исходящая едким дымом яма. И всё? Это всё, что есть у меня спустя восемь лет? Спустя всю мою жизнь?

«Можно попытаться ещё раз. Найти тихий уголок, заползти в него и снова попытаться стать как все, дожидаясь, пока мир окончательно тебя отторгнет. Этого ты хочешь? Сдохнуть в надежде, что тебе удалось сравняться с заурядностью? Откуда же такой комплекс неполноценности?»

Вдруг перестало хватать воздуха; я закашлялся, пошатнулся и чуть не упал. Это немного отрезвило - даже пришла мысль о том, что нужно куда-то идти и что-то делать. Она казалась полностью бредовой. Куда идти? Разве есть в этом мире место, где я смогу избавиться от собственного присутствия?

Позади раздался чей-то кашель. Я обернулся, с удивлением вспомнив - точно, девчонка! Она всё ещё здесь. Я так погрузился в себя, что позабыл, где нахожусь.

«Нет, хватит с меня. Все эти мысли - они от шока. Пора брать себя в руки и действовать».

Я развернулся и пошагал прочь, намереваясь как можно скорее покинуть это проклятое место. Мной завладело непреодолимое желание во что бы то ни стало выяснить, кто стоит за катастрофой. Это всё, что мне оставалось - потому что о другом даже думать было тошно.

Когда я прошёл мимо Лины, она взволнованно крикнула:

- Ты куда?

- Уезжаю. - Я даже не обернулся.

- Куда? - девчонка шла следом, стараясь не отстать. - А как же... то, что ты обещал?

- Ничего я тебе не обещал.

- Но...

- Ты что, не видишь? Некому теперь тебя учить.

- А ты? Ты разве не можешь?..

Я развернулся и хотел уже было крикнуть: «Не до тебя сейчас!», но остановился. Не из жалости или стыда, просто до меня вдруг дошло: а ведь она такая же.

Лина выглядела взволнованной, словно ей действительно было важно, соглашусь ли я взять её с собой. Утром она смотрела на меня волком, даже несмотря на то, что осталась жива только благодаря мне. А теперь вдруг передумала.

Почему?

Да потому что теперь мы оба неприкаянные. Лина, наверное, может представить, что я сейчас испытываю. Кому как не ей знать, что такое жить в огромном мире, в котором для тебя совсем нет места...

Я окончательно запутался и не знал, как поступить. Мы были едва знакомы, и в то же время у нас было много общего. Она смотрела мне в глаза так, будто тоже это чувствовала - и, вероятно, только поэтому решила напроситься в ученицы. Так что же - оттолкнуть её?

- Ты же понимаешь, что мне теперь придётся прятаться? - спросил я. - Только меня будут искать по-настоящему. И если найдут меня - найдут и тебя.

Она думала над ответом всего секунду.

- Значит, постараемся не попадаться.

«Она всё ещё не понимает, - догадался я. - Думает, раз её одну не поймали, то двоих и подавно не найдут».

- Послушай...

- Не надо, - перебила Лина. - Просто езжай, а я поеду с тобой.

Мне оставалось только вздохнуть. Хочет - пусть остаётся. Может, и это правда не такая уж плохая идея.

«Давай, попробуй снова, - шептала, посмеиваясь, тишина. - Возьми её с собой, привяжись к ней! Надежда умирает последней...»

- У тебя ещё будет время передумать, - сказал я, отворачиваясь. - Поехали. Здесь оставаться опасно.

Я запрыгнул в седло и помог забраться девчонке.

- Куда мы теперь?

- Не знаю. У меня не было плана на такой случай. На восток, наверное.

- Давай сначала вернёмся к моей хижине?

- Это ещё зачем?

Лина неловко поёжилась и тихо ответила:

- Там остались кое-какие... сбережения.

- Ага, - я понимающе кивнул. - То есть теперь ты достаточно мне доверяешь, чтобы рассказать о них?

- Как будто ты на моём месте поступил бы иначе, - отмахнулась девчонка. - Поехали уже. Мне здесь не по себе.

Меня не нужно было просить дважды. Сбежать - всё, чего я хотел, и жалел лишь, что не могу в один миг оказаться на другом конце света. Меня не пугала сила, уничтожившая Квисленд. Странно, но я боялся самого себя - опустошённого и злого на весь мир за его несправедливость. Наверное, потому что чувствовал, что не так уж и не права эта моя сторона.

Долгое время я считал, что главная моя проблема - это скука. Это были хорошие времена, и они закончились. Настали новые - где всё привычное кануло в Бездну, а осталось лишь... то, что осталось.

Глава 3. Отражение

Я не помнил, как очутился здесь, знал только, что мне тоскливо и немного жутко. Вокруг высились громадины-дома. Пугающе одинаковые, угнетающе бездушные, они смотрели на меня тысячами строго упорядоченных дырочек-окон. Ржавые металлические оградки и чахлые деревца немного оттесняли эти жилища от каменных дорог, тонущих в тени и тумане. Нигде не было ни души - словно не нашлось ни одного дурака, осмелившегося жить в таком месте. Был только я.

Выглядывающее из-за угловатых строений небо медленно наливалось свинцом, который бесформенными массами ворочался где-то в высоте. Я стал опасаться, что вот-вот польёт дождь, но вместо холодных капель сверху редкими хлопьями полетел пепел.

В конце одной из улиц я заметил тусклый огонёк. Он был еле виден, но ноги сами понесли меня ему навстречу. Чем дольше я шёл, тем ярче мерцал призрачный свет, и тем больше редел туман. Угрюмый город постепенно остался позади. Огонёк же оказался стеной чистого света, зажатой между двух могучих деревьев. Меня так и манило прикоснуться к сияющей преграде; недолго думая, я сделал это, и стена тут же обратилась в большое зеркало.

Вот только моё отражение, появившееся на его идеальной глади, жило собственной жизнью.

- Чего уставился? - со скучающим видом вопросило оно.

- Сон какой-то странный, - ответил я.

- Ну, не знаю, твой же сон, - осклабилось Отражение.

Позади него в зеркале появился вековечный лес, а за моими плечами клубился туман - словно зеркало вдруг стало окном в другой мир.

- Никогда не разговаривал с отражениями.

- А зря. Иногда бывает очень полезно.

- Чем?

Мой двойник в зеркале закатил глаза и небрежно ответил:

- Дружок, да я же единственный в этом мире, кто тебя понимает. С кем как не со мной тебе говорить?

Удар попал точно в цель. Я разозлился, хоть и понимал задним умом, что двойник в чём-то прав.

- Вот только не знаю, нравится ли мне, что ты меня понимаешь, - прошипел я.

- Ой, я задел твои нежные чувства? - Отражение равнодушно вскинуло бровь, и я вдруг понял, насколько сволочным может быть моё лицо. - Ну, в таком случае... - оно сделало паузу, - извинений не будет. Потому что давно пора перестать воспринимать свою уникальность как уродство.

- Что за бред? Я не считаю себя уродом.

- Ага, - двойник внимательно разглядывал свои ногти.

- Трудновато, знаешь ли, не обращать внимания на огромную дыру внутри себя, - сказал я, стараясь взять себя в руки.