За краем поля

   - Это ты кефир брагой разбавленный танцийским назвал? - вскричала она, для большей весомости ударяя по столу кулачком. - Да наш сторож самогон и то лучше делает, чем твой сбитень!

   - Вот отработаешь их стоимость тогда и тявкай, сучка столичная! - не на шутку рассердился за такое поругание собственных талантов мужик и едва сдержался, чтобы не отвесить нахалке пощёчину.

   То, что сходило с рук с женой и работницами, с незнакомой девицей могло обернуться значительно большими проблемами, чем те выгоды, что можно было извлечь от такой дорогой цацы, разносящей весёлому мужичью напитки. Но и отказываться от перспективной идеи хозяин кабака явно не собирался, надеясь, не заиметь должницу, так стрясти деньжат с её приятелей, что и без того утяжелили его карман.

   - Я тебе подавальщицей не нанималась, хряк заливной! - гордо вскинула голову травница.

   - По-другому, видать, в кабак пройти и не смогла, - зашептала Юрия сестрице, так громко, чтобы услышали не только за этим столом, но и за соседними, чем вызвала дружный хохот у недавних ценителей вокала.

   - Да она вышибале дала, а этому отказала, вот хозяин и пришёл требовать, - не менее громко "зашептала" Манира, многозначительно окидывая взглядом вышибалу.

   От подобных обвинений у Алеандр на миг перехватило дыхание.

   - А репой по тыкве!?! - яростно заорала она и, подхватив со стола самый большой овощ, с нескрываемым наслаждением размазала по ненавистной харе довольно щурящегося кабачника.

   Мужик, не ожидавший, что достанется именно ему, на миг отшатнулся, выпустив из захвата тоненькую ручку, и тут же получил этой самой рукой под рёбра. Бешено захохотав, Алеандр подскочила на ноги, опрокидывая лавку вместе с примостившейся на ней Манирой, и, взмахнув рукой, разом опустошила все соседние кружки. Большой пивной кулак взвился к потолку, сделал над головами радостно загомонивших выпивох круг почёта и с силой врезался в пивное брюшко распоясавшегося без конкуренции монополиста.

   - Вина тебе мало? Вот, получи! - задорно расхохоталась Эл, глядя как корчится на полу наглый наушник. - Что хватило тебе, хватило?

   Кабачник, поскуливая от тычков оставшихся с первого удара пивных сгустков, ловко забрался под соседний стол и уже оттуда заорал:

   - Владь, обслужи чародейку!

   Детина с какой-то совершенно несвойственной для провинции сноровкой (знать, чародеи не в первой тут чудят) скрутил упирающейся девице руки, и, подхватив под мышки, поволок к выходу, как капризного ребёнка. Публика с жадностью следила за неожиданным продолжением представления, подбадривая то одну, то другую сторону. Равелий с недоумением и проводил взглядом транспортируемое тело. Стасий спрятал лицо в сгиб локтя и тихо завыл от унижения перед местными дружками-приятелями, ещё недавно смотревшими на него, как на посланника Триликого, а теперь во всю потешавшимися с поведения такой буйной родственницы. Одно дело, когда за драку вышвыривают тебя и совершенно другое, когда твою сестру.

   - Да как вы смеете! - визжала травница, отчаянно колотя ногами всех попадающихся на пути. - Вы! Вы! Вылупни драные!!!

   От её воплей дребезжала посуда и подпрыгивал "весёлый" снопик у двери, но движения благоухающего луком конвоира это никак не замедляло. С целеустремлённостью таранного орудия, он прошёл через весь зал, забавляя посетителей видом брыкающейся в воздухе девицы, с пинка распахнул входную дверь и, несколько раз шутливо размахнувшись, вышвырнул хулиганку на улицу, в лучших традициях дешёвых трактиров. Верещащая чародейка по инерции ещё с три локтя проехалась по усыпанной песком дорожке, вызвав радостный хохот и бурные овации. Крикнув что-то в темноту, вышибала с зычным стуком захлопнул дверь, отрезая последний источник света в сгустившихся сумерках наступившего вечера.

   Алеандр Валент уже не могла разобрать слов. Её разрывало от обиды, злости и жалости к себе. Так радостно начавшиеся гуляния, обещавшие стать триумфом её красоты, закончились унижением. Определённо девушка сейчас себя полагала самой невезучей из всех на земле, ведь, несмотря на примерное поведение и прекрасное воспитание, именно ей везло вляпываться в такие ситуации, после которых было стыдно показываться из комнаты. И самое поганое, что не пройдёт и пары часов, как всё это будет донесено родителям в самой извращённой форме! Слёзы невольно подступали к глазам, стоило ей подумать, как после эдакого рассказа на неё посмотрит папа, что будет до смерти припоминать тётка и как ужесточит контроль мама. Жизнь представлялась безрадостной и окончательно загубленной, и лишь маленькая навязчивая идея продолжала греть погружающееся в пучину депрессии сознание. Правду в хмельном мозгу она так и не приобрела точных очертаний, зато разгоралась всё сильнее по мере того, как чародейка пыталась подняться на ноги. Чуть подлеченный после утреннего взрыва, копчик отчаянно болел, ныли рассаженные локти и ладошки, а на приподнятом было самомнении всеми оттенками ненависти наливался знатный синяк.

   - Вина им жалко!!! - шипела сквозь зубы Эл, ощупывая приличных размеров дыру на нежной ткани платьица аккурат пониже спины. - Увидите вы у меня вино!!! Всё вы у меня увидите!!!

   Тут её взгляд зацепился за непозволительно забытый под крыльцом топор. Пожалуй, в этот момент улыбка Алеандр Валент была поистине ужасной.

  ***** ***** ***** ***** *****

   "Десять к трём, переводим в шестую ступень и снимаем пять черт... Нет, постойте-ка, снимать нужно только четыре, а одну переводить в ряд случайных вероятностей. Или это не случайные вероятности, а допустимые погрешности при использовании таблиц для рождённых в полнолуние?"

   Тонкий грифель старенького карандаша завис над желтоватой поверхностью дешёвого свитка, так и не вывив в таблице очередную печальную цифру. Яританна Чаронит серьёзно призадумалась, нахмурив ровные чёрные брови, от чего её миловидное личико приобрело сумрачное, даже угрожающее выражение. Особенно внушительно это смотрелось в свете бледного голубоватого светляка, что кривоватой каплей свисал с балки аккурат над плечом юной чародейки, высвечивая могильным сиянием бледную кожу и светлые, едва достающие лопаток волосы. Надумайся кто из посетителей проверить комфорт своих копытных дружков, наверняка, схлопотал бы сердечный приступ, приняв притаившуюся в углу скрытой коновязи девушку за умертвие или неупокоенный дух. Сами пользователи коновязи, в мордах двух меланхоличных меринов и одного старого осла, недовольства таким соседством не проявляли, хоть и посматривали в сторону интервента с настороженностью. Животные чуяли волны раздражения и злости, исходивших от незнакомки и разумно опасались последствий.

   "А-а-а-а!!! Ну почему, почему у этих оракулов всё не как у нормальных чародеев!?! Вот что им стоило составить приличную формулу под всю эту канитель!?! Пусть длинную, пусть многоуровневую, но чтобы просто подставить цифры и получить вменяемый результат! За что у нас составители деньги получают? Посидели бы над этим месяц другой и систематизировали всю эту чушь к чирьям собачьим! Если даже я могу видеть здесь потенциал для закономерностей, они просто обязаны найти пару тройку теорем и вменяемую аксиому!"

   Негодовала Яританна не зря. Её бесславное сражение с учебником по астрологии, начавшееся ещё с прошлого вечера, не приносило никаких результатов за исключением головной боли и чувства собственной никчемности. Подобные ощущения духовнику, пытавшейся за годы ученичества обнаружить в себе хоть толику талантов в мало-мальски престижных областях чародейства, были не внове, но каждый раз приносили с собой печальное шатание пьедестала ратишанского превосходства и лёгкий флёр суицидальных поветрий. Горделивая и тщеславная натура блондинки требовала от неё добиться высот чародейского искусства, вернуть своему маленькому роду былые почести и владения, а получалось в лучшем случае блистать точностью заученной информации и время от времени выдавать посредственные заклятья. При наличии безусловных способностей к чародейству и среднего резерва она могла похвастаться, в какой-то степени, антиталантом к большинству полагающихся искусств. Разумеется, подобные способности не обошли и искусство предсказаний, оставляя удручённую Танку один на один с непостижимой для тенегляда наукой.