Заповеди Леси (СИ)

Это пугало…

И одновременно притягивало.

Эрик начал раздеваться, а я отчего-то смутилась. Возможно, я недооценила влияния его внешности на меня. Но именно тогда я поняла, какую власть она имеет надо мной. Эрик был слишком привлекателен, и это смущало.

Я спустилась с утёса, затем стянула с себя футболку брата, в которой спала, и, оставшись в одном темном нижнем белье, стала подходить к озеру, пока всякие глупые мысли окончательно не затуманили мою голову.

Лунный свет озарял всё в округ, и из-за него озеро приобрело мистический облик.

Вода была прохладной, но я, смущаясь взгляда Эрика, быстро запрыгнула в озеро. Только когда всё моё тело было спрятано, я вновь почувствовала себя оде-той.

Холод унёс усталость и страх. Знакомая лёгкость заполнила тело.

У меня осталось только одно желание — плыть вперёд. Я нырнула. Надо было подождать, пока тело привыкнет к температуре, но я не могла сдерживать себя. Моё тело знало, что делать. Каждое движение в воде давалось мне с лёгко-стью. Я скользила. Вода подхватывала меня, помогала плыть, и я была счастлива.

Я вынырнула — хотелось посмотреть, где же Эрик.

Он быстро нагнал меня. Плавал он превосходно. А в прочем чему удивляться? Он не был человеком и обладал невероятной силой.

Но Эрик не хотел меня обгонять, он плыл рядом со мной. Мы словно были единым механизмом: плыли одинаково, копировали движения друг друга. Но делали это не специально. По крайней мере, я.

Мы с Эриком были слишком похожи. И даже разница между нашими мирами не делала нас врагами.

Мы заплыли достаточно далеко, но я не хотела возвращаться и Эрик тоже.

Вода успокаивала меня, придавала сил. Я не чувствовала усталости, я была свободна.

Доплыв до середины озера, я снова с головой ушла под воду. Эрик сделал то же самое.

Мне хотелось всё изучить, но мои глаза были плохо приспособлены к тем-ноте. Для меня всё казалось тёмной массой. Повезло же Эрику с его прекрасным зрением. Я впервые позавидовала немёртвому, и тут же отругала себя за это.

Мне нужен был воздух, легкие сдавило, и я поняла, что больше не могу на-ходиться под водой. Поэтому мне пришлось покинуть свой приют.

— Плывём обратно? — Эрик вынырнул у меня за спиной. Его голос раздался неожиданно близко, я вздрогнула.

— Нет, я хочу ещё плавать, — заупрямилась я, и поплыла от парня в проти-воположенную сторону.

— У тебя уже губы синие, — крикнул он мне вдогонку и поплыл за мной следом.

Для меня это не было весомым аргументом. Когда я была ребенком, мама могла выманить меня из воды только угрозой, что выкинет все мои книги.

Я устала. Зря, мы заплыли так далеко.

Перед глазами помутнело, тело обмякло. Я знала, что у меня сейчас будет видение. Так не вовремя! Вода попала мне в рот — я задыхалась, я умирала, но меня там уже не было.

Яркий свет ослепил меня. Казалось, эта комната сделана из самого солнца.

Это место было мне не знакомо и знакомо одновременно. Я совершено точно тут не была, но всё казалось таким знакомым. Если бы почти все мои сны не были одинаковы, то я бы решила, что видела его во сне.

Весь зал казался золотым. Стены сверкали, они были украшены драгоцен-ными камнями. На полу и на потолке кто-то начертил причудливые рисунки.

Я внимательно осматривала помещение, запоминала каждую деталь.

— Подойди, — голос раздался у меня в голове. Снова я была участником, а не наблюдателем.

Я повиновалась требованию. Хотя и не знала куда идти, моё шестое чув-ство говорило, чтобы я шла вперёд к столу, на котором стояли разные кубки.

Каждое движение давалось мне с трудом. Даже дышать был тяжело.

Когда я дошла до стола, моё внимание сразу же привлёк кубок, украшен-ный сапфирами. Внутри него была налита какая-то жидкость.

— Пей, — снова приказал голос у меня в голове.

Я аккуратно взяла кубок. Было ли мне страшно? Не знаю. Был ли у меня выбор? Нет, совершено точно нет.

Кубок был на удивление лёгким. Очень медленно я поднесла его к губам.

Всего лишь нужно отпить из него. Но алая жидкость в нём не вызывала у меня доверия. Она была слишком похожа на кровь.

— Пей, — приказал голос.

Одно маленького глотка мне хватило для того, чтобы понять, что на-лито в кубке. Оказывается, я не ошиблась, когда решила, что в нём…

— Это же… кровь… — прошептала я, и зал заполнил чей-то безумный смех.

Я очнулась. И с удивлением обнаружила, что нахожусь не в воде. Эрик вы-тащил меня и укрыл своей курткой. Я стала искать его самого. Он был непода-лёку.

Эрик подошёл ко мне, и его глаза сияли подобно сапфирам на кубке.

— Как ты? Ты меня так напугала, — он присел рядом со мной.

— Со мной всё в порядке. Спасибо, что вытащил меня.

Мои глаза закрывались. Я очень сильно хотела спать.

— Что с тобой случилось?

— Обморок, обычный обморок. Со мной часто так бывает.

— Хорошо, что я успел во время, — Эрик облегчено вздохнул. А я обрадова-лась, что он не стал меня расспрашивать о припадке. И я искренне на-деялась на то, он что не догадывается обо всех моих странностях.

— Скоро рассвет, — сказал он, и я взглянула на небо. И, правда, начинался рассвет. Сколько же времени я пробыла с Эриком?

Я любила смотреть, как солнце поднимается на горизонт, как день сменяет ночь.

Всё моё сонное состояние, как рукой сняло. Я не могла пропустить этого рассвета.

Я укуталась в куртку Эрика. Она была тёплой и пахла хвоей.

Эрик сидел рядом со мной, и мы оба смотрели на небо.

Было в этом рассвете что-то мистическое, он словно связал нас клятвой. Навеки.

Впервые за много лет он о чём-то сожалел. Та игра, что он затеял, не при-вела ни к чему хорошему. Она лишь пугала Злату, и Эрик ощущал это. Он не хо-тел этого. Не хотел пользоваться девочкой, как какой-то вещью, играть с ней, как с шахматной фигу.

Новые чувства захлестывали Эрика. Казалось, что в его жизни появился барьер, запрещающий ему двигаться дальше. И имя этому барьеру — Злата.

Её сущность, её невинность разрывали его на части, ломали кости и пере-полняли клетки, лишая душевного равновесия. И между тем дарили неожиданную радость. Проще отрезать себе голову, чем совладать с такой гаммой чувств.

А ещё была кровь. Мерзкая, желанная кровь.

Испытание становилось невозможным. Он уже не понимал, чего именно хочет от девушки.

Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее я тебя желаю.

Лина смотрела на серебреную луну и придавалась удивительным воспоми-наниям. Вспоминая самые яркие моменты своей жизни, она чувствовала себя опустошённой.

Они с Эриком расстались достаточно давно, но неуместное чувство ревно-сти всё равно присутствовало. Словно она была маленьким ребёнком, у которого отобрали любимую игрушку. Но Лина не была ребёнком, она даже не была чело-веком.

И ей хотелось причинить боль всем: и Злате, и Эрику. Отомстить, чтобы почувствовать себя живой.

Она не испытывала отвращения даже к самым жестоким методам, но больше всего Лина любила использовать других людей. Кого Злата любила больше всего на свете? А кого боялась больше всего на свете?

Когда Рома проснулся, на улице стояла кромешная тьма. В лесу царила прохлада, и спальник не спасал от холода, проникающего под кожу.

Ему приснился кошмар, в его сне Злату разорвали волки. Он просто стоял и смотрел, как дикие звери набросились на его сестру, он хотел спасти её, но не мог пошевелиться. Злата умирала. Рома проснулся.

Ему редко снились сны, да если и снились, то никто в них не умирал. Он был достаточно суеверен, как и их мать, поэтому придал своему ночному кош-мару особое значение.

Я теперь буду оберегать Злату намного лучше, я больше не буду отвле-каться на кого-либо и оставлять её одну на долгое время.

В его душе отныне поселилось беспокойство за сестру, его сердце напол-нилось кровью, когда он вспомнил её разорванное тело.