Кир Торсен против Черного Мага

Верховный маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный оказался самым оригинальным из всех оборотней и превратился уже под водой в огромного осьминога, быстрого и очень ловкого. Даже в этом обличье он был похож на себя самого или Киру это только показалось. Через несколько минут им пришлось включить прожекторы и перед Киром замелькала почти вертикальная стена воронки. То там, то сям из неё торчали куски оплавленной взрывом арматуры, какие-то рельсы и черные провалы здоровенных тоннелей. Глядя на показания глубиномера, он не спешил заплывать в верхние тоннели. Его интересовали именно те из них, которые по его расчетам должны были находиться на глубине в семьсот, семьсот двадцать метров. Когда они прошли отметку в двести пятьдесят метров, Джонни Морбрейн стал проявлять признаки беспокойства и стал подавать Киру руками какие-то знаки. Не понимая, чего тот от него хочет, Кир поинтересовался недовольным голосом:

— Джонни, ты можешь говорить, как все люди, а не размахивать руками?

Тот мгновенно отозвался:

— Братишка, пора тормозить. Ещё сотня метров и нас с тобой расплющит, как консервную банку. Так что давай, включай движки и начнём осмотр. Вот как раз подходящая дыра и я полагаю, что в ней мы найдём что-нибудь интересное.

Кир хотел было сказать этому морячку пару слов о том, какие штуки умеет клепать его друг Гуильрин, как тот сам дал нужные пояснения:

— Не бзди, моряк, дядя Гуил хорошо знает, что такое тяжелый бронескафандр. В этой перлитовой одёжке ты можешь смело не только выходить в открытый космос и сражаться там с врагами, но и погружаться на глубину в три километра. Правда, лично мне удалось испытать его только на глубине в тысячу семьсот метров, но мои расчеты показывают, что он и на трёх тысячах не даст течи. Это же перлит, Джонни, самый прочный конструкционный материал на свете, да, к тому же в эти бронескафандры до чёрта напичкано самой разнообразной магии. Ты думаешь в твоих баллонах сжатый воздух? Ага, чёрта лысого, одна голимая магия, которая даёт тебе возможность дышать так, словно ты загораешь с банкой пива в прохладном тенёчке. Вот, к примеру, какое самое главное правило для всякого водолаза и космолётчика?

Повеселевший Джонни Морбрейн весело гаркнул в ответ:

— Как какое? Разумеется, не пердеть, когда на тебя надели скафандр!

— Правильно, мой мальчик! — Воскликнул Гуильрин и добавил — Только теперь ты можешь забыть про это правило, поскольку вони ты всё равно не учуешь.

Этот разговор слушали десятки, если не сотни других водолазов и потому ответ Джонни Морбрейна вызвал у всех бурный взрыв смеха, а граф Торино, увязавшийся за императором Роджером, следовавшим по пятам за Киром, громко крикнул:

— Эй, Джонни, братишка, так точно такое же правило и у нас, у башенных артиллеристов! Не пердеть ни при каких обстоятельствах и все дела.

Так с шуточками, хихоньками, да, хахоньками группа из двух сотен водолазов и почти трёх сотен оборотней опустилась на глубину в семьсот двадцать три метра, где они увидели тоннель диаметром метров в десять, облицованный гранитными плитами, скреплёнными между собой стальными скобами. Это был очень древний тоннель, что можно было легко определить по бурым натёкам кальциевых отложений и сталактитам на потолке, длина которых достигала местами достигала сантиметров двадцати. Чудовищный взрыв почти не причинил ему вреда, как и бомбардировка острова до него. Похоже, что это было следствием действий черных магов.

Хотя этот залив существовал всего каких-то несколько часов, в нём уже появилась кое-какая живность. Правда, это были не гигантские рыбины ильмианского происхождения, а какие-то юркие, стремительные существа похожие на маленьких, не больше кошки, тюленей серебристого цвета с большими, круглыми синими глазами и длинными усами. Их было не так уж и много и они стремительными молниями сновали то выше, то ниже водолазов и оборотней, плотной толпой спускающихся в тёмные глубины залива. Одна из этих крох несколько раз подплывала к Киру, останавливалась напротив его лица и, посмотрев в его глаза испытующе, тотчас устремлялась в глубину, словно маня его за собой, из чего рыцарь-водолаз сразу сделал для себя вывод, что это всё было не спроста и что ему следует двигаться за этим серебристым тюленьчиком.

Когда же они осторожно вплыли в тоннель, то их тотчас набилось в него несколько десятков. Одни из них стремглав бросились вперёд, а другие затеяли игры с архиепископом Ренье, которого они, явно, считали своим старшим братом. Тому эта игра понравилась и он принялся гоняться с ними в запуски, вызывая ироничные реплики в свой адрес. Тоннель был некогда электрифицирован, по его стенам были провешены толстые кабели, а над потолком через каждые несколько метров висели здоровенные светильники, лампы в которых совершенно не пострадали от взрыва. Однако, после того, как Кир подорвал в подвале дворца Сына Неба огромный заряд взрывчатки, магические генераторы энергии накрылись медным тазом и теперь в тоннеле было темно, как у негра в заднице.

Гуильрин, который, словно для такого случая, пёр на своих плечах здоровенный ребристый сундук магического электрогенератора, немедленно приступил к экспериментам и вскоре лампы, мигнув пару раз, ярко вспыхнули. Если раньше лучи прожекторов выхватывали лишь отдельные фрагменты стен и свода тоннеля, то теперь они стали видны полностью и оказалось, что все они исписаны кроваво красными и черными рунами, относящимися к черной магии. Это тотчас привело Анри в неописуемое бешенство и из его передних ластов стали вырываться молнии и огненные шары, которыми он стирал со стен это непотребство. От этого вода в тоннеле забурлила и стала быстро мутнеть. Серебряные тюленьчики видя то, как взбеленился их старший брат, тоже разволновались и принялись пулять по дьявольским рунам молниями и огненными шариками, чем сразу же выдали свою магическую природу. Киру эти глупости быстро надоели и он гаркнул через мощный наружный микрофон:

— Анри, перестань дурью маяться! Можно подумать, что нам больше делать, чем стены здесь чистить от всяческого говна.

Поборник нравственности от этих слов пришел в чувство и перестал лютовать, хотя и отпустил Киру крепкую затрещину своей мощной дланью, превращённой в здоровенную тюленью ласту. Маршал не обиделся на демарш своего подчиненного и, включив мощный реактивный двигатель, быстро поплыл вперёд. Рядом с ним, весело скалясь, стремительно нёсся огромный дельфин, за которым, извиваясь всем телом и пища даже под водой, пыталась угнаться гигантская болотная вертуха. И если король Марио лишь едва-едва шевелил хвостом и плавниками, то Калюте приходилось изрядно напрягаться, чтобы держать нужную скорость. Однако, всех оборотней оставил далеко позади гигантский осьминог, реактивный двигатель которого работал не в импульсном, как у нормальных головоногих моллюсков, а в постоянном режиме.

Минут через сорок такой гонки они влетели в огромный круглый зал, в котором сходилось сразу пять тоннелей — четыре со стороны Блэкстара и один уходящий к западной оконечности Калемана. В центре ярко освещённого зала, диаметр которого был не менее шестисот метров, на полу была нарисована здоровенная пентаграмма, в середине которой стоял пирамидальный, пятиступенчатый алтарь, на стенах которого лежали человеческие и козлиные черепа, мечи, кинжалы, какие-то толстенные фолианты, при виде которых с Анри снова чуть не сделался припадок, а на самом верху стояла какая-то тренога с чащей, накрытой стальной решеткой. Киру даже не пришлось долго гадать, что совсем недавно в этой чаше горел огонь, который поджаривал на решетке какой-то небольшой блокнот красной кожи, очень похожий на ту магическую книгу, которая была у Тетюра и, благодаря ему, у нескольких сотен тысяч ильмианских магов.

Такое отношение к магической книге ему не понравилось и он было двинулся вперёд, но был остановлен тем, что Тетюр ухватил его за ногу своим длинным и цепким щупальцем. Между тем Джонни Морбрейн издал радостный возглас и бросился к магической жаровне. Схватив красный блокнот, он так наподдал по ней ногой, что ту разнесло на куски. Невезучий рыцарь прижал книжицу к шлему, словно хотел поцеловать её, а потом суетливыми движениями стал прятать в нагрудный карман скафандра и лишь только тогда, когда скрыл свою драгоценность от чужих взоров, воскликнул: