Точка Столкновения(СИ)

- Господи, какой же ты скучный! - бросив карты начал собираться Тард. - Как вижу, слухи у вас разносятся быстро. Очень быстро.

- Мне был сделан официальный доклад. А ты что собирался уйти, никому ничего не сообщив? Ночью, один в лесу ты будешь лишен шансов...

- Так все тихо! Т-ш-ш-ш! - не желал ничего слушать Тард.

- Вероятность того что ты погибнешь свыше восьмидесяти процентов!

- Знаешь, завтра утром, вернувшись обратно я, планирую съесть огромный хот-дог, запив его какой-нибудь фруктовой газировкой. А через примерно так... неделю, планирую усладиться обществом изнеженных сексуальных молоденьких артэонок, сразу двоих. Все нормально не парься, - похлопав Касмия по плечу Тард, направился к выходу из помещения.

- Ты не думаешь о последствиях? Глупо, но видно в твоем случае это работает, - сквозь зубы говорил Касмий. - Возьми тогда с собой какое-нибудь приемлемое оружие. Что-нибудь из наших стратегических запасов. Хоть как-то увеличишь шансы на победу.

- Хочешь, чтобы я уничтожил себя, утащив с собой это чудовище?!

- Теперь я утратил всякое понимание тебя. Чего же ты вообще хочешь?

- Я собираюсь выжить. Я уповаю на своего ангела... Ой блин! - оговорился Тард. - На Духа. Ладно, пойдем, посмотрим, что у вас есть.

- Подожди, - Касмий остановил Тарда. - Твое решение принято в спешке. Это следствие замешательства, ошибка. Давай может, как-то согласуем наши действия. Чудовище снаружи это положительно для нас, но окружающий мир поставлен под угрозу. Это недопустимое положение вещей, мы понимаем это, как и ты. В смерти ни в чем неповинных беженцев этой ночью частично виноваты и мы тоже. Давай разработаем военную операцию по отвлечению чудовища. Задействуем наших солдат, - предложил Касмий.

- Не хочешь отпускать меня?!

- Не хочу твоей напрасной смерти. Только не в нынешних условиях.

- Спасибо за заботу. Брошенные Духом вы просто люди. Без помощи Аркея ваши солдаты простые смертные. Просто пушечное мясо, корм для оборотня. Толку от вашей помощи не будет. За мной все еще стоит Дух, будем надеяться, что хоть он нам поможет, - Тард посмотрел в один из ближайших темных углов, однако никакого ангела там не увидел.

Следом за Касмием Тард спустился в главное военное хранилище Армидеи расположенное под кварталами промышленной зоны в самом центре города. Пройдя через множество дверей, комнату сканирующих лучей они оказались в зале больше похожем на библиотечный, только вместо книг на железных полках стояли черные ящики с бирками вроде: 'Огненный взрыв первой степени'; 'Газ телесного разложения'; 'Вспышка выжигания глаз'; 'Газ озверения'. Все бомбы с начинкой 'Черная Дыра' - главное стратегическое оружие обороны Армидеи, находились в отдельном хранилище расположенном уровнем ниже. Касмий рекомендовал Тарду взять бомбу 'Ледяного Взрыва третьей степени' конечно мощность этой волшебной бомбы недотягивала до мощности классового заклинания Крегера, однако превратить в кусок льда чудовище, находящееся в паре метров было вполне возможно. Тард отказался, лед и холод, в борьбе с оборотнем они уже использовали, к сожалению безрезультатно. Ему вспомнились слова отца: 'что если огонь сможет превратить чудовище в прах, в пепел, просто расщепить его на атомы?'. Он решил взять бомбу 'Огненный взрыв третьей (максимальной) степени'. Волшебная бомба, как и все другие аналоги, представляла собой железный круглый шар, исписанный рунами, едва умещающийся в ладони взрослого человека. Тард поднес этот шар к уху. Было слышно, как внутри него гудит сила способная выжечь все в радиусе километра - смертельный огонь, магически заточенный в тонкие стальные стенки этого шара. 'Я максимально покрою себя слоем защитного льда, а затем активирую бомбу, когда оборотень будет рядом. Быть может, удастся обратить его в прах, сделать его регенерацию невозможной', - объяснил свой выбор Тард.

- Уверен, что твой лед выдержит жар Огненного взрыва? - Касмий остановил Тарда своим вопросом.

- Касмий!

- Слушаю.

- Заткнись! У меня от страха и так мурашки по коже. Ты что хочешь, чтобы я совсем свихнулся?

На белом безжизненном лице генерала Касмия было невозможно разобрать эмоций, но его зубы скрипели от злости, после общения с Тардом.

Тард вышел из городских врат, прошел по распаханной свежими взрывами простреливаемой территории. Едва зайдя за деревья, он нашел четкий след оборотня, по которому и двинулся вглубь Аламфисова леса. По следам чудовища израненного серебром, спасавшегося от артиллеристских залпов, спустя пару часов он вышел к месту, где ночью был перебит караван беженцев из Эвалты. Он знал, что это жуткое зрелище ожидает дальше на пути из следов оборотня, поэтому осознанно пришел сюда. Тела убитых оборотнем стали попадаться ему задолго до места основной бойни. Многие пытались убежать, спастись, но ночь была долгая, и чудовище выследило почти всех. Это была поляна на обочине старой дороги идущей через Аламфисов лес с севера. На месте самой бойни в тени под кронами могучих сосен тихо колышущихся на ветру, среди перевернутых повозок лежали изуродованные тела. Многие были разорваны, внутренности валялись вперемешку с оторванными конечностями. Не смысла, не логики. Ни животное, не ради пищи, просто чудовище, просто безумие, неописуемое зверство которое ничем нельзя объяснить. Содержимое одного из мешков с вещами из-за ветра разлетелось по округе. Детские вещи: какие-то рубашки, кофточки, теперь это просто мусор. Тард заставлял себя на это смотреть. Брызги крови на деревьях были еще свежими, казалось если прислониться к земле в этом месте, то можно услышать крики. Испытывая гнев, он смотрел на это бессмысленное зверство. 'Для чего все это, в чем причина?' - глядя на все это спрашивал он себя. Необходимость остановить тварь это совершившую была естественной. Мотивация получена, стресс мобилизует все доступные ресурсы тела, и без помощи Духа усталость пропадает. Самое главное пропадает страх. Столкновение с безумием затягивает полностью, не оставляя возможности поддаться здравому смыслу, на все плюнуть, вернуться в Армидею и как следует выспаться. Теперь просто нет возможности вернуться назад. По веренице более свежих следов он двинулся дальше.

Прекрасные цветы обычно цветущие под могучими соснами повсеместно вяли, просто погибали. Брошенный создателем, как и Армидея, Аламфисов лес быстро угасал. Все вокруг страдало от этого Армидейского Кризиса. Ему нравился этот сотворенный Духом лес. Окружающая угасающая атмосфера, в которой все было готово в любой момент сорваться в бездну, давила усиливая страх зашевелившийся где-то в глубине с наступлением темноты. Солнце опустилось к закату, все вокруг тонуло в тенях деревьев. Главной здешней достопримечательностью в прошлые годы, тем, что манило сюда мечтательную молодежь, романтиков и прочих среди которых был Тард, были цветы в ночи источающие свечение как звезды. Сейчас в опускающейся темноте оскудевший цветочный ковер был мрачным и безжизненным, здесь впервые ярко ощущалось опустение, окутавшее эти места.

Тарду на пути встретился большой алый цветок. Его стебель был сломан пополам и верхняя часть, беспомощно повисла, держась на честном слове. Но в прожилках алых лепестков еще теплился свет, цветок был еще жив. 'И зачем я только обратил на это внимание' - глядя на цветок, улыбнулся он. В темнеющем лесу оглядевшись по сторонам, он убедился в том, что никто не увидит его глупого поступка. Он поднял отломанную верхнюю часть цветка, соединив обе половины. После контакта со стеблем лепестки снова засияли ярким светом, цветок, будто ожил. Место надлома он скрепил небольшим наростом льда, убрал руки и восстановленный цветок продолжил сиять. 'Это удивительно - видеть обычно губительный и холодный лед, служащим во благо жизни' - думал он, глядя на ледяной нарост которым он скрепил надломленный стебель. Здесь в темнеющем лесу, когда он был совсем один, наедине с самим собой, из него струилось какое-то сакральное добро. Зная что за свой хороший поступок он не получит ничего, сделав это для себя, он ощущал как сияет душа. В состоянии такой моральной чистоты даже смерть была нестрашна. Животных он признаться честно любил больше чем людей. Вернее животных в этой дикой жизни ему было больше жалко, чем людей. Он понимал, что это глупо. Четвероногие друзья, прирученные людьми, во всей этой безумной жизни виделись ему совсем беззащитными. Коня Руфуса он всегда считал своим единственным настоящим другом, ведь конь не болтал всякую ерунду, молчанием был всегда со всем согласен и был готов молча следовать за ним куда угодно. Растения из всех форм жизни ему казались самыми прекрасными, беззвучные просто существующие в его глазах они были чем-то источающим недоступную великую мудрость. Это было что-то артэонское, какое-то проявление изнеженной артэонской натуры, которой неведомо, что такое жестокость настоящей жизни, необходимость думать о выживании. Алый цветок, излеченный им, был сломан кем-то, кто-то прошел здесь. В свете струящимся из лепестков на земле был виден след, человеческий след. Здесь чудовище переродилось человеком.