Драконы зимней ночи

Танис кивнул:

— Похоже на то. У нас мало времени. Если нам удастся выбраться в холмы…

Внезапно он умолк и вскинул голову. Все замолчали, и, прислушавшись, различили пронзительный крик дракона и приближавшийся посвист громадных перепончатых крыльев.

— Ложись!.. — закричал Речной Ветер. Но было слишком поздно.

Что-то провыло, и на гостиницу обрушился страшный удар. Трехэтажное здание из камня и прочного дерева затряслось, словно ветхий шалаш. Посыпался мусор, кругом взвилось пламя. Сверху донесся треск ломающегося дерева и грохот падающих бревен. Дом рушился внутрь себя.

Друзья завороженно смотрели, как толстенные потолочные балки над их головами содрогались под тяжестью провалившейся крыши…

— Наружу!.. — завопил Танис. — Здание ру…

Балка над головой полуэльфа громко застонала, потом затрещала и переломилась. Танис успел схватить Лорану и отшвырнуть ее прочь как можно дальше. Он видел — Элистан, стоявший у входной двери, поймал ее в объятия…

Балка уже падала, когда слуха Таниса коснулся голос мага — Рейстлин выкрикивал какие-то странные слова. А потом он полетел во тьму, и ему показалось, что на него обрушился весь мир.

Стурм выскочил из-за угла как раз в тот момент, когда гостиница, объятая дымом и пламенем, рухнула, а из-за нее в небо взвился дракон. Сердце рыцаря едва не разорвалось от горя и страха за друзей.

Он бросился в ближайшую дверную нишу и укрылся в потемках. Несколько драконидов в алых форменных доспехах прошло мимо него, посмеиваясь и болтая на своем гортанном наречии. Они явно считали задание выполненным и спешили на поиски иных развлечений. Потом показались еще трое; у этих доспехи были синими, и они были вне себя — даже грозили кулаками удалявшемуся алому дракону.

Отчаяние отняло у Стурма все силы… Он прислонился к запертой двери, безразлично глядя в спину драконидам: что же теперь делать? Неужели никто не уцелел?.. И тут его сердце заколотилось у горла: в стороне гостиницы мелькнули белые одежды…

— Элистан!..

Это и в самом деле был жрец; он пытался выбраться из развалин, таща кого-то за собой. Дракониды бросились к нему с мечами наголо, крича на Общем:

— Сдавайся!

В ответ прозвучал соламнийский вызов врагам — это Стурм одним прыжком вылетел из ниши, где прятался. Дракониды, никак не ожидавшие его появления, обернулись навстречу.

Краем глаза Стурм заметил рядом какое-то движение. Отсвет пожара блеснул на металлическом шлеме, послышался рев рассвирепевшего гнома. А со ступеней полуразрушенного крыльца зазвучали магические слова: это Гилтанас, не в силах подняться, все-таки выполз наружу и нараспев читал заклинание, указывая пальцем на драконидов. Огненные стрелы сорвались с его ладони, и один из монстров покатился по земле, хватаясь за обожженную грудь. Флинт прыгнул на плечи другому и принялся колошматить его камнем по голове, а Стурм ударом кулака уложил третьего. И подхватил пошатнувшегося Элистана. Жрец держал на руках девушку.

— Лорана!.. — крикнул Гилтанас, и эльфийка, оглушенная и наглотавшаяся дыма, очнулась.

— Гилтанас?.. — пробормотала она. Потом повела глазами и увидело рыцаря. — Стурм… — Она пыталась что-то объяснить, указывая рукой: — Твой меч… он там, я его видела…

Стурм тоже рассмотрел полоску серебра, еле видимую среди мусора. Его меч. А рядом с ним — меч Таниса, заколдованный клинок Кит-Канана. Стурм разбросал камни и благоговейно поднял оба меча, лежавшие, точно древние реликвии под обломками разрушенной пирамиды… Он тщетно напрягал слух, пытаясь различить хоть какое-нибудь движение, стоны, крики… Ничего. Только тишина, жуткая тишина.

— Надо уходить, — проговорил он медленно, не двигаясь, впрочем, с места. И посмотрел на Элистана — жрец, бледный, как смерть, тоже смотрел на развалины. — Где остальные?

— Они все были там, — неверным голосом ответил Элистан. — И с ними Полуэльф…

— Как? Танис?..

— Да. Он пробрался в заднюю дверь — как раз перед тем, как на гостиницу налетел дракон. Они стояли все вместе прямо посередине комнаты, а я — у входной двери. Он увидел, как подался потолок, и отбросил прочь Лорану. Я подхватил ее… и тут потолок рухнул на них. Не думаю, чтобы хоть кто-нибудь…

— Я не верю! — и Флинт нырнул в развалины. Стурм поймал его и оттащил назад.

— Где Тас? — спросил он гнома. Тот сразу помрачнел.

— Лежит, придавленный бревном, — сказал он, серея от волнения и горя. И рванул себя за волосы, уронив шлем: — Мне надо к нему… Но как бросить их тут? Карамон… — И гном заплакал. Слезы застревали в его бороде: — Этот здоровенный лежебока!.. Как же я теперь без него, а? И Танис!.. Проклятье! — Флинт ругался, захлебываясь слезами. — Как же я теперь без них?..

Стурм взял его за плечо:

— Иди к Тасу, ты там нужнее. Дракониды бродят по улицам, так что не ровен час… Мы все…

Он не договорил: Лорана отчаянно и жалобно закричала и бросилась растаскивать обломки. Рыцарь попытался остановить ее:

— Да посмотри же ты, во что превратился дом! — Он схватил ее за плечи и встряхнул, пытаясь заглушить собственную душевную муку. — Что могло там уцелеть?..

— Тебе-то почем знать!.. — кричала она, вырываясь из его рук. Вырвалась, упала на четвереньки и попыталась перевернуть один из обгоревших камней. — Танис!.. — звала она. Камень был слишком тяжел для нее — она с трудом сдвинула его всего на несколько дюймов.

Стурм смотрел на нее, не зная, что делать… И тут снова заревели рога. Все ближе и ближе. Войска драконидов вступали в город. Он посмотрел на Элистана, и жрец печально кивнул. Двое мужчин поспешили к Лоране.

— Девочка моя, ты им все равно не поможешь, — ласково проговорил Элистан. — Подумай о живых. Ты нужна им. Твой брат ранен, да и кендер погибнет, если мы его не выручим. Скоро сюда придут дракониды. Перед нами выбор: бежать отсюда и продолжать борьбу против этих гнусных созданий — или провести остаток дней, проливая бесплодные слезы. Танис пожертвовал собой ради тебя, Лорана. Неужели ты позволишь, чтобы его жертва оказалась напрасной?

Лорана подняла голову. Ее лицо было черно от грязи и копоти, по щекам текли слезы и кровь. В ушах у нее звучали рога, слова Элистана, голос Гилтанаса, крик Флинта — что-то насчет гибнущего Тассельхофа… И в это время начался дождь. Жар драконьего пламени превратил снегопад в ливень.

Дождь омыл ее лицо, охлаждая воспаленную кожу…

— Помоги, Стурм… — с трудом прошептала она. Онемевшие губы едва слушались. Рыцарь поставил ее на ноги. Она шаталась, ей было плохо.

— Лорана!.. — звал брат. Элистан был прав: в ней нуждались живые. Надо помочь Гилтанасу. Она с радостью умерла бы здесь, на кучах камней, но надо было жить. Так поступил бы и Танис. Ее ждали живые. Надо жить…

— Прощай, Танталас… — прошептала она.

Дождь лил все сильнее: ни дать ни взять сами Боги оплакивали Тарсис Прекрасный.

…На голову одна за другой падали холодные капли. Это побеспокоило Рейстлина, и он попробовал перекатиться на бок, спасаясь от воды. Но с места сдвинуться не удалось. Что-то тяжелое лежало на нем сверху. Маг отчаянно забился, стараясь высвободиться… и окончательно пришел в себя. Он сразу все вспомнил, и страх отступил. Рейстлин заставил себя успокоиться и начал выяснять, что же произошло.

Вокруг было совершенно темно, так темно, что пришлось действовать ощупью. Для начала требовалось хотя бы спихнуть с себя эту тяжесть, грозившую если не раздавить его, то придушить. Маг осторожно пошевелил руками. Боли не было, значит, все кости остались целы. Он ощупал навалившееся тело. Судя по доспехам, а также по запаху, это был Карамон. Рейстлин вздохнул. Чего и следовало ожидать. Пустив в ход остатки сил, маг столкнул с себя тяжелое тело.

Теперь можно было отдышаться и утереть сырость с лица. Нашарив в темноте шею брата, Рейстлин пощупал пульс. Сердце Карамона билось сильными, уверенными толчками, кожа была теплой, он ровно дышал. Маг с большим облегчением откинулся на спину и лежал так некоторое время. Он по-прежнему не знал, где оказался, но по крайней мере он был здесь не один.