Сказание о страннике

— Где были эти двое жалких тупиц во время битвы с уанифскими копьеносцами? — раздражённо бормотал Мафусаил, пока они с Нибулусом шли через галереи Винтус-холла. — Верно, праздновали нашу близкую победу в винных подвалах.

— Конечно, — согласился Нибулус, выводя друга из сумрака залов во внутренний двор. — Сейчас они только на это и способны. В любом случае, спасибо, что не убил их обоих.

— Всегда пожалуйста, друг.

Нибулус провёл Мафусаила через толпу тренирующихся во дворе пеладанов — явно новичков, облачённых в зелёные накидки, — которые упражнялись во владении булавой, копьём и луком. Вывел через тяжелую дверь, охраняемую двумя бездельничающими стражами, на винтовую лестницу, и вскоре они вошли в самые шумные подвалы, где вовсю кипела работа.

— Господин Нибулус! — Звучный голос перекрыл звон металла. — Почти вовремя. Входите. Входите! О... вы привели с собой иноземного друга...

Кув Дэкс, весьма уважаемый ветеран войн Фелари, давно отошёл от военной службы, и Большой Арсенал стал его владением. Свои секреты старый вояка бережно охранял.

— Мафусаил Зилвафлоз не чужак в Винтус-холле, — ответил Нибулус, пряча смущение за натянутой улыбкой. — Пошли, покажешь, что ты на этот раз для меня приготовил.

Кув сам повёл воинов через склад, а вокруг них стучало и бряцало, гнулось, ковалось и подрезалось, производя неимоверный грохот. В подвалах трудились не покладая рук оружейники, флетчеры[ 4], кузнецы, плотники, кожевники и швеи. Мастера и подмастерья сцепляли звенья кольчуг, покрывали железными пластинами тесно прилегающие кирасы и воротники, вставляли перья в стрелы и натягивали арбалетные дуги, гравировали орнамент на клинках и сёдлах; они творили всё: от выплавки железа для орудия и доспехов и до тончайшего вышивания знаков отличия на рыцарских плащах. Воздух был тяжёлым от запахов множества разных материалов.

Дэкс провёл друзей мимо всего этого в зал, где хранились его «особые творения».

— Доспехи и оружие ждут тебя, господин Нибулус, — с гордостью объявил Кув. — Давай для начала посмотрим на твой новый меч, Анферт.

Старый ветеран торжественно снял шестифутовый меч с кронштейна на стене и протянул его пеладану.

— Мы заново переплели рукоять, — принялся объяснять он, пока Нибулус с восторгом рассматривал меч отца, — и заточили лезвие до невиданной остроты.

Молодой воин был поражён. Этот клинок выковали тридцать лет назад для отца и, согласно царящей среди пеладанов моде, оружие Предводителя назвали так же, как и легендарный меч самого Пел-Адана. Теперь клинок послужит ему в первом походе!.. Нибулус взвесил меч, поражаясь необычайной лёгкости столь огромного оружия.

— Он сделан из сплава тенгриита, дабы быть лёгким и прочным, и железа, чтобы поразить того-кого-следует, — объяснил оружейник.

Нибулус сделал два пробных взмаха.

— А теперь внимание, господин Нибулус. Позволь показать тебе ещё кое-что...

Кув протянул пеладану предмет, похожий на кожаную флягу для кумыса.

— Вещица на вид совершенно безобидная, верно? Но посмотри, что будет, если я нажму на скобу вот здесь...

Раздался глухой щелчок, и из (целей обшивки выскочило множество острейших шипов, делая «флягу» похожей на металлического ежа.

— А теперь мы делаем так... — Кув скрутил крышку, оказавшуюся рукояткой, и вытянул цепь, — ...и так, и получается смертоносный кистень!

— Хмм... — Нибулус вопросительно выгнул бровь и посмотрел на Мафусаила. — Не уверен, что в этом есть смысл. Почему бы не взять обычный кистень?

— Как хочешь, — раздражённо огрызнулся Кув, отбрасывая оружие назад и не пытаясь переубедить воинов. — Может, тогда тебе понравится вот это. Я назвал её молотилкой.

Перед друзьями оказалась лёгкая, но крепкая цепь, сделанная из связанных меж собой небольших лезвий и с крюком на конце.

— В наши дни, когда жизни пеладана угрожает множество врагов, обычного оружия недостаточно, — принялся объяснять Кув. — Ты прикрепляешь свой меч к этому крюку... вот так, потом берёшься за другой конец цепи и крутишь молотилку над головой! Срезает начисто всех и вся на пятнадцать футов вокруг. Я сделал парочку таких же для своих детишек ко дню рождения.

И Мафусаил и Нибулус стояли, разинув рот от изумления.

— Думаю, тебе не мешало бы отсюда время от времени выбираться, — посоветовал Нибулус.

— Тебе не понравилась молотилка?

— Напротив, — ответил молодой Винтус, бережно убирая цепь в прочный кожаный мешок. — Не дождусь, когда смогу её опробовать!

— Главное, не сейчас, после всего выпитого, — пошутил Мафусаил.

— А вот моя гордость, — объявил Кув. — Твои новые доспехи.

Если молотилка привела пеладана в изумление, то новое произведение оружейника просто повергло его в шок. Перед ним, установленные на каркас и освещенные с двух сторон факелами, которые ярко пылали и шипели, пропитанные особой смолой, красовались самые невероятные доспехи, когда-либо виденные Нибулусом.

Пеладаны всегда особенно стремились улучшить доспехи. Их элита носила специальную выкованную из тенгриита, как и Анферт, защиту. Во время закаливания тенгриит мог стать медно-красным, алым или ярко-синим. Конечный цвет зависел от качества материала, причем ярко-синий считался лучшим. Доспехи любого цвета были крепкими и очень, очень лёгкими, но синие к тому же обладали способностью отвечать на удар по доспехам электрическим разрядом. Разряд не приникал внутрь благодаря специальной подкладке, зато мог буквально вышибить из рук атакующего оружие.

Однако не только синий цвет тенгриита заставил воинов пустить слюнки, сами доспехи были настоящим произведением искусства. Панцирь из тончайшей и прочной кольчуги по бокам покрывали заходящие друг на друга чешуйки в форме раковин, а отполированный красный пластрон из тенгриита украшал вычеканенный безжалостный лик самого Пел-Адана. Гофрированные наручи, оплечье и ножные латы были снабжены острейшими шипами, которые пригодятся в случае жестокой рукопашной битвы.

Чтобы удержать мощную рукоять Анферта, прилагалась пара невероятно огромных чёрных кольчужных рукавиц, покрытых сверху серебряными чешуйками. Каждый палец рукавицы угрожал шипом, а широкая пластина в виде рыбьего хвоста защищала запястье. Они были сделаны из простого железа, ведь здесь требовалась тяжесть, как и для сапог из жёсткой кожи с железными мысами.

Венчал всю эту красоту необыкновенный шлем с драконьим гребнем в форме головы свирепого вепря, через забрало которого можно было разглядеть лишь свирепые глаза воина.

— Это самые прекрасные и дорогие доспехи на всём севере, — торжественно произнёс Кув Дэкс. — Средоточие накопленных за века знаний, опыта, и искусной работы. Носи их с достоинством, молодой пеладан.

Нибулус только кивнул, преисполненный благоговения.

— А ещё одного такого же, но сиреневого нет?

— О, пора уже взрослеть, господин Нибулус!

Стоял прекрасный вечер. Чистоту тёмно-синего неба над турнирным полем нарушала россыпь облаков, пламенеющих в лучах заходящего солнца. Мягкое золотое сияние гаснущего на западе светила омывало зелёные лужайки и жёлтые зубчатые стены Винтус-холла. Высоко на степах, где развевался красно-бело-чёрный флаг клана Винтусов, стоял одинокий караульный. Розоватые закатные лучи отражались от начищенного шлема и сверкающего наконечника копья сонного стража, который наблюдал за тренирующимися внизу воинами.

Нибулус был на верху блаженства. Запах свежескошенной травы, приносимый прохладным ветром, щекотал ноздри при каждом вдохе, а высоко в небе носились ласточки. Он любил весну больше других времён года: деревья оживали, покрываясь молодыми зелёными листочками; головокружительные ароматы наполняли воздух; и как бы сильно ни грело солнце, свежий ветерок всегда мог охладить жаждущую душу. Дрожь предвкушения и восторга окатывала молодого пеладана каждый раз, стоило ему услышать свист рассекаемых воздух клинков, лязг ударов и вопль боли. Звуки, раздающиеся сегодня с турнирного поля, напомнили Нибулусу его тренировки перед каждым новым походом, и придали сил.