Сломанная игрушка (СИ)

Но времена, когда один пони всерьез поднимал копыто на другого, канули в прошлое тысячи лет тому назад, вместе с Темными веками, когда Дискорд ради развлечения сеял среди цветных лошадок ненависть и раздор…

Лира, глядя на бьющихся гладиаторов, думала:

«Ладно монстры, которых специально создали для этого, хотя сами по себе бои ради развлечения — это дикость. Но пони? И Рейнбоу Дэш?!»

А на арене дрались всерьез. Удары вовсе не были обозначающими, а издаваемые пони рык и крики были наполнены неподдельными болью и злобой. Иногда в воздухе даже носились красные брызги, когда твердые копыта оставляли на шкурках ссадины и кровоподтеки.

— Это тебе за Спитфаер, радужная стерва! — прорычал фестрал, впечатав копыто в нос Рейнбоу.

Брызнуло красным, и пегаска отлетела к самому бортику. Со сдавленным ругательством та поднялась и сплюнула юшкой.

На вспыхнувшем голографическом табло горели цифры ставок, и голубая пегаска явно была в фаворитах.

— На Рейнбоу Дэш!.. — надрывалась Пинки Пай, облаченная в сияющий миллионом блесток обтягивающий белый комбинезон. Одетая точно так же девушка вторила пони, и обе совали человеку в цилиндре все новые и новые пачки купюр, отправляющиеся в зев какой-то гротескной машины.

— На Бейн Блейда! — ревел здоровяк, держащий в руках поводок, на котором сидела понурая Флаттершай. Грива желтой пегаски была заплетена в хвост, а мордочка — скрыта кожаным намордником…

Прозвучал гонг, и прием ставок прекратился.

Рейнбоу Дэш будто только этого и ждала. Взмыв в воздух, она обрушилась на фестрала подобно радужному вихрю. Тот отчаянно отбивался копытами и пытался ухватить пегаску острыми зубами, но та будто не чувствовала боли. Пропустив чувствительный удар в грудь и по челюсти, Рейнбоу скрутила здоровенного жеребца, зажав в захват перепончатые крылья и передние ноги.

Некоторое время жеребец рычал и вырывался, но Рейнбоу Дэш, под очередную волну восторженных криков, усилила хватку, и Бейн Блейд, взвыв, уткнулся мордой в песок арены.

— Я сегодня добрая! — прокричала Рейнбоу так, чтобы ее было слышно зрителям, — Я даже, пожалуй, не буду тебя убивать! Так что живи, чучело, и помни мою доброту! А еще то, что не смог отомстить за эту рыжую суку Спитфаер!

С этими словами она рывком подняла вновь взвывшего ночного пегаса и разудалым пинком отправила его в полет к стене арены.

Фестрал, с которого в бою слетел шлем, с глухим стуком ударился головой о борт и рухнул без движения. Трибуны взревели, и в их криках потонул возмущенный возглас хозяина Бейн Блейда, громогласное объявление победителя человеком в цилиндре и боевой клич самой Рейнбоу Дэш.

Лазурная пегаска взлетела и, заложив петлю под высоким потолком, неожиданно приземлилась аккурат рядом с замершей в ужасе Лирой Хартстрингс.

Теперь единорожка могла разглядеть эту Рейнбоу как следует.

Знаменитая радужная грива была коротко острижена и торчала коротким гребнем. В ухе пегаски поблескивали кольца пирсинга, а вокруг глаз были наведены вызывающе яркие тени, удивительным образом не потекшие даже после боя. Облегающий наряд Дэш состоял из черной кожи и не закрывал ног. И самое страшное, что всю шкурку покрывали неровно зажившие полосы шрамов. Один из самых больших даже нарушал рисунок кьютимарки.

Немного выше каждого копыта Рейнбоу красовались широкие браслеты с шипами. При виде измазанных красным острых кусков металла Лире сделалось дурно. Но пегаска, презрительно фыркнув и снова сплюнув на сторону, хлопнула копытом по стойке.

— Сэм, твою мать! Долго еще бедная кобылка будет страдать от жажды?

Бармен улыбнулся и по стойке к Дэш проехался сперва стакан со льдом, затем — прямоугольная бутылка коричневатой жидкости.

«Applejack Daniels», — гласила этикетка. Над надписью гордо поблескивал герб Эквестрии и стилизованное яблочко «Сладких акров».

Пегаска плеснула жидкости в стакан и залпом его осушила. Потом еще и еще. Принюхавшись, Лира с ужасом поняла, что Рейнбоу Дэш накачивается чем-то гораздо крепче сидра прямо здесь и сейчас.

— А… Хартстрингс, — протянула вдруг пегаска, будто только сейчас заметив Лиру, — Давно не видела тут твою мятную рожу.

— Я тут впервые… — растерялась единорожка, но Дэш перебила:

— Мне до сена. Как ты могла заметить, меня тут тоже хватает, — она обвела копытом присутствующих, и действительно, довольно часто в толпе мелькала радужная грива и голубая шерстка, — но это не делает этих недорейнбоу настоящими, правда?

— А по какому поводу вечеринка? — сменив тему, спросила Лира, вызвав на мордочке этой странной Рейнбоу Дэш улыбку, с которой вспоминают недавний день рождения…

— Свобода, Харстрингс, — проговорила Рейнбоу Дэш, — Гребаная свобода! Я так гуляю уже третий день. Вечеринка! Show must go on, мать твою!

Копыто вновь шарахнуло по стойке, оставив на ней купюру. Лира отметила, что после такого выступления никто не подошел к Дэш ни поздравить, ни выразить благодарность за специфическое, но захватывающее состязание.

— Рейнбоу, а почему ты дерешься на арене? — спросила Лира, — Это так необходимо?

— Раньше хозяин заставлял. Потом втянулась. Годами это было чуть ли ни единственное место, где получалось как следует отвести душу.

— Заставлял? — переспросила единорожка, которую резануло это слово, — Он тебя не любил?

— Любил, конечно любил. Почти каждый день, почитай, любил. Особенно после арены — его возбуждало, когда из меня конскую отбивную делали… — Рейнбоу тронула копытом шрам, что заходил на кьютимарку, — И следы его «любви» останутся со мной навсегда.

Лира почувствовала, как ее сердце сейчас выпрыгнет из груди.

— И ты так спокойно говоришь об этом?

Небесно-голубая пегаска, скрипнув кожаной одеждой, потянулась и опрокинула в себя еще один полный стакан выпивки. Раз за разом повторяя, она чему-то улыбалась, и Лира поняла, что Рейнбоу Дэш, чемпионка и спортсменка, элемент Верности, попросту напивается. Целенаправленно.

На свет появилась пачка сигарет — Лира уже знала, что это такое. Ловко подцепив копытом одну, пегаска отправила ее в рот и подожгла от заботливо поднесенного барменом огонька.

От едкого дыма защипало глаза, и Лира создала телекинезом легкий ветерок, чтобы отогнать вонь. В «Пони-Плее» курили многие, но над огороженными столиками нависали мощные конусы вытяжек, и дым почти не проникал в основной зал.

Рейнбоу Дэш выпустила струю дыма куда-то вверх и сказала:

— Я сегодня в настроении, Хартстрингс. Хочешь, я твоего хозяина побью, а?

Золотые глаза удивленно уставились на пегаску.

— Зачем?!

Но Рейнбоу уже не слушала. Встав на ставшие непослушными задние ноги, она оперлась на не успевшую увернуться Лиру, и, держа в передней ноге почти допитую бутылку, провозгласила:

— С-сегодня ваша маленькая Дэши д-добрая… — Пегаска чуть не упала, но удержалась на ногах. — А, разорвать мою задницу!.. Так вот, сегодня я даже вас, тупые недорейнбоу, бить не буду! Р-разве что на арене! Всем виски! За мой счет! Старина Эппл Дениэлс!

К стойке подошли несколько людей, чтобы насладиться дармовой выпивкой. Прозвучала пара тостов за здравие чемпионки, кто-то позвал за столик… Рейнбоу только скривилась и снова рухнула крупом на стул.

На стойку полетела пачка наличности, связанная резинкой.

Лира наклонилась к самому уху голубой летуньи и тихо произнесла:

— Накачивая всех вокруг алкоголем, ты не найдешь себе друзей, Рейнбоу Дэш…

— Д-друзья? — заплетающимся языком переспросила та, — Мне не нужны д-друзья! Ни в этом мире, ни в каком другом! Д-друзья тебя предадут, стоит только отвернуться. Любящий хозяин кинет тебя на арену, а ночью пристегнет к постели и оттрахает так, что будешь два дня ходить враскоряку! Верить можно только себе.

— Нет, это не так! — с ужасом возразила Лира, до которой дошел смысл кожаных браслетов, где помимо шипов были укреплены прочные железные кольца.

— Так, — по мордочке Дэш расплылась кривая усмешка, и в рот отправился последний глоток виски, на этот раз прямо из бутылки, — В-взгляни на меня. Тем, что я есть, я обязана своему… ик!.. хозяину, который пару дней назад сделал мне самый большой в жизни подарок… П-просто подарок всей ж-жизни, р-разорвать мою задницу!