Перекресток

— Ты ещё спишь? Там готов завтрак… хотя, правильней назвать его обедом — ты проспал полдня. Будешь есть?

Только не это! Упоминание о еде породило в желудке какое-то неясное брожение, которое в любую секунду могло перерасти в катастрофическое извержение. Я смотрел на девушку и упорно молчал, страстно мечтая только об одном — чтобы меня оставили в покое. Обед?! Неужели я так долго спал? А ещё говорят, что сон алкоголика крепок, но не долог… Опять обманули!

— Что случилось? Тебе нехорошо? — спросила она, присмотревшись внимательней, — Ах, да… конечно. Если хочешь, я помогу.

Интересно чем? Принести ещё той гадости на опохмел души? Покорнейше благодарю, я лучше сам застрелюсь — дайте мне самую большую рогатку! Из чего они только гонят свою табуретовку, из кизяков что ли?! Или добавлют какой дряни, чтобы лучше пробирало…

Хельга присела рядом на кровати и положила руку на мою разнесчастную головушку.

— Повернись на спину.

Ладонь девушки приятно холодила лоб. Я покорно исполнил просьбу, стараясь шевелить головой крайне осторожно — сейчас она казалась мне настолько хрупкой, что разлетелась бы вдребезги от любого резкого движения. Хельга откинула лёгкое покрывало, положила вторую руку на солнечное сплетение, а первую переместила на макушку. Закрыла глаза, замерла… От живота к голове упругими толчками побежала горячая волна — она "щекотала" позвоночник и к моему немалому удивлению как бы вымывала боль и неприятные ощущения. Сознание постепенно прояснилось, а предметы вокруг налились неправдободобно яркими насыщенными цветами. Словно очнувшаяся от векового сна горничная разом вытерла накопившуюся лет за двести пыль. Девушка открыла глаза.

— Ну, вот и всё, — улыбнулась она, убирая руки.

Меня ещё немного мутило, совсем чуть-чуть, но в целом состояние было вполне приемлемое, даже есть сразу захотелось! Сейчас я точно в состоянии умять фаршированного ананасами слона под чесночным соусом. И запить всё это… э, нет — пожалуй, просто так слопаю.

— Как ты это сделала?

— Мне было нетрудно, у тебя чистые каналы, не забитые.

Хельга явно лукавила — уж я-то в своём теперешнем состоянии видел самые ничтожные детали. Вон, например, в самом дальнем углу под потолком затаился крохотный паучок, удерживая миниатюрной лапкой сторожевую паутинку, да и саму ловчую сеть могу рассмотреть во всех подробностях. Поэтому уж капельки пота на лбу девушки заметил сразу. Хельга поднялась и прошла к выходу, лишь на секунду задержавшись на пороге.

— Вставай и приходи обедать, — сказала она, исчезнув за дверью.

Фантастика, пара минут и готово! Я сразу вспомнил одногруппника, Мишку Сорокина, пару лет назад он рассказывал про нечто похожее и ещё на лекцию звал… как же это называлось?.. Вот же память дырявая, что-то со стройматериалами связано… доски, шпалы… Вспомнил! Рейки! К ним в институт приезжал какой-то мастер Рейки, вот Мишка и звал посмотреть-послушать. Он вообще завёрнутый на таких штуках — магия-шмагия, мухоморы, суккуленты [8], чревовещатели и столовращатели… Короче говоря, муть голубая. Поэтому мне тогда идти откровенно не хотелось — слава богу, повод для отказа нашёлся железный — знакомые ребята мяч гонять приглашали. А зря, штука-то, оказывается, эффектная и в жизни весьма полезная…

В комнате творился настоящий бедлам! Я, конечно, ничего не помню, но есть подозрение, что раздеваться начал у самой двери, причём, не прекращая криволинейного движения к кровати. Элементы моего личного гардероба протянулись цепочкой от входа к лежбищу, знаменуя этапы большого и трудного пути к месту заслуженного отдыха. А настоящая жемчужина хаоса лежала возле самых ног — штаны раскинулись на полу подлинным венцом изящества. Вздохнув, я оделся, повторил свой вчерашний замысловатый маршрут в обратном направлении и отправился вкусить от щедрот гостеприимного неискреннего Мага.

В уже знакомой гостинной Магистра за столом в одиночестве сидела Хельга и рассеянно ковырялась вилкой в тарелке. Она смотрела сквозь меня невидящим взглядом — похоже, мысли девушки витали где-то очень далеко.

— О чём задумалась?

Хельга вздрогнула.

— А, это ты… Проходи, садись.

— Что-то случилось? И где остальные?

— Случилось… Вчера, когда мы были в трактире, пропал Серхио, — Хельга посмотрела на меня так, будто мне известно, что приключилось с испанцем. Откуда? Я вообще первый раз об этом слышу!

— Как это пропал?! Куда в трактире можно пропасть?

— Магистр сильно расстроился, он на него очень рассчитывал, — продолжила девушка, совсем меня не слыша.

— Подожди, мы же все вместе сидели за столом и…

— Ты просто не помнишь, — прервала меня Хельга, — он сказал, что утомился от шума и вышел на улицу подышать воздухом. И не вернулся. А когда мы уносили… когда мы уходили, его уже не было. Я вначале подумала, что он отправился обратно сам, и ещё удивилась — ведь всё равно стража не впустила бы незнакомого человека. Но и возле ворот его тоже не оказалось.

— Может, заблудился? Искать пробовали? Всё-таки, человек не иголка.

— Ищут, с ночи стражники обыскивают каждый переулок, но пока ничего…

Дела! Вот это новость, так новость! Как-то не верилось, что такой рассудительный и осторожный человек мог просто так пропасть. Он либо угодил в какую-то неприятную историю, либо у него были свои планы, в которые он никого не посвятил. В любом случае, с исчезновением испанца рушились все надежды — я на него рассчитывал даже больше, чем Магистр. На душе снова яростно заскребли кошки…

— Сергей, а ты раньше… там, в вашем мире, не встречал Серхио? Кто он? — голос девушки как-то странно дрогнул и она добавила чуть слышно. — Мне кажется, я знаю его очень-очень давно…

— Нет… — я внимательно посмотрел на Хельгу. О-ля-ля! Что это, обычная тревога или нечто большее? Как-то совсем нехорошо стало — нет, конечно, никто никому ничего не должен, но совсем невесело, если вдруг девушка проявляет к испанцу повышенный интерес. Ревность? Даже не знаю, никогда не ревновал… Наверно потому, что и не любил-то по-настоящему никогда… Сам себя не узнаю, но Хельга волнует меня как-то по-особенному, как ни одна женщина до сих пор не волновала. Я постоянно хочу быть рядом… Просто сидеть, слушать, ловить обжигающий взгляд зелёных глаз, радоваться, когда она смеётся, удивляться вместе с ней или краснеть, когда сердится и грозит пальчиком… И зачем только я вчера на неё накричал?

Дверь стремительно распахнулась. Как будто её и вовсе не было. На пороге стоял Магистр и даже ребёнок по его виду понял бы, что случилось что-то страшное — глаза Мага полыхали яростным чёрным огнём, а всё тело дрожало, как в лихорадке.

— Вы здесь? Оставайтесь в комнате и никуда не выходите до моего возвращения!

— Что случилось?! — вопрос вылетел быстрее, чем я успел задуматься.

— У южных ворот стражники убили мертвяка, — Мадук поморщился, понимая, что фраза прозвучала как-то противоестественно — прикончить труп надо ещё умудриться, знаете ли.

— А можно я с вами?! — господи, в кои-то веки выпала редкая удача живьём посмотреть на ходячего покойника!

Тьфу ты, чёрт, и меня туда же понесло! Порой привычка говорить штампами может поставить в идиотское положение — ну хоть не я первый начал и на том спасибо.

Магистр неожиданно улыбнулся:

— Ладно, пошли. Судя по твоему виду, человек ты не робкий, — он весело хмыкнул.

Приятно, конечно, получить столь лестную оценку, но что такого особенного в моём виде усмотрел Мадук? Рядом негромко прыснула Хельга.

— На, посмотри, — она протянула небольшое металлическое зеркальце в тяжёлой серебряной оправе.

Бог ты мой, вот это фингал под глазом! Кулак у того, кто меня так разукрасил, судя по размерам фиолетового с жёлто-зелёными разводами пятна, был размером с хорошую такую пивную кружку.

— Аааа… — неуверенно протянул я, не зная что сказать.

— Это ты вчера пытался подраться сразу с двумя дубильщиками, — пояснила девушка. — Если бы не стражники, тебе бы досталось ещё больше.