Лебединая песня (СИ)

— Бля… — фраза оборвалась на полуслове и я погрузился в холодную, плотную темноту.

29

Я находился на дне глубокого холодного колодца, было тихо и куда бы я не двинулся, всюду натыкался на каменную кладку стен. Временами из кладки ко мне тянулись серые холодные руки, они шарили по стенам, в надежде меня поймать, но мне с огромным трудом, всё-таки удавалось от них уворачиваться. Один раз из стены вылезло по пояс, серое бесформенное существо, и глядя на меня огромными мутными бельмами глаз, попросило попить воды. Я зачерпнул ладонями ледяную воду, что была под ногами, и попытался его напоить. Оно пило воду с моих ладоней и надувалось как воздушный шар. Когда он раздулся до предела стен, то лопнул и меня окатило жгучей огнем, но одновременно ледяной водой из его брюха. Затем ко мне выполз медведь и усевшись рядом со мной, начал беседу:

— Здравствуй мелкий человечишко! Вижу ты уже тут. Не думал, что встретимся.

— А где это я? — В принципе мне было абсолютно безразлично. С момента появления в этом месте, ощущение течения времени исчезло, исчез и страх, и вообще не было никаких эмоций и ощущений.

— Ты и я, между мирами. Вверху живые, внизу — мертвые. А мы с тобой тут. Нас не пускают вниз, а я не пускаю тебя наверх! — существо указало когтем правой лапы вверх, туда, где высоко над головой вертелся диск синего неба.

— А тот первый, кто он? И зачем он приходил?

— Пить хотел. Ты дал?

— Да. Только потом он лопнул!

— Хех, все правильно, пусть напьется бедолага… — медведь сложил лапы и начал, прямо как человек, перебирать своими пальцами.

— Кто он?

— Ты же знаешь!

— Наверное, но не помню. — Я повернулся к медведю.

— Думай лучше, вспоминай! — выкрикнул последнее слово медведь, и звонкое эхо несколько раз его повторяя понеслось вверх по колодцу, пока не затихло где-то далеко вверху. Я прикинул в памяти: Ну, много пьет воды, серый, серые глаза. Точно, глаза! Вроде серые и бледные, однако было что-то в них знакомое. — Пак! — Само вырвалось у меня.

— Да, это Пак. Видишь, поздороваться к тебе приходил. Значит вину за собой осознал. Но ему уже не помочь, он там, внизу. — Медведь указал пальцем вниз, — Поэтому прости его и забудь, пусть идет себе с миром.

Я кивнул. — Ну а ты чего пришел? Тоже воды дать? Или простить?

— Нет, я хочу тебе кое что показать. Смотри!

Я погрузился в туман и передо мной возникла картина. Все было черно-белым и виделось как через мутное стекло. Я увидел комнату старого дома, у стены горит потрескивая углями камин, блики очага освещают детскую кроватку, над которой склонилась молодая женщина. Лица ее было не видно, но я почувствовал, что знаю ее. Женщина подняла с кроватки малыша, и взяв его на руки начала качать.

— Спи мой хороший, спи мой маленький сыночек. Все будет хорошо! Папа выздоровеет, и снова будет с нами! — Она прошлась по комнате и заглянула в спальню. На постели лежал мужчина, он тяжело дышал с хрипом и постоянно сжимал и разжимал ладони комкая простыню. Его тело сотрясало короткими судорогами. Кожа была покрыта пятнами серо-стального оттенка, а постоянно моргающие глаза, были полностью черными. Мужчина в перерывах между судорогами пытался встать, но едва приподняв голову, снова проваливался в небытие. Деревянный протез вместо левой ноги, негромко постукивал в обшитую деревом стену в такт судорогам.

Женщина посмотрев на мужа, отвернулась, ее слезы текли по щекам. — Ничего мой малыш, доктор сказал, что это лихорадка и она скоро пройдет. Папа сильный, и он обязательно поправится! — Тяжело вздохнув, сказала она. Но малыш не очень хотел спать и постоянно ворочался и хныкал. — Ну что же ты? Перестань мой хороший. — Укачивая малыша, женщина вытерла слезы и начала петь колыбельную:

У меня укололо в груди! Где? Где я мог слышать эту колыбельную?! Я повернулся к медведю, — Кто это? Зачем ты мне это показываешь? Ответь мне! — Но медведь лишь сделал круговое движение указательным пальцем, и я снова провалился в видение.

Теперь женщина стояла напротив камина, ребенок мирно спал в своей кроватке. Она уже не плакала. Просто смотрела на огонь. Неожиданно, сзади нее появилась черная тень. Следом за тенью на свет от огня вышло существо. Серое, почти черное, сгорбленное, длинное и худое. Блики от очага камина рисовали узоры на отливающей сталью коже. Оно подняло правую лапу и расправив загнутые как у птицы когти, попыталось заговорить, но вышло только хрипение. — Андрей? — женщина повернулась к существу, что некогда было ее мужем, и обомлела. То, во что превратился ее муж, было порождением жуткого кошмара. Существо еще раз захрипело и разинув пасть неуклюже пошло на нее. Закричать не получилось и она сипя от ужаса попятилась. В это время малыш захныкал и монстр развернувшись, поковылял на протезе к детской кроватке. Испуг на лице женщины сменился ужасом. Ведь там ее ребенок! — Нет! Только не это! — закричала она и от отчаяния бросилась на монстра. Его получилось сбить с ног, благо протез повлиял на равновесие твари и они вместе с грохотом завалились на пол. Тварь извернулась и резанула когтями женщину в живот. Она вскрикнула от боли, и вскочила на ноги. — Только бы успеть! — Думала она. Монстр завозился на полу, пытаясь подняться на ноги, но у него не получилось и он пополз к кроватке. Держа малыша в одной руке и зажимая сильно кровоточащую рану на животе другой рукой, женщина выбежала из дома на улицу. Она обернулась, тварь уже поднялась на ноги и гремя протезом по полу, довольно шустро шла за ней. Женщина побежала по ночной улице между домов. — Слишком много крови! Уже голова кружится, и скоро я упаду. Он найдет меня по запаху! — с ужасом думала она. — Что же делать? — Пробежав еще метров двести, она выбежала на городскую свалку. Затем едва держась на ногах, она найдя место с гниющими пищевыми отходами, засунула ребенка в самый центр зловонной кучи, и забросала его разным мусором. Ребенок на удивление молча сопел, и смотрел на маму своими черными лишенными белков, глазенками. — Вот так мой любимый. Лежи тихонечко и он тебя не найдет! А я постараюсь его увести за собой! — прошептала мама ему на ухо и пошла уже согнувшись от боли, прочь с того места. Монстр выйдя на середину улицы, принюхался и выбрав направление, решительно двинулся за мамой. Скоро от туда послышались крики и автоматные очереди. Мама не вернулась.

Видение растворилось и мы снова были в колодце. Я сидел охуевший от увиденного.

— Получается это мое прошлое? Ведь так! И это мои мама и папа! Медведь лишь развел руки и улыбнулся. — Теперь ты знаешь, но это не главное!

Я сглотнул и дрожащим от эмоций голосом спросил — А что же тогда, если не это! Значит у меня были нормальные мама и папа? Был дом? Почему так вышло с папой, что это за болезнь такая? Нахера ты мне это показал? — у меня закипало в душе.

— Смотри! — выкрикнув это, медведь взмахнул пальцем и я погрузился в калейдоскоп образов. Передо мной предстали как рисунки, сцены: Вот Семен улыбается, а через секунду лежит мертвый в крови! Дашка, что пытается тащить какое-то мертвое тело, затем кричит растирая ладонями кровь по лицу. Мама, плачет и превращается в черное облако, которое расползаясь, убивает вокруг все, до чего дотянется.

— Все хватит! — кричу я, и меня вырывает из видения назад в колодец. — Хватит сука! Ты все врешь тварь! Не будет этого! Понял сука! — Я сжимаю кулаки, а этот урод начинает громко смеяться.

— Ха-ха-ха! Это будущее! Ты сам все видел!

— Нет, это ты снова мне морочишь голову, как там, на поляне! Я не позволю тебе врать! — Неожиданно в моей правой руке оказался мой нож, и я что есть силы, влепил ним в мерзкую морду этой твари. — Я тебя убил там, и здесь убью! — Я еще раз ударил и почувствовал, как моя рука проваливается сквозь звериную морду и стену колодца. Все вокруг пошло трещинами и рассыпалось на осколки, словно битое стекло. Отовсюду раздавался эхом жуткий смех этой твари. Я полетел вверх, и с каждым метром колодца, мне становилось все жарче и жарче. У меня ужасно запекло глаза и я их открыл.