Приключения Гаррета. том.2

Знакомо, знакомо. Знаешь, приятель, и я проходил сквозь ад… Славные были деньки. Вот только никого из тех, с кем мы шли плечо к плечу, уже не осталось… Моя дружба с Морли и прочими — лишь бледный призрак той дружбы.

Из кухни донесся рев, столь громкий, что все без исключения гости навострили уши. Нейрса Бинтор затрубила, точно разъяренная слониха. Прежде чем я успел удостовериться, что хотя бы половина охранников не сорвалась со своих постов и не кинулась на кухню, Нейрса, пылая гневом, ворвалась в залу. На плече у нее болталось тело — тело оборотня, застигнутого посреди превращения. В руке Нейрса сжимала колотушку весьма угрожающего вида; такими колотушками впору колья в землю забивать. Гости поспешно расступились. Нейрса обвела взглядом толпу, приметила меня — и швырнула к моим ногам оборотня. Тот проехался по полу, ободрав кожу на спине.

— Эй, Гаррет! — рявкнула матушка Бинтор. — Я, значит, с кухней управляюсь, да. А ты бы лучше за всякой шушерой приглядывал, да. И крысу свою забери, ты!

Пулар Синдж у нее за спиной выглядела одновременно смиренной, как овечка, и донельзя довольной. И вполне заслуженно — ведь она унюхала очередного злодея.

Мне пришло в голову, что Нейрсу Бинтор мы в наши планы посвятить забыли. Да, упущеньице. На подобные промашки богиня иронии снисходительно не посмотрит и простит не скоро. В домашней иерархии Вейдеров Нейрса шла сразу за Максом — или, быть может, за Манвилом Гилби (правда, в последнем я сомневался).

Призвав на подмогу все свое красноречие и обаяние, я принялся многословно извиняться. Пернатая тварь, восседавшая на громадной бочке, сопровождала мои слова радостным уханьем. Я не стал этого терпеть — одолжил у Стори клюку и пару раз шарахнул по бочке. Мистер Большая Шишка поперхнулся смешком, досадливо покрутил головой, взмыл под потолок и уселся на люстре, как на насесте, чувствуя себя в полной безопасности.

— Ты, пташка, слушай сюда! На моей кухне тебе делать нечего, говорящий ты или нет, понял, ты?! Не то башку сверну! И прочие тоже чтоб не совались!

Оборотень у моих ног вздумал пошевелиться. Нейрса примерилась, пнула его в бок мыском своего огромного башмака, потом для верности добавила колотушкой. Оборотень затих. Пока стражники опутывали его цепями, матушка Бинтор колотушку не опускала.

Я прошептал на ухо Синдж (можно подумать, она была настолько бестолкова, что нуждалась в моих советах):

— По-моему, на кухне тебе лучше не появляться.

— Ты мне говорить будешь, ты, — шепнула она в ответ.

Просто умница! Уже и шутить научилась.

— Угу. Ступай.

Выпрямившись, я увидел, что матушка Бинтор величественно удаляется в свои заповедные угодья.

— Парни, посадите его к остальным, пока он не очухался, — велел я стражникам. Судя по всему, вялость оборотней отчасти объяснялась их мысленной связью: они, похоже, были охвачены отчаянием, которое передавалось от одного к другому и лишало их… э… боевого задора.

Блок, рядом с которым стоял Релвей, замахал руками, подзывая меня к себе.

101

В некоторых случаях Релвей вполне предсказуем. Например, он любую ситуацию норовит превратить в мелодраму. На пивоварне Лампа он заставил своих парней бродить с факелами, заполнив руины замечательно жуткими, зыбкими, поистине готическими тенями.

— Я думал, она лучше сохранилась, — заметил я, разумея пивоварню. Снаружи кирпичное здание выглядело относительно целым, однако внутри стены сыпались, а в полу зияли трещины.

— И пахнет странно, — пробормотал Морли. Он ухитрялся переступать через груды мусора на полу, совсем не поднимая пыли.

— Сам увидишь, чем пахнет, — буркнул Релвей. Он злился на своего приятеля Гаррета. Этот Гаррет приволок с собой Морли Дотса и Пулар Синдж. И Релвей прекрасно понимал, зачем. Морли постарается запомнить все, в том числе и его повадки. А Синдж, сама того не сознавая, наверняка унюхает что-нибудь этакое, особенное. Надеюсь, Релвей не настолько зол, чтобы подстроить мне впоследствии какую-либо пакость.

— Сюда. — Он нырнул в дырку в полу. Мне пришлось встать на четвереньки. Пыли не было, из чего следовало, что этим проходом в последнее время частенько пользовались. — Роскошная у них жизнь, верно?

Блок принялся читать мораль: дескать, жизнь злодеев издалека и впрямь кажется роскошной, но вблизи она — уродливая и отвратительная. Спорить никто не спорил. Я так вообще каждый день вижу подтверждение его словам.

С другой стороны, злодеи процветают, а праведники барахтаются в пучине отчаяния.

— Ага. Вроде как мы с моим эполетом.

Попка-Дурак, который, естественно, тоже увязался с нами, презрительно фыркнул. А Морли заявил:

— Протестую. Эта птица — мой подарок от чистого сердца.

— Я тебе этот подарочек никогда не прощу. Уф! — Вонь становилась все сильнее, и в ней вдобавок появился некий знакомый привкус. Что-то пивное…

— Здесь. — Релвей указал на древние медные котлы, которые до сих пор никто не спер — что по меньшей мере удивительно, учитывая, в какой цене нынче медь. — Берите факелы и залезайте наверх. — Он ткнул пальцем на пирамиду из ящиков у стенки одного из котлов. — Ты тоже, Вес.

Я разжился факелом у стражника. Капитан Блок забрал факел у другого из своих подчиненных. Нам удалось влезть на ящики, ничего себе не сломав, разве что мистер Большая Шишка лишился нескольких перьев, когда я ненароком подпалил ему хвост.

Котлы оказались полны-полнехоньки. На поверхности ближайшего вспух и лопнул громадный пузырь.

— Брр! Не умеешь пиво варить, так не берись. — Правда, я не то чтобы уверен, что тут варят именно пиво. Но запах все равно знакомый. Может, от самого котла идет?

— Угу, — мрачно согласился Релвей. — Возьми вон то весло и помешай.

Поперек второго котла лежал длинный шест с лопастью на одном конце. Я подчинился приказу Релвея.

— !!! — воскликнул Блок. — Что за хренотень?!

Продолжая ворочать шестом, я задавал себе тот же вопрос.

На дне котла находилось нечто вроде очень крупного слизняка, отдаленно напоминавшего человека. Нет, больше оно смахивало на обезьяну. Лапы длинные, костлявые, голова круглая, глаза большие и без век, как у лемуров, ушей нет, зато позади болтается хвост.

Во втором котле скрывался брат-близнец этого урода.

— Что скажете? — справился Релвей. — Может, вот зачем оборотням понадобилась крупнейшая в Танфере пивоварня?

— Они растят своих младенцев. Проклятие! Теперь понятно… Но не все. Н-да, если так они размножаются, можно им только посочувствовать. — Я готов был побиться об заклад: здесь присутствовало древнее колдовство, наподобие того, которое сотворило народ Пулар Синдж. — Но сочувствие сочувствием, а жалеть их никто не собирается. Думаю, когда Макс узнает, что же понадобилось оборотням от него и его семьи, легче ему не станет.

— Мертвых не воскресишь, — угрюмо подтвердил Блок.

— Гаррет! Опасность! — пискнула Синдж и опрометью кинулась прочь как… как перепуганная крыса. В той стороне, откуда мы пришли, послышался шум. Кто-то что-то выкрикнул. Релвей схватился за нож. Стражники взялись за клинки.

— Дил, расслабься! — бросил Блок. — Это…

Релвей застыл, точно статуя.

Из теней проступила более плотная тень, кошмарное видение. Мне на память вдруг пришла легендарная порода вампиров, способных превращаться в туман, проникающий в любую щель. Когда эта тень подплыла ближе, я разглядел в ней человека в черном балахоне, расшитом золотыми молниями; лицо было скрыто серебряной маской. Ясненько — к нам пожаловал пресловутый Владыка Бурь Перилос Спайт. Что ж, явление как раз в духе чародеев: пугай своих, чтоб чужие боялись.

По мне, так одеваться надо со вкусом, а не абы как. Впрочем, у публики с Холма свои пристрастия. Порой мне хочется спросить, где они находят себе портных… Интересно, что ему тут понадобилось? Потусоваться пришел?

Попка-Дурак решил, что ему непременно надо отыскать Пулар Синдж. Неплохая мысль. Еще не хватало, чтобы чародей засек моего попугайчика.