Сборник "Уркварт_Ройхо" Книга 4-6 (СИ)

Я сам себя уговорил не торопиться, усмехнулся и тут подошли командиры и жрицы. Лейтенанты, бывалые крепкие мужчины с густой сединой в волосах, в глазах которых, несмотря на сильнейшую усталость, видна сталь и уверенность в том, что я выведу их к границе. Ламия, невысокая миловидная девушка блондинка, которую все вокруг знали под именем Катрин. Рольф Южмариг, единственный среди нас, кто выглядит свежим и бодрым. Госпожа Ланн, которая за время похода сильно сдала и словно потеряла двадцать лет жизни, что легко объясняется тем, что ей приходится лечить раненых и тратить на это все свои силы. Ну и последний офицер, если его можно так назвать, вожак штрафников Картавый, по паспорту Шихха Альднер из Грасс-Анхо. Это невысокого роста пожилой брюнет, которого доставили в пустоши принудительно, но он здесь обжился, чувствует себя достаточно уверенно и о возвращении в цивилизованный мир не мечтает. И чего я не понимаю в нем, так это одного. По какой такой причине он и его воры до сих пор со мной рядом, а не встали на лыжи и не отошли в сторону, к своим партизанским базам. Неизвестно. Но сейчас это и неважно. Воры с нами, и значит, готовы принять бой против северян, а про награды, если они им нужны, мы с ними позже поговорим, обязательно, ибо я ничего не забываю, ни хорошего, ни плохого.

— Господа, — оглядев людей, которые волей судьбы, оказались рядом со мной, начал я короткий совет, — противник продолжает преследование. Против нас Галит Дазз со своими лучшими чародеями и наиболее крепкие вражеские воины. Через час, может быть, меньше, поднявшись от реки, которую мы миновали, они будут здесь. Отступать нельзя, слишком много с нами раненых. Поэтому я решил дать противнику бой. Последний.

Мне никто не ответил, в этом не было нужды, поскольку взгляды людей, которые поддерживали меня, были красноречивее слов, и я обратился к лейтенантам:

— Нерех, Квист, Амат, что у вас?

Первым отозвался командир 1-й кеметской сотни Квист:

— У меня в строю пятьдесят три бойца. Гранат и арбалетных болтов нет. Люди и лошади истощены. Будем драться.

— В моей сотне тоже самое, — вторил ему командир 2-й сотни Нерех. — В строю сорок девять кеметцев и семнадцать егерей.

После земляков высказался Амат:

— От охраны осталось семь человек. Есть пятнадцать энергокапсул и полторы сотни болтов.

— Хорошо, — произнес я и посмотрел на Южмарига: — Как оборотни?

— Нормально, — Ирбис слегка прищурился. — Потери были не очень большими, так что со мной восемь полных десятков.

— Отлично. Госпожа Ланн, что чародеи и сколько с нами раненых?

Настоятельница храма Улле Ракойны поморщилась, оглянулась в сторону нашего импровизированного медсанбата, где суетились маги, и ответила:

— Нас осталось семнадцать, и Оти… — заминка и взгляд на ламию, — и Катрин. Раненых сорок пять человек. Целебных эликсиров нет, все израсходованы. Силы чародеев на исходе, но еще один бой мы выдержим.

— Картавый, как твои? Не уйдут?

— Оби-жа-а-ешь, нача-аль-ник… — протянул вор. — Мы люди правильные. Забились с твоим герцогом, что за службу и пролитую кровь с нас все грехи спишут, значит, так тому и быть. Вместе с тобой хлеб ломали, так что не сумлевайся, не отступим.

— Сколько твоих осталось?

— Шестьдесят семь парней. Лучших. Стрел на арбалеты и гранат, считай, что и нет, но ножи и корты с нами.

Я произвел нехитрые подсчеты, и получилось, что в строю немногим более ста девяноста воинов, восемьдесят оборотней, восемнадцать чародеев, ламия и я сам. Хм! Неплохо! Можно повоевать.

— Значит так, господа, — начал я отдавать распоряжения. — Сейчас поднимаете людей и уводите их с поляны. На восточной стороне группируется конница, которая пойдет на противника в лоб. За нами чародеи, и на них, как обычно, прикрытие и нейтрализация шаманов. Штрафники в овраге слева и когда всадники схлестнутся, они ударят во фланг северян. Оборотни с западной стороны, вдоль тропы, и на них вражеский тыл. Общая цель одна — верховный шаман Черных Соколов. Уничтожим его, и победа за нами. В противном случае мы все здесь поляжем, и северяне, и наш отряд. Все ясно?

Офицеры и жрицы поняли меня правильно. Я ответил на вопросы, и мы кое-что уточнили. Так прошло десять минут, люди разошлись, и началось движение отрядных сегментов. Рядом со мной оставалась одна Отири, которая не показывала своей усталости, но подернутые пеленой зеленые глаза ведьмы, говорили мне о том, что она тоже на грани. Да уж, если такая девушка, потомок богини, теряет силы, то, что говорить о нас, простых смертных, которые, пересиливая себя и, понукая усталых животных, продолжают двигаться и готовы вступить в новую схватку? Хм! Слов нет. Одни эмоции и слова поэта: «Гвозди бы делать из этих людей. Крепче бы не было в мире гвоздей».

Словно почувствовав, что я думаю о ней, ламия слегка приподняла голову, сверху вниз посмотрела на меня и спросила:

— Ты беспокоишься?

— Конечно, — ответил я.

— Все будет в порядке, я знаю, что мы выживем.

— Мы с тобой, да. Но дело ведь не в этом.

— А в чем?

— В тех людях, которые идут за мной. В кеметцах, оборотнях, штрафниках и магах. Мне бы хотелось, чтобы они тоже уцелели и чтобы их близкие не носили траур.

— Ты слишком много думаешь об этом.

— В меру, — не согласился я. — Не больше и не меньше. Это для вас, ламий, может быть, люди расходный материал. Сегодня вылечили бойца, а завтра пожертвовали им, словно разменной игровой фишкой. Для меня все не так.

— Если бы я не знала тебя, Уркварт, и не видела, как граф Ройхо без всякой жалости тысячи людей из Данце на север выселял, а потом пиратов казнил, — ламия устало улыбнулась, — то подумала бы, что ты, в самом деле, печешься о чьих-то жизнях. Но я рядом с тобой не первый день, и потому твои слова спишу на нервное истощение и влияние момента.

— Нет, Отири, — я качнул головой, — все-таки ты не человек и, несмотря на все твои знания, не всегда можешь меня понять.

— И чего же я не поняла сейчас? — девушка надула губки и изобразила легкую обиду.

— Того момента, подруга, что мне жалко своих людей, имперцев, а за чужаков, вроде пиратов или нанхасов, пусть их старшие думают.

— Ну-ну.

Продолжать беседу ведьма не стала и замолчала. Явно, она мне не поверила или все же не поняла меня. Ну и ладно. Неважно это. Пора садиться в седла.

Прошло полчаса. Противник, приближение которого чуяли маги и ламия, медленно, но уверенно, приближался. Отрядные сегменты на своих позициях. Я и Отири на острие удара. Минуты текут медленно. Снова меня клонит в сон, и я применяю «Полное Восстановление». Сразу же становится легко, а в голове все четко и ясно.

Наконец, появляются северяне. Они тоже знают о том, что мы перед ними и готовы ко всему. Но, увидев на противоположном от себя конце истоптанной копытами лошадей поляны строй дружинников, они не торопятся перейти в атаку, а собираются в кулак. Вот их сотня. Вторая. А за ней третья и где-то позади шаманы. Еще несколько мгновений и завертится кровавая карусель, в которой я должен победить. Однако происходит нечто странное. Строй облаченных в прочные стальные и железные ламелляры Черных Соколов раздвигается. И вперед выдвигается всадник, если судить по отсутствию доспехов и серьезного вооружения, чародей. Голова шамана вертится из стороны в сторону, он кого-то выискивает и вот его взгляд упирается в меня, хотя, казалось бы, я ничем не отличаюсь от своих дружинников. Жеребец обычный, защита стандартная и узоров, то бишь гербов, на мне нет. Но цепкий взгляд северного чародея останавливается на мне, и он выкрикивает:

— Ройхо! Я Галит Дазз! Вызываю тебя на переговоры! Давай договоримся!

Усиленный магией голос разносится над поляной, и я, поняв, что мой план в очередной раз пошел коту под хвост, без раздумий ударил своего жеребца стременами по бокам и направился навстречу верховному шаману. Никто не успел меня остановить, хотя мне показалось, что ламия хотела это сделать. Но нет, девушка только слегка дернулась и послала мне мысленный зов: