Весенние заморозки (СИ)

-Ладно, рассуждаешь ты хорошо. У тебя самого дети-то есть?

-Трое.

Бывший воевода счел за лучшее промолчать. Вместо ответа глянул на небо, постепенно темневшее, потом на мужичка с мальчиком.

-Любезный, нам бы переночевать где. Пустишь на сеновал?

Краснолицый мужичок закивал так часто, что Дигбран побоялся, как бы у него голова не отвалилась.

Обещанная Виластисом низина, хоть и была промокшей не меньше, чем покинутые ими балки, а все же оказалась куда проходимее. Расставшись на околице с мужиком, с лица которого к утру краснота успела сойти, всадники поехали к бродам.

На прощанье Виластис склонился с седла и что-то тихо сказал мужику. Дигбран увидел, как широкое крестьянское лицо исказилось от страха.

-Расправой угрожаешь? - уточнил бывший воевода, когда они отъехали подальше.

-Плохого ты о нас, рыцарях, мнения, - однако по тону Виластиса было понятно, что он не обиделся.

-Уж какое сложилось. Я других рыцарей, кроме тебя, считай, и не видел. Смотрю, что на суждения ты скор не меньше, чем на действия.

-Это ты верно заметил. Рыцари обычно долго не рассуждают. А насчет мужика - ошибся. Я всего лишь пообещал ему, что вернусь сюда. И если мальчик скажет, что на него тут руку поднимали, я заберу его отсюда.

-Жестоко, - оценил Дигбран. - Они этого оболтуса растили до десяти лет, а ты вот так просто возьмешь и увезешь его.

-А ты, Дигбран, не путаешь часом детей с рабочей скотиной? У мальчика в крестьянской общине одна дорога - на поле горбатиться. Община считает его своей собственностью. Община всегда права. Община, если выхода другого не будет, может и убить того, кто пойдет против нее.

-Община и помогает, и защиту дает. Считаешь, что каждый сам по себе может прожить? Кто позавчера о долге рассуждал?

Виластис нахмурился.

-Дикость и варварство, в котором они влачат свое существование, ты называешь жизнью?

-Чем же она тебе не по нраву?

-А чем тебе она пришлась не по нраву? - парировал Виластис. - Или ты воеводой баронской дружины на свет родился?

Бывший воевода хмыкнул, но не смог с места придумать достойного возражения. В молодости его не то что работа на земле не прельщала, но даже более свободный образ жизни, какой вел его отец-лесничий, был Дигбрану не по душе. Своя логика в словах рыцаря была. Крестьянские дети редко когда 'выбивались в люди', как это у них называлось. Ковырялись в земле от заката до рассвета, не будучи способны разогнуться и посмотреть вдаль.

-А кто, по-твоему, будет хлеб выращивать, если все так рассуждать будут? - наконец нашелся, что ответить, Дигбран.

-Для того, чтобы выращивать хлеб, не обязательно быть тупым быдлом.

-Да ну? - притворно удивился Дигбран. - Ты лопату-то в руках держал когда, или за плугом ходил? Тяжелая работа отупляет.

-И держал, и ходил. На арденов лучше посмотри, Дигбран. Они работают на той же самой земле, что и вы - но где ты видел ардена, бьющего ребенка?

Бывший воевода вынужден был признать, что таки да, ничего подобного в своей жизни он не видел. Признание это далось ему тем легче, что спорить с Виластисом он устал. Рыцарь оказался на редкость твердолобым в своих убеждениях.

-Защитник обиженных, - передразнил Дигбран своего спутника. - Что же, теперь вы в наших местах частыми гостями будете?

-Завтрашний день покажет, - ответил Виластис на полном серьезе. - Я бы поучил твоих соотечественников уму-разуму. Но пока неясно, будет ли кто из миакрингов, эйториев и арденов к завтрашнему дню жив.

-А куда ж мы денемся? Ну возьмут Скейр штурмом, так мы в леса уйдем. Ардены в свое время из лесу наших предков так достать умудрились, что имя Серого волка мало кто из моих сородичей без содрогания произносит.

-Наслышан я о Сером волке, - Виластис направил свою кобылу в обход очередной лужи, каких на дороге попадалось по-прежнему много. - Жестокий был человек, прозвище ему в самый раз. Удивительно, как такое чудовище смогло дожить до трех с половиной сотен лет.

-Сказки все это. Серый волк, когда воевал, молодым еще был, а вскоре после того, как тогдашний герцог Илдинг с арденами мир заключил, погиб.

-Ардены рассказывают другие сказки, Дигбран. Я расспрашивал их о Сером волке. Он умер этой весной, в марте. В глубокой старости.

-Очуметь! Так выходит, ардены не зря волком детей наших стращали?

-Может, и не зря.

Дигбран сильнее запахнул плащ на груди. Зябко ему стало при мысли, что прожил он жизнь, не ведая, что где-то рядом затаился кровавый ужас прошлых дней. А может, холодный ветерок, тянувший с гор, заставлял его ежиться.

После восхода ветер стал еще сильнее. В нем безошибочно чувствовалось дыхание мороза.

-Студеная какая-то погода, - заметил Виластис. - Тепло же было. С чего вдруг такая холодина?

-Не знаю, Виластис, - сказал Дигбран, вглядываясь на север, где меж холмов висел плотный туман. В белой пелене мерещились просверки яркой голубизны, словно прожилки в камне. Но то был, скорее всего, обман зрения.

-Часто такое в ваших краях?

-Заморозки весной бывают, конечно. Но чтобы в конце мая - не припомню.

-Поехали-ка быстрее, - предложил рыцарь. - Не нравится мне это.

Съехав с дороги на обочину, поросшую травой, они пустили коней вскачь. Стук копыт, сначала сопровождавшийся чавканьем влажной земли, становился с каждым шагом все звонче.

-Земля замерзает! - крикнул Виластис, обернувшись в седле. - Посмотри на север!

Дигбран глянул и обомлел. С севера по полю катилась волна инея, на глазах оседавшего на траве и земле.

-Стой! - окликнул он Виластиса. - От мороза все одно не убежишь.

Они остановились посреди поля, наблюдая, как ползет к ним белая простыня, укрывая землю.

-Урожай, считай, пропал, - посетовал Дигбран. - Мой знакомый в Дассиге недавно говорил, что летом в Сиккарте будет голод. Чует мое сердце, что и осенью не оставит он нас в покое.

-До осени еще дожить надо, - Виластис, как водится у Старших, в разговорах о будущем буквально лучился жизнерадостностью. - Мороз с севера пришел. Понимаешь, что это значит? Боги к нему руку приложили.

Дигбран помнил, что причиной вторжений в Сиккарту Лагорис считал очередную ссору между богами. До сих пор подтверждений словам старого эйтория он не видел, но внезапно наступившая в конце весны зима никакому иному объяснению не поддавалась.

Иней вполз под копыта лошадей, незримая волна морозного воздуха заставила Дигбрана вздрогнуть. Кольчуга рыцаря покрылась белым, и выглядела теперь, словно выкованная из какого-то сказочного металла.

-Ехать надо, - нарушил завороженное молчание Дигбран. - иначе замерзнем. Одеты мы всяко не по погоде.

-Надо, - согласился Виластис. - У бродов деревня есть, там и разживемся теплой одеждой.

-Думаешь, мороз этот надолго?

-Думаю, что он неспроста, Дигбран. И солнце его не прогонит, - он принюхался и добавил: - Запах, кстати, знакомый. Так у нас на севере в холода пахнет.

-Мороз везде одинаково пахнет, - возразил Дигбран.

-Не скажи.

До деревни добрались куда быстрее, чем ожидали. Стужа подгоняла, стужа и дорогу замостила. Лужи застыли, земля смерзлась в грудки, и лошади шли ровной рысью.

Берег Катасты с этой стороны зарос лесом. Кое-где его, конечно, вырубили, и можно было увидеть покрытую свежим льдом поверхность реки. Лед был гладким, как стекло, и таким же прозрачным. Мшистые камни по берегам стали белыми, ветви деревьев, листья, изгороди и черепичные крыши домов - все было укрыто изморозью. Из труб над крышами поднимался дым.

Трактир на переправе имелся. С трудом разыскав место на конюшне, порядком замерзшие путники протолкались в большой зал, наполненный самым разным народом. Были тут и местные крестьяне, и воинственного вида ардены с луками, и такие же красные от мороза путешественники, как Дигбран с Виластисом. Обнаружились и несколько эйториев в искристых плащах, потягивавших эль за столиком в углу. Свои огромные двуручные секиры они приставили к стене.