Сказки о сотворении мира (СИ)

— Стал бы я ради золота будить тебя среди ночи, — сказал гость. — Штору закрой. Никто не должен знать, что я здесь. Даже Учитель.

Арик опустил на окно черный занавес и включил настольную лампу.

— Ну?.. — спросил он, расположился за столом отца и вопросительно поглядел на пришедшего.

— Заказ есть. Возьмешься?

— Может, возьмусь. Не хватало мне раньше времени накрыться задней обложкой.

— Чего? — не понял гость.

— Я говорю, задней обложкой преждевременно накрыться не хочется. Хочется, как бы, пожить. Что за заказ? Если огранка — я пас. Я — хреновый огранщик, но хорошего специалиста найти могу. Показывай.

Оскар выключил настольную лампу, достал из портфеля фонарь, и комната озарилась мерцающим светом.

— Надень это на голову, — велел он Арику и проследил, чтобы очки с фильтром и зеркалами имели правильный угол. Он постелил на стол салфетку и выложил на нее два красных кристалла. Один побольше, другой поменьше. — Вот, — объявил Оскар. — Из одного большого надо сделать два маленьких.

— Можно хоть лупу взять?

— Лупу можно.

— А можно включить нормальный свет?

— Если хочешь дополнительную дыру в череп…

— Этот — Глаз Греаля? — догадался Арик и поднес к лупе малый кристалл.

— Глаз и Сердце. Мне нужно три Глаза. Срочно.

— Этот камень я отвозил Русому? — узнал ювелир. — Точно, этот. Зачем тебе два? Что-то я сбился со счета. Должно быть три камня?

— Три, — согласился Оскар.

— Два уже есть?

— Один. Тот, что ты передал — единственный и неповторимый. Мне нужно три.

— Посмотреть-то можно?

— Смотри в выпуклую плоскость. Поймай фокус: внутри кристалла образуется черная точка, будто зрачок, и разводы, похожие на радужную оболочку. Видишь?

— Ну… вижу, — ответил Арик.

— Если точка начнет белеть — берегись! Сразу отверни ее к зеркалу и не выпускай из рук, чтобы луч не ушел, куда не надо.

— Черная точка — принимающая антенна, — догадался Арик, — белая — передающая.

— Сможешь повторить эффект?

Кушнир замолчал надолго. Сначала он рассматривал Глаз, потом поднес к лупе Сердце, потом отложил кристаллы на салфетку… и опять поднес к лупе.

— Ну… — потерял терпение заказчик. Ему показалось, что прошел час. Что невозможно так долго сидеть неподвижно в одной позе, что скоро утро, солнечный свет брызнет сквозь щели светомаскировки, и все они, прямо здесь, на месте, накроются «задней обложкой», широкой и плотной. Той обложки хватит на всех, даже на невиновного, ни о чем не подозревающего, Учителя. — Ну… — торопил Оскар.

— Издеваешься? — спросил Арик.

— Тогда ищи мастера, который сможет!

— Ты сам смотрел когда-нибудь в этот Глаз? В нем же Вселенная. Нет, это не тот же самый камень. У них разная внутренняя структура. Огранщик тебе не поможет. Кристаллы такого типа нужно выращивать.

— Вырасти. Это долго?

— Как будто я держу плантацию под диваном!

— Сколько лет, я спрашиваю, растет кристалл?

— Такой — не знаю. Обычный — несколько дней.

— Тогда попробуй.

— Ну, ты даешь! Чтобы попробовать, мне придется этот раскрошить на зерно и переправить в Америку. Ты готов лишиться последнего Глаза?

— Тогда выпили мне из большого кристалла два маленьких.

— Совсем чокнулся, — вздохнул Арик. — Он взял пульсирующий фонарь, подошел к сейфу, порылся в ящике и положил рядом с Глазом точно такой же камень. Оскар на мгновенье потерял дар речи. — Смотри и сравнивай, — сказал Арик. — Отец перед смертью успел сделать копию из рубина. Думал, обойдется. Не обошлось. Возьми лупу и поймай фокус. — Оскар взял лупу, но не увидел в рубине Вселенной. — Внешнюю форму повторить можно, но что это даст? Кристаллы неодинаковые. То есть, я вообще не уверен, что это кристалл. Я про такие эффекты даже не слышал. Там ведь жизнь внутри происходит… Такое впечатление, что в нем свернутое пространство. Если такие камни где-то описаны, то только в книгах по оккультизму, а бесовщина — не мой профиль.

— Значит, Глаз надо вырастить.

— Не гарантирую. Полпроцента не дам за положительный результат.

— Что делать, Арик? Надо! Вопрос жизни и смерти. Женьку надо вытаскивать, а то нам всем… задняя обложка.

Арик, не спеша, отложил Глаз, также, не спеша, снова взял с салфетки Сердце Греаля.

— Кристалл типа Сердца вырастить можно. Он структурирован, как процессор. Такие «сердца» выращиваются для компьютеров, но делать из него Глаза — это все равно, что имплантировать печенку на место мозга. Понял?

— Понял. Давай ты все-таки спросишь… посоветуешься со знающими людьми.

— Нет, — заявил Арик. — Если я кому-нибудь расскажу, что видел такое, ищите меня в психушке. А если кому-нибудь покажу… мой ювелирный бизнес в дерьмо зароют и вобьют осиновый кол.

Натан Валерьянович ждал ученика с большим нетерпением. Напрасно Оскар оставил машину далеко за забором, напрасно подбирался к дому на цыпочках, и смазывал петли перед уходом тоже напрасно. Свет горел во всем доме. Натан успел наполнить окурками пепельницу.

— У тебя паника, Оскар! — заявил он. — Самая настоящая паника. Где ты был?

— По делам.

— По каким делам?

— Я не мог сходить к девушке?

— К какой девушке? — вышел из себя Натан. — К какой девушке, если даже Федор не может тебя найти! Мы подняли на ноги полицию! Юлю среди ночи пришлось разбудить. Я не знал, как извиниться перед ее мамой. Где ты был, говори сейчас же!

— Не скажу, — ответил ученик.

Учитель сделал последнюю затяжку, погасил окурок, но места в пепельнице уже не осталось.

— Мне запереть тебя в доме, чтобы ты не натворил беды?

— Заприте, Учитель, — Оскар прошел в свою комнату, сунул портфель под кровать и сел на покрывало, не раздеваясь. Рассерженный Учитель немедленно возник на пороге. — Что от меня надо родному ГБ?

— Иван пропал, — сообщил Боровский. — Если мы не дадим разумной идеи, где он и что с ним, будет объявлен розыск и нам придется отвечать на вопросы.

— Я позвоню Федьке утром, — пообещал Оскар.

— Звони, — ответил Натан. — Уже утро.

Федор с вечера сидел на работе. Не потому что печалился участью Ивана Гуся, а потому, что поздно закончил дела, жил за городом, и посчитал дорогу туда и обратно нерациональной потерей сил. Он выспался в кабинете и с шести часов утра уже беседовал с уральскими коллегами.

— Успокойся! — ответил Федор товарищу. — Ситуация под контролем. Гусь пойман, но лавочку придется прикрыть. Извини… это начальство решает. И извинись за нас перед своим Учителем. Но, между нами говоря, вы тоже хороши! Это, если вдуматься в ситуацию, ни в какие ворота не лезет. Шеф и так лоялен к вам до предела. Если узнают, чем мы занимаемся — нам трибунал, а вам карцер. Я уже сказал Натану Валерьяновичу: дом культуры будет снесен к чертовой матери по причине аварийного состояния. Ты меня понял? Будет построен новый дом, и массовик-затейник в нем будет новый. Ты понял, какой массовик-затейник? Предупреждаю: массовое шествие иностранцев с камнями по этому адресу в ближайшем будущем прекратится.

— Нет, Федя! Пожалуйста, не сейчас! Дай мне хотя бы полгода! Дай вытащить Женьку, потом делай, что хочешь.

— Тогда сам нанимайся на работу в каптерку и дежурь круглосуточно.

— Я уговорю Гуся.

— Гуся? — усмехнулся Федор. — Твой Гусь в паломники записался! Околачивает лбом христианские святыни. По дороге милостыню раздает. Странный год выпуска на этих «милостынях», между прочим. Настолько странный, что он уже в изоляторе. Если ты собираешься вернуть Гуся к грешной жизни, придумай, как, изъять фальшивую наличность.

— Вот фигня!.. — согласился Оскар. — Женька знал, что делать. Женька б его сразу выпотрошил.

— Придумай, что делать, иначе я за свое начальство не отвечаю. Когда эти купюры дойдут до банка, Петровича на ковер потянут. А Петрович добрый, пока его не достали. Понял?

— Понял.

— Думай, — посоветовал Федор.

— Думаю. Уже придумал. Надо прекратить строительство дороги. Откроется «дыра», начнется нормальный трафик. Они обязательно найдут кого-нибудь вроде Женьки, чтобы фильтровать фальшивки. Не прекратится строительство — получится еще один комбинат имени Черта Рогатого. Дороги все равно не будет.