Бэламнийская трилогия

– Что вы думаете, господин Сыровар, насчет этого разгрома? Что тут, ураган, что ли, промчался?

– Не думаю, что дело в урагане, Дули, – ответил Джонатан. – Хотя я бы предпочел, чтобы это было именно так. Но меня смущает то, что исчезли все жители. Не хочу показаться излишне впечатлительным, но я мог бы предположить, что в таком случае здесь должны были остаться хотя бы… тела – одно или два, ты понимаешь, о чем я говорю?

– А может, ураган скинул их всех в реку? Просто швырнул, как жуков.

– Конечно, такое тоже вероятно, – кивнул Джонатан, – но здесь попахивает рыбой, как говорят на побережье, то есть что-то тут не так. Что это за ураган, который выбивает у дома угловые стойки так, что крыша проваливается внутрь? И что это за ветер, который, отодрав от стен обшивку, принимается кромсать ее в щепки? Это просто какое-то безумие. И даже худшее из всех безумств.

– Прямо как гоблины, которые с воплями все жгли, – привел пример Дули, – даже после того, как наглотались воды.

– Точно, – согласился Джонатан.

– Тьфу!

– Не понял, – удивленно произнес Джонатан.

– Я не говорил этого, – ответил Дули, – я думал, это вы сказали.

– Тьфу, сэр! Это я говорю, – раздался писклявый голос из разрушенного трактира, и в окне показалась голова худощавого человека в высокой шляпе. – Ничто, мои друзья, не случается просто так. Гоблины не ведают, что творят. Они находятся в беспрестанном движении и валяют дурака до тех пор, пока кто-нибудь не вышвырнет их вон.

Джонатан поклонился, а Дули спрятался за его спину, изумленно таращась на незнакомца.

– Колдун! – ошарашенно воскликнул он.

– К вашим услугам, джентльмены, – кивнул колдун. – Как вы проницательны, молодой человек. Я полагаю, меня выдает шляпа. Прямо маяк какой-то.

Его шляпа и в самом деле походила на маяк – высокая, суживающаяся кверху, украшенная звездами и полумесяцем на верхушке. Трудно было придумать что-либо более указывающее на то, что перед вами колдун. Шляпа немного сползала ему то на лоб, то на затылок, прямо как шляпа Гилроя Бэстейбла. Пару раз он ее поправил, а затем вдруг исчез и появился с куском резинки, который привязал к обеим сторонам шляпы и засунул себе под подбородок.

– Так и задохнуться можно, – сказал колдун.

– Пожалуй, – откликнулся Джонатан, не зная, что еще сказать.

– Но если уж задыхаться, лучше не откладывать дела в долгий ящик. Я уже не надеюсь, что шляпе это надоест и она перестанет сползать. Но у нее свои прихоти. Так что без этой душной резинки никак.

– Может быть, если бы она не была такой высокой… – предположил Джонатан. – Но тогда я ничего не смыслю в шляпах для колдунов. Полагаю, что у них должны быть именно такие шляпы.

– Иногда даже выше. Я тоже могу ее удлинить.

Откуда– то из-под плаща колдун извлек нечто вроде палки, на конце которой был набалдашник с вырезанным из слоновой кости лицом младенца, и прикрепил ее к верхушке своей шляпы. Все сооружение закачалось, как флагшток на башне. Колдун чувствовал себя явно неуютно и начал дышать с трудом, силясь сохранить сооружение в равновесии, но наконец бросил это занятие и придержал шляпу руками.

– Ужасно неудобно. Но волшебнику это необходимо, если он хочет быть кем-то большим, чем просто человеком, наряженным в маскарадный костюм, изображающий колдуна с привязанной к поясу колодой карт. Кстати о картах, позвольте вам дать мою визитную карточку.

Джонатан взял предложенную карточку и громко прочитал для Дули:

– Майлз. Волшебник.

– Милейз, к вашим услугам. Это звучит не так банально, как Майлз. Если вы сделаете ударение на первом слоге и четко произнесете звук “е” во втором, то имя приобретет экзотическое, как бы иностранное звучание, как мне кажется.

– В таком случае, Милейз… – произнес Джонатан, выговаривая имя именно так, как произнес его волшебник. На самом же деле имя Милейз звучало намного глупее, чем Майлз – простое и приятное имя. – Милейз, вы здесь один? Кроме вас есть здесь торговцы?

– Торговцы? Нет, полагаю, что их здесь нет. Тут никого нет уже месяца четыре.

– Как?! Эта пристань разрушена четыре месяца назад?

– По правде говоря, это я так предполагаю. Но сам-то я здесь уже три месяца.

– В таком случае поселок разваливался, можно сказать, у вас на глазах? – спросил Джонатан. – Здесь пронесся ураган или случилось что-то другое?

– Да, именно “что-то”, хотя это и не совсем точно сказано. Полагаю, вы довольно четко намекнули на это минуту назад. Прошу прощения, но я нечаянно подслушал ваш разговор о гоблинах. Как правило, их трудно найти за пределами их леса, или, по крайней мере, не в большом количестве. Но сейчас времена явно необычные, и это признал бы любой колдун. Да, “обычные” – едва ли подходящее здесь определение.

Волшебник сорвал с себя шляпу и сунул палку с костяным набалдашником себе в плащ, который некогда имел ярко-оранжевую окраску. Теперь же он был коричневого цвета и явно нуждался в стирке.

– За последние несколько недель я уже не первый раз слышу о “странных временах” и тому подобном, – сказал Джонатан. – И могу лишь посоветовать вам съездить ненадолго в городок Твомбли. У нас нет никаких перемен, за исключением перемен погоды и времен года, чего нам вполне достаточно.

– И мне тоже, дорогой сэр! – воскликнул колдун, вздымая руки, словно в попытке убедить Джонатана и Дули в своей невинности. – Но никто из нас, – продолжил он таинственно, – не защищен от того, что ему на голову могут свалиться приключения и перемены, когда кругом творится такое… Вы понимаете, о чем я?

Джонатан кивнул, но сделал это скорее из вежливости. Дули, по-прежнему во все глаза глядя на шляпу колдуна и думая, что все дело в каком-то удивительном таланте, спросил:

– Но ведь это вы выслали их всех отсюда? Высушили, как осенние листья, и сдули, как жучков, мистер волшебник, сэр, если вы позволите?

– О нет, конечно, – ответил колдун. – Разве вы не поняли, что это гоблины? Торговцы все уехали, один за другим, уже давно. Может быть, даже с полгода назад. Так или иначе, но здесь на пристани оставалось всего человек двадцать, не больше. Большинство из них, как мне кажется, отправились вниз по реке к морю, ведь они по природе не только торговцы, но еще и моряки. Я видел их груженые плоты, они плыли туда, к морю, но все они умалчивали о том, почему позакрывали свои магазины и сорвались с насиженных мест. И кажется, там был этот гном. – Колдун понизил голос. И Джонатан, ожидая, что сейчас последует разговор на эту тему, смотрел на него во все глаза. – Вы знаете его? – спросил колдун. – Впрочем, не стоит удивляться. Мы все узнаем о нем, и боюсь, что гораздо раньше, чем он закончит свою игру.

– Кого вы имеете в виду, говоря “этот гном”? – спросил Джонатан. – И как он мог прогнать столько людей? Почему же никто не отстегал его как следует хворостиной и не научил почтительно относиться к людям?

– Я думаю, кто-то пытался это сделать. Но этот гном – не обычный полевой гном с побережья и не гном-каменщик с Белых Скал. Он из Заколдованного Леса и, кажется, имеет власть над всеми созданиями в этой стране. Он может заставить утихнуть ветер, – мрачно произнес колдун, – а туман опуститься, причем в самое неподходящее время. И у него гораздо большая власть и сила, чем у того же тумана или ветра. И еще говорят, что он может сделать так, чтобы весь край погрузился в тишину, что он может заморозить человеческие души. И это не просто слухи, я сам видел нечто подобное.

Колдун вздернул подол своего плаща, и разлохмаченная кромка закружилась, хотя ветра не было. Дули испуганно отступил за спину Джонатана и выглянул из-за его плеча.

Джонатану показалось, что он начал понимать рисунок в очень сложной паутине, но, чтобы увидеть его еще более ясно, ему пришлось бы подойти к ней ближе, чем он хотел. По его спине пробежала дрожь. И он решил, что им пора заняться своими делами. Бедный Профессор лежал там, в рубке, больной, а они тратили время на беседы с этим колдуном, у которого не было ничего, кроме плохих новостей.