Отец камней

Коррогли двинулся в сторону кабачка; шаг его был тверд, он улыбался встречным, поклонился пожилой женщине, что подметала крыльцо своего дома, остановился, чтобы погладить по голове мальчугана, а сам тем временем обдумывал, как ему подступиться к Лемосу, прикидывал, как покарает резчика, воображал, что держит в своих объятиях Мириэль, — словом, позволил себе отправиться в странствие по царству фантазии. В мыслях он даже облачился в мантию судьи, добился всеобщего соблюдения справедливого и непредвзятого закона, исполненного неопровержимой мудрости; посидел на веранде дома на Эйлерз-Пойнте, покатался на белоснежной яхте, потанцевал в ярко освещенной зале; его окружали верные друзья, прекрасные возлюбленные и враги, замыслы которых не были для него тайной. Жизнь, та самая жизнь, что так долго ускользала от него, казалась недосягаемой, теперь приняла его в себя, ошеломила чудесными зрелищами и восхитительными ароматами. Какое ему дело, сказал он себе, до того, кто правит миром, если жизнь сладка и полна удовольствий? Коррогли расхохотался и подмигнул хорошенькой девушке, он замышлял зло, и все, поистине все доставляло ему радость.

Так или иначе, дракон проник в Порт-Шантей.