Янтарная Цитадель

– Чего этому пню надобно? – возмутился Руфрид. – Пошли, Танфия. Пусть идет своей дорогой.

– Я не могу, – выдавила девушка. – Это мой дед.

– Что?!

– На ярманку пришли, да? – ухмыльнулся старик.

– Э, не совсем…

– Как Эйния? Я тебя почти и не вижу. Нечестно это, да? С Фрейной я дурно обошелся, знаю, но с тобой-то нет. Пошли ко мне, поговорим. У хозяйки моей в любой час похлебки для всех найдется.

У Танфии заурчало в животе. Ей пришло в голову, что дед может ей помочь; наверное, только он один.

– Ладно, – выговорила она, покосившись на товарищей. – Мы с удовольствием..

Руфрид и Линден воззрились на нее с ужасом.

– Ты с ума сошла? – воскликнул Руфрид. – Мы не можем, нам идти надо!

Дед Лан уже тянул ее за руку, пытаясь увести за собой.

– От еды и крова нам отказываться нельзя, – прошипела девушка. – Вдруг от него будет помощь!

Взгляд Руфрида скользнул ей за спину, и лицо юноши внезапно помрачнело от беспокойства.

– Ладненько, – пробормотал он, – ты права, быстро, идем за ним…

И он погнал Танфию и Линдена вслед за уходящим стариком, едва не наступая им на пятки.

– Осторожно! – воскликнула Танфия. – Что на тебя нашло?

– Я заметил в толпе Колвина. Парня, который за отца черную работу делает. Если Артрин кого-то и пошлет за нами, то его!

Сердце Танфии заколотилось. Оглянувшись, она тоже приметила Колвина – тот возвышался над толпой на голову. К счастью, великан стоял к ним вполоборота: не замечая; лицо его скрывали пышная русая шевелюра и бородища. Большим умом Колвин не отличался, но заступать ему дорогу было опасно.

– Он нас видел?

– Не знаю. Вряд ли. Может, нам стоит у твоего деда пересидеть часок. Горе в том, что чем дольше мы сидим, тем больше народу может подойти из Излучинки, чтобы нас остановить.

– Но мы не можем без продыху идти! – заметила Танфия. – Вот, Линден просто зеленый.

Линден нахмурился, но смолчал.

Лан, не обращая на их беседу никакого внимания, провел троих путников к длинному, узкому домишке в подворотне, где изрядно припахивало готовкой и кое-чем менее приятным. Комната его располагалась под самой крышей, и подниматься пришлось по нескольким пролетам на удивление крутых лестниц.

– Уж звиняйте, – просипел старик, – у меня это зовется холодной сторонкой. А теперь погодите-ка, покуда я принесу кой-чего поесть – и выпить, а, парень? – Он подмигнул Линдену.

– Ты, похоже, без нас начал, – пробурчал Руфрид.

– Я т-тя знаю! – Лан погрозил ему пальцем. – Артриновы сыновья. Баловное отродье!

С этими словами он вышел, и на лестнице послышались его неровные шаги. Танфия затаила дыхание, уверенная, что старик сверзится. Расслабиться и оглядеться она смогла, только когда топот стих. Комната была просторная, но темноватая и почти пустая – только стол и скамья, табурет да кровать. Половину окна закрывала выцветшая занавесь. И стол, и подоконник были сплошь заставлены резными фигурками Брейиды и Антара.

Сколько слышала Танфия, Лан присоседился к богатой швее и торговке полотном по имени… как бишь ее? Лиссета, или как-то так.

– Это правда твой дед? – спросил присевший на кровать Линден, сонно глядя на девушку.

– Угу. Отец моей матери. Ты его не помнишь? Он из деревни ушел лет восемь назад. Они с Фрейной решили разойтись почему-то. Все было очень спокойно.

Руфрид рассмеялся.

– Слышал я про твоего деда. Он пропивал весь прибыток, и Фрейна его вышвырнула. Очень спокойно. От него нам толку не будет.

Танфия хлестнула его взглядом.

– Почему нет? Он не дурной человек, просто…

– Пьяница.

– Заткнись! Нам он поможет, – процедила девушка.

– Как?

– Может, расскажет что полезное.

– Не знаю, как вы, а я сейчас засну… – Линден сладко зевнул.

Вернулся Лан с подносом, на котором громоздились четыре миски похлебки, кувшины пива и здоровенный каравай; одолеть лестницу с таким грузом ему помог не иначе как большой опыт. Путешественники накинулись на еду, как волки. Танфия чувствовала, что дел с любопытством разглядывает ее, но объяснить, что привело ее сюда, не давали голод и усталость.

– Давайте, ешьте, – с глуповатым добродушием подзуживал их дед.

– Здорово, – заявила Танфия, подчищая миску хлебной корочкой. – Ты здесь один живешь, деда? Что случилось с Лиссетой?

– А… – Старик хихикнул. – Она меня четыре года как бросила.

– И с чего бы это? – пробормотал Руфрид.

– Какого-то купчишку подобрала, себя на двадцать лет младше. Та еще штучка эта Лиссета, благослови ее Богиня. – Старик пожал плечами и глотнул еще пива.

– Но это место, оно… ужасно! – воскликнула Танфия.

– А мне по сердцу, – обиженно заявил Лан. – Что тут дурного? Вот, друзья все здесь. – Он махнул в сторону статуэток. – Пару глазков зарабатываю, вот, камни режу. Выпить люблю, так что с того? И не гляди на меня, как твоя бабка!

– Не буду.

Линден уснул на кровати, и теперь тихо похрапывал. Танфия и сама еле удерживала глаза открытыми. Они с дедом сидели на скамье, в то время, как Руфрид ерзал на табурете.

– Дед, нам нужна помощь. Пару дней назад к нам приезжал один тип, по имени Бейн, с солдатами, увозил молодых по рекрутскому набору. Он тут должен был проезжать вчера.

Лан нахмурился.

– Как, бишь, звать его?

– Бейн. Неважно —ты должен был или слышать про них, или видеть. Зачем они забирают людей? Не говорили, куда их ведут?

– Кто кого куда забрал?

– Кончай, Тан, – лениво посоветовал Руфрид. – Он уже так налился, что двух слов не свяжет.

Танфия сделала вид, что не слышит.

– Пожалуйста, дед, это очень важно!

– Про солдат я ничего и не знаю.

– Они пришли в Излучинку и забрали Имми!

– Кого?

– Изомиру. Мою сестру.

– Малышка Имми… – Старик глуповато улыбнулся. – Как она? Как учеба?

– Она уже отучилась, дед. Она уже взрослая. Здорово камень режет, как ты. Потому ее и забрали.

– Эт-то я ее учил…

– Я знаю. Поэтому ее забрали солдаты. На великую стройку в Парионе.

– Знал я одного типа, что был в Парионе. Но он еще болтал, будто Змеиные острова видывал… прохвост… – Дед вдруг заморгал часто-часто, потом вгляделся в девушку. – Ты Изомира или Танфия?

Танфия вздохнула разочарованно и горько. Похоже было, что ее дед совершенно спился, и все события за пределами его крохотного мирка проходили мимо его сознания.

– Я Танфия. Слушай, можно, мы у тебя тут подремлем часок? Мы все очень устали. Разбудишь нас после полудня?

– А то ж, деточка. – Он потрепал ее по бедру. – Отдохни…

Танфия рухнула рядом с Линденом и заснула тотчас.

Проснулась она словно от толчка. Ей показалось: будто прошло не больше мига, но за мутным окном уже сгущались сумерки. Дед сидело очага, вороша кочергой угли и попивая вино из кувшина. Девушка подскочила на кровати.

– Дед! Я же просила разбудить нас в полдень! Который час?

От ее крика проснулись Линден и Руфрид. Оба сонно заозирались, потом начали ругаться.

– Твою так! – пробормотал Руфрид. – Знал ведь, что так и будет. Не надо мне было дрыхнуть.

– А я не знаю, – пробубнил Лан. – Что там солнце – заходит, восходит? Навроде заходит. Спали вы, ровно дети, будить мочи не было. Вы же никуда не идете, нет?

– Надо, – ответила Танфия, накидывая плащ и взгромождая на плечи мешок. – У нас долгий путь впереди.

– Это вы молодцы, – добродушно покивал старик.

– Пошли, – нетерпеливо окликнул Руфрид.

Но Танфия заколебалась. На глаза ей навернулись слезу. Нестерпимо было видеть, как ее родной дед живет вот так – в нищете, не различая дня и ночи.

– Дед, ты нездоров. Вернулся бы ты в Излучинку, а? Там бы за тобой присмотрели. Тебе помощь нужна, и мама тебе будет рада, правда, я знаю.

Старик расправил плечи, глаза его вспыхнули.

– Помощь? Ты это к чему?

– Не все же вот так жить…

– Не надо мне подмоги! – взревел старик. – Ото всяких поганцев! От Фрейны натерпелся!