Инквизиция (ЛП)

Пока Флетчер наблюдал, откуда-то сверху слетела птица и уселась на запястье эльфа. Она вонзила когти в толстый кожух на руке, а эльф наградил ее кусочком сырого мяса.

— Вы держите орлов? Зачем?

На секунду Флетчер запереживал, что задает слишком много вопросов, но Сильва с готовностью ответила. Казалось, ей было приятно, что он так интересовался культурой ее народа.

— Мы еще и лис держим, как вы — собак. Орел достаточно силен, чтобы при надобности отогнать волка, и они следят за сотнями волчьих стай, которые постоянно крутятся вокруг оленей. Но у нас никак не выходит уберечь все стадо. Слишком много еды в одном месте.

Флетчер наблюдал, как ближайший древесный эльф махнул древком, поймав в лассо заблудившегося олененка за ноги и притянув его обратно в безопасное стадо.

Флетчер хотел еще много чего спросить, но позади них кто-то откашлялся.

— Спасибо, что привела его, Сильва, — произнес король Гарольд, усаживаясь рядом с ними. — Увидимся на заседании совета.

— Заседание совета? — переспросил Флетчер, но Сильва только улыбнулась, сжала его плечо и поднялась.

И вот она ушла, оставив Флетчера наедине с королем.

ГЛАВА 14

— Итак, Флетчер. Ты все еще с нами, — констатировал Гарольд. Они сидели и наблюдали за стадами оленей внизу. Солнце почти село, отбрасывая на густо усыпанную почву рваные тени, и Флетчер слышал вдалеке скорбное завывание волка.

— Как видите, — ответил Флетчер, избегая смотреть королю в глаза.

— Некоторое время все висело на волоске. Я не думал, что ты выживешь. Ты корчился от боли большую часть ночи.

— Я сильно обязан эльфам. И вам, кажется, тоже. Я и представить не могу, как вы убедили всех отправить меня на лечение к эльфам, когда поняли, что у меня нет иммунитета, — глухо произнес Флетчер.

— О нет. С твоим иммунитетом все в порядке. Но если вкачать достаточно ядовитого кислотного вещества в чье-то тело, он не сможет бегать и прыгать, есть у него иммунитет или нет. С такой дозой ты должен был за несколько минут скончаться, но когда ты целый час продрыгался на полу, сомнений не осталось. Эльфы только выкачали яд из тебя.

Флетчера будто мешком по голове огрели. У него был иммунитет. Он — Ралейг. Это казалось нереальным. Невозможным.

— Я тебя помиловал, но знай, что некоторые аристократы все еще сомневаются в твоей невиновности, так что в будущем ты можешь столкнуться с некоторой враждебностью. Большинство согласно, что ты всего лишь защищал друга-гнома. Уверен, ты знаешь, на чьей стороне твои двоюродные брат и сестра.

— Брат и сестра? — все еще ошеломленно переспросил Флетчер.

— Форсайты. Твоя покойная мать и мать Тарквина и Исадоры были близнецами, Элис и Джозефиной Куинсауф. Похоже, наличие близнецов является семейной особенностью. Твой отец, Эдмунд, женился на Элис, тогда как Захария женился на Джозефине. В детстве мы все дружили, давным-давно. Все знали, что в итоге они поженятся… Но я пришел не за тем, чтобы рассказывать об этом. Я хочу поговорить о твоем наследстве, а точнее, о его отсутствии.

Флетчер молчал. Новости одновременно привели его в восторг и навеяли печаль. Он нужен был своим родителям. Его оставили не умирать… а чтобы он выжил. Но он никогда с ними не встретится, никогда не услышит их голоса.

— Мне плевать на наследство, — пробормотал Флетчер. — Мне и без него неплохо живется.

— Как бы то ни было, ты заслуживаешь знать, что сталось с особняком твоей семьи. Как ближайшие родственники, Форсайты унаследовали все деньги, земли и собственность твоих родителей. — Гарольд неловко замолчал и откашлялся. — Учитывая совершенное тобой предполагаемое преступление, они заявили, что ты вообще не должен был остаться в живых и потому не заслуживаешь, чтобы тебе что-то вернули. Я возразил. Так что мы пришли к соглашению. Они оставят себе все деньги и плодородные земли в центре Гоминиума. А в обмен отдадут тебе твой родной дом. Ралейгшир.

Флетчер вытаращил глаза.

— Что это значит?

Он так мало знал о землях Гоминиума, а про Ралейгшир вообще почти ничего.

— После смерти твоих родителей и их людей все ближайшие деревни были покинуты, —горестно покачал головой Гарольд. — Кроме войск, защищающих горный переход и уже не секретный туннель, ни одной души на сотни миль вокруг. Честно говоря, это пустошь. Но она твоя, так что распоряжайся ей, как знаешь. Это наименьшее, что я мог сделать после той жертвы, что ты принес ради меня. Я этого не забуду.

Флетчер кивнул. Все казалось ему нереальным. Земля, которая существовала задолго до него и просуществует еще столько же после его смерти. Какая разница, кому она принадлежит? Там же никто не живет.

— У меня еще есть кое-что для тебя. Как бы объяснить? — потер глаза Гарольд. — Ты когда-нибудь задавался вопросом, как демоны в аристократских семьях переходили из поколения в поколение, даже если родители погибли далеко от дома? Демон же должен попасть обратно в эфир после смерти хозяина, так?

Флетчер кивнул.

— Мы, призыватели, прекрасно знаем, насколько рискуем, постоянно ведя ту или иную войну. Так что призыватель всегда оставляет свиток призывания своего демона доверенному другу. Чтобы при безвременной кончине их ребенок получил свиток и призвал демона из эфира. В случае с твоим отцом доверенным другом оказался я.

Гарольд поднялся на ноги, и Флетчер последовал его примеру, не зная, что и делать. Из одного кармана король достал свиток пергамента, туго перевязанный красной ленточкой. Из другого он вытащил кожу для призывания, тисненную пентаграммой в самом центре. Он осторожно расстелил ее в нескольких футах от себя, посередине ветви.

— Собака Эдмунда погибла при нападении, как и Вульпид твоей матери. Но Грифов принес тебя в Пэлт. Он может быть жив, болтается где-то в эфире. Вот его свиток. На коже для призывания изображена пентаграмма с ключами. Как тебе известно, именно такая нужна, когда призываешь демона из эфира.

Дрожащими руками Флетчер развязал ленту и, стараясь не порвать, развернул свиток. Чернила поблекли до почти темно-коричневого, но слова легко было разобрать.

— На твоем месте я бы вначале втянул в себя Саламандру, — посоветовал Гарольд, пока Флетчер не начал читать. — Известно, что новопризванный демон может легко напасть на незнакомого сородича, прежде чем окажется под контролем хозяина.

Флетчер кивнул, вспомнив, как несвязанный тогда Игнатус напал на Дидрика. Неохотно, но он все же втянул Игнатуса во вспышке фиолетового света.

— Начинай, — кивком одобрил Гарольд.

— Дох рахго си май лого. — Голос Флетчера набирал уверенность с каждым произнесенным словом, становясь все громче и громче, пока растерянный олень прямо под ним не смылся. — Фай ло год и айлого.

Пентаграмма вспыхнула фиолетовым светом, а зрение Флетчера наполнилось цветом, прямо как год назад на кладбище Пэлта. Над звездой,медленно вращаясь,появился расширяющийся фиолетовый шар, пока не стал шириной с колесо повозки. Раздался ревущий звук, и Флетчер услышал крики встревоженных древесных эльфов, когда все стадо побежало по равнинам, испугавшись звука и света.

— Лэйго си май дох рох!

На последних словах шар потух, оставив вместо себя трепыхающееся существо.

— Извините! — засмеялся король, когда эльфы внизу проорали то, что могло оказаться только руганью на эльфийском.

Но Флетчер не заметил ничего, ибо новое сознание в его голове было не похожим на все, что он когда-либо встречал. Тогда как ум Игнатуса представлял собой легкую смесь эмоций и намерений, сознание этого существа был очень острым и быстрым, с абсолютной ясностью переключаясь с одной мысли на другую.

Внешне демон напоминал сипуху, с мордой сердечком, белым оперением снизу и желто-коричневыми перьями сверху. Но в отличие от совы, он обладал кошачьими лапами, хвостом, ушами и когтями, а пушистое оперение перемежалось мехом. Но самым очаровательным явилось то, что глаза существа были круглыми, выразительными и такими же голубыми, как у Сильвы, и с любопытством уставились на Флетчера.