Фениксова песнь (СИ)

- Это еще не все.

- Ага, - подтвердил Шаир. - Магия Смерти состоит не только из рисунков и слов, детка. Без платы мои агрессивные братья не пропустят вас в наш мир.

- Платы? - растерялась Сима.

- Ага, - повторил дух, переводя взгляд на меня. - Давай ложись, что ли.

Я не обратил на него внимания: торопиться все равно было некуда. Парень-повелитель либо очень талантлив, либо уже мертв, и еще пару минут в любом случае подождет. Поэтому я стянул через голову ножны на ремне, в которых болтался меч, и начал медленно расшнуровывать рубашку. Сима наблюдала за сим действом с немым вопросом в глазах, на который я не собирался отвечать. Увидит сама.

Ножны, которые я передал Шаиру, глухо звякнули о землю за границами Круга. Справившись со шнуровкой, я лег на землю, устроившись так, чтобы моя голова и ноги находились в двух противоположных лучах пентаграммы.

- Что он делает, забери меня Аларна? - не выдержала Сима. Судя по ее лицу, девушка была готова в любой момент сорваться с места и заставить меня встать, но Шаир грубо ее одернул:

- Заткнись и стой на месте! Вот так, детка, - уже спокойнее добавил он. - Просто стой и жди. Закрой глаза, если не нравится.

Дух убедился, что повелительница подчинилась, и с жадным вниманием уставился на меня. Я занес агшел над своей грудью, острием вниз, и спокойно поинтересовался:

- Скажи, Сима, а как Шейн переходил из одного мира в другой, не принося жертвы?

Девушка открыла рот, но не издала ни звука. Потом закрыла. Потом с такой обидой на меня посмотрела, что мне захотелось извиниться и быстренько закончить разговор.

- Повелители имеют в нашем мире особый статус, - пояснил мне Шаир. - Их кровь слишком ценна, чтобы проливать ее в Ведьминых Кругах. Поэтому духи принимают их появление в мире, как должное, неизбежное. Вот вроде и противные ребята, и загрыз бы с удовольствием, но нельзя. За это могут так щелкнуть по носу, что полсущности отшибет. Восстанавливайся потом - и материально, и с точки зрения нервной системы...

- Понятно, - кивнул я. На правый глаз упала прядь волос. Я так удивился ее появлению, что пальцы, сомкнутые на рукояти агшела, ослабели. Клинок коротко блеснул, как промелькнувшая в воздухе стрекоза, и вошел в мою плоть, как в масло.

Мне ни разу не удавалось понять, чувствую ли я что-то в этот момент. Тело словно переставало мне принадлежать, и все восприятие мира угасало на корню. Только спустя секунду, невероятно растянутую и внезапно отпущенную, как резинка, в ушах гулко стукнуло, во рту появился привкус крови, и небо, которое я только что видел, исчезло. Прозвучал крик, в котором не было ни одной эмоции, и превратился в знакомый непонятный напев. С минуту я падал в непроницаемую темноту, прислушиваясь к голосам духов, а потом их мир начал себя показывать.

Сначала появилось дерево. Если бы не серебряные, полнящиеся отблесками листья, оно напоминало бы березу. Потом возникла поверхность - не пол, не земля и не зеркало, а нечто, смутно напоминающее солнечные лучи. На этом чем-то стояла Сима, с таким видом глядя себе под ноги, что мне стало ее по-настоящему жаль.

За спиной девушки стоял Шаир, небрежно поправляя закатанные по локоть рукава куртки. Заметив меня, он приветливо кивнул и спросил:

- Куда теперь?

Сима резко обернулась, только сейчас поняв, что он все это время был рядом. Дух отсалютовал ей бровями, не отвлекаясь от своего занятия. Девушка перевела взгляд на меня, побледнела и подняла дрожащую руку, указав на мою грудь.

- Может... может, ты его вытащишь?

- А? - Я посмотрел вниз и увидел рукоять агшела. - Нет. Не время. Понимаешь, чтобы попасть сюда, надо остановить свое сердце, - добавил я в напрасной надежде ее успокоить. - Это прекращает все физические процессы в теле и начинает энергетические. Магии становится много, гораздо больше, чем в живом мире, потому что открывается пространство для дара. Это и есть плата. Духи пьют мою магию, пока я нахожусь здесь. Поэтому нам следует поторопиться.

- И... как нам найти Шейна? - тихо спросила Сима, отводя глаза.

- Представить его. Как можно ярче и точнее.

Повелительница кивнула и задумчиво нахмурилась. Ее синие глаза потемнели, приобрели жутковатый неживой цвет. В мире духов часто происходит подобное. Каждый меняется по-разному, в зависимости от своих внутренних качеств. Я, например, становлюсь более жестоким, хотя на моей внешности это никак не отражается. Вроде бы. Что изменилось в Симе, я с ходу понять не смог.

Шаир наконец разобрался с рукавами, шикнул на какого-то мелкого духа (тот с писком скрылся от греха подальше) и невозмутимо изрек:

- Он такой маленький, седой и синеглазый. А еще немножко больной на голову. Или не немножко. В общем, не стоит напрягать свои извилины, детка. Я проведу.

Сима так быстро повернулась к нему, словно хотела дать звонкую пощечину. А может, действительно хотела, но дух исчез и снова появился уже за ее спиной. Когда вконец раздосадованная повелительница его обнаружила, до нее явно успела дойти одна простая истина: очень глупо нападать на духов, находясь в их мире. Шаир-то мстить не будет (во всяком случае, пока я рядом), но кому-то другому может очень не понравиться издевательство над собратом, и тогда пиши пропало.

- Откуда ты знаешь, как выглядит Шейн? - неуверенно вопросила Сима.

Шаир обворожительно улыбнулся и пожал плечами:

- Детка, этот мальчик так часто приходит сюда, что его знают даже лирны.

Дух протянул ей руку, и девушка неуверенно за нее взялась. Вторая ладонь Шаира досталась мне. Приспешник оглянулся, убедился, что свидетелей его самоуправства нет (кроме нас, конечно) и шагнул назад. Лучистая поверхность треснула под его ногами, и мы все провалились в сплошное царство яркого света, слепящего глаза. Лучи, почти такие же, как в Академии, закружились вокруг в безумном хороводе. Сима вскрикнула, попробовала вырвать свою ладонь из пальцев Шаира, но дух вцепился в нее, как клещами, и только обидно рассмеялся.

Я буркнул что-то недовольное, и приспешник умолк, по-детски обиженно надув щеки. Мы продолжали... нет, не падать, а плавно скользить куда-то вниз, хотя яркому мирку тепла и света не было ни конца, ни края. Мне уже начинало казаться, что зрение вот-вот плюнет на все и меня покинет, когда лучи вдруг исчезли, и наступила тьма.

Скольжение замедлилось, ноги нашли опору. Шаир отпустил нас и брезгливо вытер руки о штаны.

- Наконец-то, - пробормотал он.

Никто ему не ответил. И я, и Сима были заняты тем, что наблюдали, как мир в который раз строит себя с нуля. Сначала появился пол - крупные черные плиты с множеством белых прожилок, напоминающих паутину. Потом вверх потянулись стены, обрезая бесконечное пространство до одного зала. На них с тихим шипением возникли подсвечники. Мертвенно-синие огоньки свеч сделали помещение еще более мрачным, чем оно было до этого. И наконец центр зала заволокло туманом, клубящимся, как живое существо. Когда он исчез, мы увидели резной столик, за которым сидел и невозмутимо смотрел на нас седой человек.

- Привет, Сима, - сказал он.

- Здравствуй, Шейн, - кивнула повелительница, решительно подходя к столу. Седой бросил на нее растерянный взгляд, но ничего не спросил. Поэтому Сима пояснила сама: - Это Хастрайн. Маг из Гильдии. И его приспешник, Шаир. Дух...

- Убийца, - продолжил Шейн, глядя на Шаира. - Я вижу.

В его голубых глазах отражались огоньки свеч. Парень выглядел ужасно: худой, даже тощий, с хищно заострившимся лицом и такой потерянный, будто плохо понимал, что вообще вокруг происходит. Долгое пребывание в мире духов явно не пошло ему на пользу, будь он хоть тысячу раз повелитель.

- Вытаскивай нас, Хаст, - лениво посоветовал Шаир.

- Да, - односложно ответил я, касаясь рукояти агшела. Медленно-медленно, как во сне, я начал вытаскивать клинок из своей груди. Потусторонний мир стал стремительно таять, образы повелителей размыло, как нарисованные на стекле. А потом все исчезло, только сердце оглушительно стукнуло раз, другой и забилось, словно запертая в клетке птица.