Ястреб на перчатке

– Что, сбор командиров уже прошел? Неужели обошлись без меня?

– Нет, черт, аккуратнее… – Антонио Блас Феррейра, лейтенант гвардии, зарычал сквозь крепко сжатые зубы.

Лекарь как раз извлекал наконечник стрелы из раны. Блас лично участвовал в штурме.

– Уф, кажется все, – с облегчением вздохнул капитан.

Лекарь – маленький, толстый, бородатый человечек – бросил извлеченный наконечник в жестяное судно и принялся быстро промывать и бинтовать рану.

– Нет конечно, как же без вас, сеньор Гийом. Сбор назначен через две оры [1]. – Антонио жадно глотнул из пузатой фляжки, омочив в вине пышные черные усы.

Двадцатитрехлетний Феррейра был самым молодым лейтенантом гвардии за всю историю Камоэнса. На вид обычный вояка: высокий, широкоплечий, простое лицо. Его выдавали глаза. Острый, цепкий, умный взгляд. Блас – южанин, отсюда и двойное имя, в двенадцать лет убил первого врага – кочевника-алькасарца, шедшего с набегом. Он из мелкопоместных дворян, таких в столице презрительно кличут «босоногими». Всего добился сам.

Благодаря отчаянной храбрости и воинской смекалке попал в гвардию. Был замечен лично королем, отличился, когда Его Величество Хорхе Третий расправлялся с мятежными грандами.

Немногословен, но верен, слова никогда не расходятся с делом. Ко мне он, в отличие от своего друга Гонсало, относится с явным уважением и трепетом, ибо знает не понаслышке, что такое боевой маг. Однажды я спас ему жизнь.

– Зачем рисковали собой, лейтенант? Вы же не юный рыцарь, жаждущий подвигов? – Я отхлебнул из предложенной фляжки.

Хорошее вино – «Доррес», десятилетней выдержки. Пробыв в Камоэнсе три с лишним года, я научился разбираться в здешних винах.

– Виноват. Не удержался, – ответил он.

Хорхе в своей обычной манере не поставил кого-то из нас старшим, но мы с Бласом быстро нашли общий язык.

– Риск оправдался, – похвастался Блас успехом, – я увидел все их слабые стороны. Центральные ворота слабоваты – видимо, давно не чинили. Выбить их – замок наш. Но вот таран будет лишь через пару дней.

– Зачем таран, когда есть мы – маги? – спросил я. – Вы же знаете, Блас, приказ Хорхе: решить вопрос как можно скорее.

– Знаю. – Лейтенант стал абсолютно серьезным. – Но применить магию против мятежного графа – нарушить Хартию, подписанную королем.

– Хартию, которую Хорхе три года назад навязал сам граф Торе, – продолжил я. – Да, нарушим, но законно. Есть лазейка. Осажденные применят магию первыми.

Блас удивленно приподнял бровь.

– Да-да. Я в этом просто уверен.

– Но раз вы уверены, – улыбнулся он, – тогда я спокоен. Ответ мага Гийома поставит их с ног на голову.

– Не мой. Вашего друга Гонсало. Его Величество желает, чтобы тот как можно быстрее сдал экзамен на боевого мага. Этот мятеж подходит идеально. Но нужны будут жертвы и с нашей стороны, для правдоподобия.

Услышав мои последние слова, Блас помрачнел, закусил губу. Не щадить чужих он привык давно, своих – еще нет.

– К примеру те, кто сегодня потерял знамя и побежал, – сказал я. – Создашь из них особый отряд – штрафной. Наступать они будут особо, где-нибудь с краю.

Лейтенант угрюмо кивнул.

– И еще. О нашем разговоре Гонсало ни слова. Он пока слишком горд и наивен. Возмутится, побрезгует такой победой. Нам эти осложнения не нужны.

– Срок? – коротко уточнил Блас.

– Послезавтра. Гонсало нужно время на подготовку.

Мы с Гонсало на рассвете покинули лагерь. Путь наш лежал на уже знакомый холм. Я сразу перешел к делу, тем более что мой ученик сам ждал чего-то подобного.

– Слушайте меня внимательно. По данным разведки, мятежники могут применить магию против королевских войск. Ваша задача – возможный ответный удар. Считайте это экзаменом.

– Цель? – деловито спросил он.

– Главные ворота. Методы и способы достижения задания на ваше усмотрение.

Гонсало замер, смотря в сторону замка. Сделал несколько пассов руками. Я почувствовал слабые магические колебания. Молодец, усилил зрение. Я его не тревожил. Вскоре он обернулся ко мне.

– Эффективней всего – огненный шар. Диаметр примерно пять-шесть локтей. Думаю, этого должно хватить. Для сбора Силы планирую использовать классическую одиннадцатилучевую звезду.

– Неплохо, только одиннадцать – слишком сложно в полевых условиях, это тебе не лаборатория. Лучше возьми семилучевую большего диаметра. Усиль стихийные коэффициенты. Это требует больших усилий, зато надежней.

Гонсало кивнул и принялся за работу. Достал из специального футляра маленькую лопатку и латунные инструменты: большой циркуль, угольники, транспортиры, линейки, маленькие острые колья. Я ему не мешал.

Экзамен – одно из важнейших событий в жизни. Проверка – чего ты стоишь. Вспомнил свой экзамен, неофициальный, не ради диплома, посоха мага, а для себя. День, точнее ночь, когда убил человека, оскорбившего меня. Отомстил коварно и подло – сжег его особняк и бежал от правосудия, так и не получив королевский патент.

Время шло. В водяных часах – клепсидрах – ора капала за орой. Гонсало чертил на земле звезду: работал аккуратно, постоянно проверяя и перепроверяя свои вычисления. Маги – одни из лучших в мире математиков. Главное – точность!

Магия – умение собирать и преобразовывать Силу. Силу, которой наполнено все вокруг. Живое и неживое. Она – кровь нашего мира. Маг – вампир, пьет ее, ничего, кроме себя, не давая взамен. Маг – проводник, пропускает Силу через себя.

Когда творишь заклинание, ощущаешь свое единение с этим миром. Это самое сильное чувство – и радость, и боль. Непосвященному не понять. Способность к магии встречается не так уж редко, просто не всем удается ее развить. Может быть, и к лучшему. Даже я не могу с уверенностью сказать: что это – благословение или проклятие? Для Гонсало пока – благословение, он еще не знает, как больно бывает, когда вроде бы всемогущая магия не в силах помочь…

Звезда – своего рода емкость для сбора Силы из окружающего мира. Она облегчает магу жизнь, дает возможность собрать большой запас энергии, незаменима при подготовке сильных заклятий, сберегает собственные силы чародея.

Время шло. Гонсало закончил семилучевую звезду. Один из лучей, самый длинный, направлен точно на обреченные ворота. Принялся за пентаграмму, заключенную внутри большой звезды.

Длинный плащ уже давно отброшен в сторону, молодой волшебник весь взмок от труда и напряжения, цена ошибки слишком велика. Вот вроде бы и все, первая часть завершена. Он отошел шагов на пять назад, стал придирчиво осматривать результат.

– Третий от меня луч внешней звезды – ошибка на два-три градуса, – сделал я короткое замечание.

Как всегда, не поверил. Кинулся проверять. Найдя оплошность, в спешке исправил.

– Как вы заметили?

– Опыт, Гонсало. Просто опыт. Начертишь еще сотни две, любая оплошность будет сразу же бросаться в глаза.

Теперь звезду нужно было оживить. Семь невзрачных серых камушков – для семи лучей внешней звезды.

Садаст – минерал хрупкий и ломкий, в строительстве бесполезен, зато в магии незаменим – обладает удивительным свойством притягивать Силу.

Пять миниатюрных серебряных треножников – для внутренней пентаграммы. Один для огня, другой для воды, третий для воздуха, четвертый под воду, последний – пустой. Пятый элемент – незримая сущность мага, она поддерживает равновесие в хрупкой системе первоначал.

Гонсало встал в центр. Закрыл глаза, скрестил руки на груди. Ждал, пока волнение уляжется, сосредоточивался.

Все, началось. Руки раскрылись. Кисти стали двигаться очень быстро, словно бы в каком-то странном танце или плетя невидимый узор. Руки, особенно пальцы, – инструменты мага.

Мой лучший ученик старался изо всех сил. Ему нужно было дотянуться до первоначал, пробудить, заставить служить себе, соединить в единую цепь противоположности: огонь и воду, землю и воздух, – замкнуть эту цепь на себя.

Камешки садаста раскалились, над треножниками стали зажигаться огни: красный, темно-синий, цвета морской волны, серо-зеленый и светло-синий, почти голубой. Огни зажглись и погасли, давая жизнь звездам, начерченным на земле.