Я — хищная. Ваниль и карамель (СИ)

— Все равно я у тебя в долгу, — серьезно произнес Эрик. — А я всегда отдаю долги.

— Я бы не отказался от беседы о способах убить охотника, — тут же нашелся Дэн.

— Знаешь, а он мне нравится, — шепнул Эрик мне на ухо, и я рассмеялась.

В последнее время мне было невероятно легко. С возвращением Эрика вернулась часть моей души — та, что я наполнила воспоминаниями и спрятала, чтобы не растерять по крупицам. Быт ворует кусочки прошлого, нещадно перемалывая его и рассеивая. Но самое ценное я сохранила.

И скади обрадовались, что я остаюсь. Все, даже Тома. Меня удивило, насколько она стала ближе после возвращения Эрика. И в разговорах с ним неоднократно подчеркивала, как хорошо я справлялась. Мелочь, а приятно. К тому же Роберт ее всячески поддерживал, а после этих разговоров во взглядах Эрика, обращенных на меня, проскальзывала гордость. Это окрыляло неимоверно.

Даша только грустила. Сожалела? Сочувствовала Владу? Защитница молчала, а я не спрашивала. Зачем нарываться?

Дэн остался на завтрак, и пока они с Эриком о чем-то оживленно беседовали, я думала о Каролине. Я не посвященная, но она-то атли. И у нее вполне могли быть видения о Гекторе. Пусть туманные, которые она не может расшифровать, но все же. А еще не давала покоя Ника. Если она теперь в клане, чем это грозит Глебу? Остальным атли? Где теперь будут питаться наши хищные? Ведь в городе четыре сильных племени.

Я понимала, что неспроста Гектор появился именно в Липецке. Чувствовала какую-то ниточку, ведущую к правде, но сама правда терялась в тумане. Не хватало фактов. Или времени их сопоставить. А переживания о близких никак не способствовали продуктивной мыслительной деятельности.

Поэтому когда Дэн ушел, а мы с Эриком остались одни, я решительно сказала:

— Мне нужно к атли. Чем быстрее, тем лучше.

Эрик нахмурился. Нет, он не злился — пока не злился, но, казалось, готов был вспыхнуть в любую минуту. Впрочем, я не верила в его злость. Что он такой, каким его описала Даша, и даже Дэн… Дэн не может знать — только верить слухам. А слухи и про меня разные ходят.

— Зачем? — спросил шепотом, проводя пальцем по моей шее справа, размеренно, едва касаясь.

— Гектор. Ясновидец с особым даром — он в Липецке, и, похоже, надолго. Нужно предупредить атли, чтобы не питались. И Мирослава тоже, он же здесь пока… Альва…

— Это Дэн тебе сказал? — Все такой же голос, тихий и спокойный. Не то, что я — сразу эмоциям поддаюсь. Эрик не теряет контроля и хорошо.

Кивнула.

— Барт… у него было видение. Нехорошее. А Ника… Они же с Глебом, ну…

— Альрик не обрадуется, — покачал головой Эрик. — Не стоит им его дразнить.

— Альрика здесь нет! А Гектор есть. И Ника в его клане.

— Полина… — Его рука теплая, обнимает. И я жмурюсь от удовольствия. Оно прогоняет тревогу, но сейчас это не радует. Тревога обоснована, пусть Эрик и не придает значения. Барт никогда не стал бы пугать, если бы проблема не была серьезной. — Не стоит лезть в дела ясновидцев, особенно таких сильных, как… этот.

— Ты слышал о нем?

— Почему у тебя не было видения? — ответил он вопросом на вопрос. — Сольвейги знают больше, чем ты сама?

— Я не в племени. Одна. У одиночек редко… Тогда о тебе только были. И все. Я даже убийцу не видела, хотя раньше, в атли, непременно бы…

— А в скади все еще не хочешь.

Эрик не спрашивал — утверждал. Отошел от меня, взял блокнот с тумбочки и сделал вид, что ему интересны мои записи о необходимых покупках на следующую неделю. Обиделся? Обижать его не хотелось, но посвящение… Я так привыкла быть одна. То есть я не была никогда фактически, но после изгнания из атли чувствовала себя свободной. Одинокой тоже, но одиночество — оборотная сторона медали.

Мной никто не помыкал. Никто не командовал. Не заставлял подчиняться дурацким законам. И, несмотря на то, что я жила в скади, я в любой момент могла… Что? Уйти? А хочу ли я уйти? Здесь мой сын, Эрик, люди, к которым я привязалась. Эрик души не чаял в сыне, часто меня благодарил и подолгу стоял у кроватки, глядя, как Алан спит. Такого не сыграешь — Эрик действительно был рад. И это наполняло меня странной легкостью, пьянило, делало счастливой. У меня было все, о чем я мечтала, еще будучи девчонкой. А глупые сомнения пора было перебороть. Ведь сомнения — лишь отголоски прошлого. Прошлого, которое давно пора похоронить.

Похоронить не получалось. Никак. И это злило Эрика.

— Не торопи меня, пожалуйста, — миролюбиво попросила я.

— Не тороплю, — усмехнулся. Поворачиваться не стал, и я не могла видеть ни выражения его лица, ни глаз, которые всегда выдавали его эмоции.

— В атли его пророчица, Лина. — Я решила перевести тему. Размолвок не хотелось, а они неизбежны, если мы продолжим. Эрик начнет убеждать, что мне будет лучше в скади, приводить доводы. Давить. А я не люблю, когда давят. — Возможно, она что-то видела. Лина не особо сильна, потому что…

— Деторожденная, — перебил Эрик. Положил блокнот и повернулся ко мне. Лицо непроницаемо уже — и не поймешь, о чем думает. — Деторожденные всегда слабы, но это можно поправить.

— Поправить? Как?

— Ауны научили меня некоторым фокусам. В том числе и способности усиливать дар хищных. Я могу помочь Лине стать сильнее, развить способности. Если Влад позволит, конечно.

Влад не позволит. Думаю, он расстроился из-за меня и Эрика. А Лару вот уже год не отпускает в скади. У них с Робом все серьезно, и он готов жениться, но… Она не отречется. Отречение для Ларисы смерти подобно. Она, как и Эрик, живет старыми законами. Она не отречется, а Влад не изгонит. Не разрешит венчаться с Робом. И Эрика к Лине точно не подпустит.

— Но Влад не позволит, — усмехнулся он, подтверждая мои размышления.

— Мы можем попробовать, — сказала я. Прозвучало неубедительно.

— Можем, — кивнул он. — Хорошо, поедем. Мне все равно нужно поговорить с ним о Ларисе. Глупо держать ее силой. Она сильная защитница, конечно, но я слышал, Влад принял в племя нескольких сильных хищных. И среди них есть защитницы.

Принял. Десятерых. Пятерых воинов, двоих целителей и троих защитниц. Глеб говорил, Дарла сильна — возможно, сильнее Лары. Впрочем, в остальном она Ларисе явно уступала — ни чувства такта, ни природной грации девушка не имела и больше походила на героиню сериала о блатных. Она осветляла волосы дешевой краской, отчего они становились желтыми и торчали паклей, вульгарно красилась и пользовалась приторно-сладкими духами, от которых тошнило. Я видела ее всего дважды, но за то время она почему-то решила, что мы с ней хорошие подруги и разболтала пару своих секретов, которые, уверена, знали абсолютно все.

Но как защитница она действительно была сильна. Во всяком случае, по утверждению Глеба. Впрочем, одна защитница хорошо, а две — лучше. Повода изгонять Лару у Влада не было. Да и к Эрику он явно предвзят.

Впрочем, это не дает мне права не предупредить атли об опасности. Все же мы взрослые люди и не должны идти на поводу у собственных обид. Особенно, когда беда стоит у порога.

— Но в дела ясновидцев все равно не лезь, — повторил Эрик очень серьезно. — Гектор нашел способ делиться своим даром с другими. Это требует много сил, но он быстро восстанавливается. Боюсь, рано или поздно хищным придется искать альтернативный источник питания.

— Хочешь сказать, скоро все смогут, как он? — удивилась я.

— Не так скоро, чтобы нашим детям и внукам не хватило питания, но скорее, чем ты думаешь. Гектор очень силен, и я рад, что тебе не нужен их кен.

— Но скади нужен! Атли. Альва. И племени Филиппа. — Я взяла его за руку. — Алану. Тебе. Как мы… как справимся?

— Я решу это, обещаю. — Эрик поцеловал меня в лоб. Затем снял свой амулет и застегнул застежку у меня на шее. Металл приятно холодил кожу груди. — Носи его. Не снимай. И если вдруг встретишь ясновидца типа Гектора или его самого, уходи. Быстро. Поняла?

Я посмотрела ему в глаза. Не шутит. Встревожен. Боится?

— Мы не можем защитить свой дом от ясновидца, Полина. — Эрик помолчал немного и добавил: — Пока не можем.