Опустошенный север (СИ)

— Скоро будем дома, моя любовь. Ты увидишь настоящую зиму, пушистый снег, хрустальный лёд на речках. Ты знаешь, что сугробы у нас бывают выше человеческого роста? Ты вообще знаешь, что такое сугробы? А мороз, щиплющий за нежные щёчки? — шептал мужчина ей в ушко, щекоча горячим дыханием.

Ксения рассмеялась и от щекотки, и от предположений мужа, а он довольный, что она смеётся, только крепче обнял.

— Ксюша, как же я тебя люблю, как же сильно я тебя люблю.

— Ингвар, я тоже тебя люблю, но у меня в голосе звучит радость, надежда, а у тебя как будто тревога, — заметила девушка.

— Глупая, пока мы добирались, я видел, что тебе тяжело и хотелось, чтобы поскорее эта дорога закончилась, но в тоже время я был счастлив, потому, что всегда мог видеть тебя. А дома, боюсь, я буду нарасхват, территории у нас обширные, придётся много ездить…, - северянин замолчал.

— Мы справимся, — Ксения погладила его по лицу, — без трудностей жизнь пресная, говорят.

— Правда? Не замечал, хотя, мне без разницы, лишь бы ты была рядом.

На следующий день Ингвар отправился с Харном договариваться о доставке их с вещами на полуостров. Ксения, отдохнув, почистив пёрышки, отправилась, испытывая любопытство с ними. Дождя не было, но вскоре мокрая взвесь в воздухе сделала влажной одежду и виды города перестали доставлять гостье ожидаемое удовольствие. Хорошо отдохнув, Ксения благодушно отнеслась к грязи на улицах. Запахи, конечно, раздражали, но ничего кроме навоза, горелого жира или варившейся рыбы нос не дёргало. С человеческими отходами здесь было строго.

С кораблем затруднений не вышло. Капитан очень обрадовался, что не выйдет полупустым, как опасался. Ксения осмотрела заранее, предоставляемые удобства для пассажиров и уныло вздыхая, согласилась, что пару дней потерпеть можно.

— А где ты будешь милый? — расстроено спросила она, видя, что крохотная каюта рассчитана на одного.

— С тобой моя прелесть, — удивился Ингвар.

— Но тут койка уже гроба, — возмутилась Ксения.

— Ничего, ты все равно руки-ноги на меня складываешь, уместимся.

— Кошмар, — только и сказала девушка.

И правда, мужчине даже в голову не приходит, что ей может быть плохо, и она будет спать с ведром, а не с мужем. Однако выбора не было. Путешествующие пассажиры видимо, обычно непритязательны, им главное товар, а сами они как-нибудь, где-нибудь.

После того, как Ксения чихнула, Ингвар отвёз её обратно, а сам отправился за новостями, свежими и последних лет. Девушка не возражала. Одежда отсырела, людей на улице почти нет, настроения снова нет, лучше поспать впрок. Ингвар как будто не чувствует недосыпа, после любовных утех, а ей так не хватает лишнего часика понежиться.

Чтобы уж совсем было хорошо, Ксения заказала себе горячей воды, морса с пирогами и предвкушала часы релаксации. Голова чистая, сушкой волос заниматься не надо будет, только отдых ради отдыха. Открыла двери, впуская служанку. Несколько женщин одна за другой шустро наполняли большое корыто, укрытое простыней. Осталось дождаться ещё две пары вёдер горячей воды, как девушка увидела выглядывающего из приоткрытой двери сбоку, служителя. Он явно ждал, когда служанки закончат бегать.

«Ну и чего ты тихаришься?», стало интересно Ксении. Она закрыла дверь и неприлично прильнула к замочной скважине. Служитель в несколько изменённой, в соответствии с погодой, белой одежде, с модной шапочкой на голом черепе, раздражённо приоткрыл дверь пошире, убедился, что в коридоре тишина и махнул рукой в сторону лестницы.

«Что это за игры шпионов», удивилась девушка. В скважину обзор был скупым, но по мелькнувшим мимо неё одеждам можно догадаться, что в комнату зовущего просочились одна белая хламида и один мужчина. Оба они шли как два слипшихся пельменя, из чего напрашивается вывод, что…

Ксения задумалась, типаж выглядывающего из-за двери служителя был неприятным. Она итак их опасалась всегда, а тут прямо как с картинки: служитель с горящим взглядом фанатика, и первым делом он у неё подозревался в злодействе. Но ей ли не знать, как обманчива внешность, может двое гостей просто выпили и поддерживают друг друга. Дверь хлопнула и девушка, заранее делая вид, что обеспечивает удобство служанкам, которые вот-вот принесут кипяток, раскрыла свою дверь и встала напротив в коридоре. Теперь ей осталось поплотнее прижаться ухом к щели между подозрительной дверью и стеной, и замереть.

— Вы заставили нас побегать, господин Лерон, — шипел один из подслушиваемых голосов. — Вам оказана была честь, но вы не оценили её.

— Вы ненормальные, вы позор общества, — выкрикнул довольно молодой голос.

— Тихо, тихо, дискутировать с вами больше не будем. Время разговоров прошло.

— Я против, вы слышите, я против. То, что вы хотите, это преступление. Это нарушение…

— Закрой ему рот, не стоит привлекать излишнее внимание.

Ксения так усиленно прислушивалась, что казалось отрастила уши до размера ослиных. Но как только прозвучала последняя фраза, больше толком ничего услышать не удалось.

«Похоже, стукнули парня».

Вскоре ей принесли воду и, помаявшись немного, она всё-таки залезла в «ванну». Погрелась, понежилась, но удовольствия в свете недавно услышанного, никакого не получила. Мысли всё крутились вокруг подслушанного и нервировали. Софи немало приложила усилий, чтобы на уровне рефлексов добиться от девушки осторожности по отношению к служителям. Вариант ворваться вместе с воинами и спасать «молодой голос», никак не подходил. Разумнее всего было бы сделать вид, что ничего не слышала, да и поняла, скорее всего, превратно. Пазл вырванный из общей картинки, никак не может верно, отображать целое.

Ингвара всё не было. Девушка, уныло отщипывая пирожок по кусочку, невольно изо всех сил прислушивалась к звукам, доносящимся из коридора. Надо бы заказать своей еды на корабль, приготовить вещи, которые понадобятся, остальное убрать в общую кучу. Еще не плохо бы разобрать купленный в промышленных количествах янтарь. Его здесь многие собирали на берегу и продавали дёшево. Помечталось вдруг, что долгими зимними вечерами она займётся рукоделием и из янтаря сплетёт себе ожерелье. Такое же, как было у одной актрисы в театре играющей роль испанской королевы. Тишину и едва долетавший шум с нижних этажей нарушил стук дверей. Ксения подскочила к своей и, изогнувшись, прильнула к скважине, но опоздала, тогда она быстренько сориентировавшись, прижалась ухом.

— На рассвете вернусь. Смотри не покалечь парня, — если Ксения не спутала, то это голос служителя фанатика.

— Ваша мудрость, хлюпик очнётся не скоро, можно я перекушу? — а это второй, определила девушка, непосредственный похититель.

— Закажешь еду и возвращайся, — недовольно уступил фанатик.

«Утопали оба», сообразила Ксения и закрутилась юлой. Надо бы взять себе помощника, но пока, то, да сё, тихо вызнать ничего не успеется. Только где же эта чертова вонючка! Ксения отыскала пузырёк с тошнотворной солью. Когда её в первые дни стало укачивать в карете, резкий запах помогал приходить в разум. Чиркнув на всякий случай записку, а блокнотик был всегда под рукой, как и письменные принадлежности, чтобы описывать впечатления, цены, редкий товар, названия дворов, где можно остановиться, она положила её на видное место.

«Я в комнате напротив, сейчас вернусь!»

Далее метнулась в коридор и под гулко бьющееся сердце поскреблась в нужную дверь. Ответа не услышала, тогда тихонько заглянула, но кроме валяющегося связанного на кровати парня, никого не было. Не теряя время, подскочила к условно пострадавшему, сунула под нос «вонючку». Произведённый эффект порадовал. Раскрытые шальные глаза и море удивления на лице.

— У вас есть две минуты до прихода вашего товарища, чтобы пояснить мне что происходит и попросить помощи.

Молодой человек замер, являя собой образец задумчивости и собравшись с мыслями коротко сообщил.

— Леди, я лекарь. Закончив обучение, отправился на север, чтобы бороться с суевериями и приносить пользу страждущим. У меня за долгие годы образовалась своя практика, — не без гордости поведал парень, — но последнее время храмовые служители покоя не дают, втягивая меня в свои ряды. У них есть идея, что целитель с даром, а так многие тёмные, несведущие люди называют лекарей метрополиской школы, должен работать только от имени храма. Раньше они занимались уговорами, посулами, после приступили к угрозам, а теперь украли меня и собираются везти в какой-то закрытый дом, где как я понял мне «промоют мозги» и буду я пожизненно работать на них.