Героический Режим. Злая Игра. Дилогия (СИ)

Если, конечно, к здешним применимы такие понятия, как "НПС" или "моб". Я в этом сомневался.

Подошли остальные. Коротко посовещавшись, мы решили двигать в лес впятером и проверить, куда ведёт тропа. В низине мы нашли стиснутый кустарником ручей. Я приблизился к воде первым и, сев на корточки, принюхался. И уже через пару секунд покачал головой. Вода, как и всё здесь, пахла мертвечиной, причём очень сильно. Думаю, даже если бы эту зону не объявили закрывающейся, здесь вряд ли кто-то остался бы надолго — всё, что не перебили игроки, умирало. Может быть, это была какая-то болезнь или проклятье, мы как-то говорили на этот счёт. У меня тогда на языке вертелось слово "скверна".

— Сколько у нас осталось воды? — спросил Павел.

— Литров пятнадцать, — отозвался Антон, проверяя свои сумки. — На первое время хватит.

— Всё равно. Проверяем, что там, и в темпе двигаем на юг, больше ошиваться здесь не будем. Хватит подбирать остатки.

— Думаешь, там будет больше добычи? — фыркнула Юля. — По-моему там тоже уже всё вычистили.

— Как и здесь? — насмешливо спросил Алексей, указывая влево.

Там лежали пять медвежьих тел, не слишком-то свежих, судя по вони. Из их шкур торчали обломанные стрелы, у двух медведей недоставало конечностей. Хоть мух нет, их скверна выкашивала ничуть не хуже, чем других живых существ.

Алексей приблизился к трупам и принялся что-то бормотать над ними. Это заняло какое-то время, но вскоре перед нами медленно вышагивали три пета. Хорошо, когда в пати кроме обычного друида есть ещё и некро-друид.

Местность начала повышаться, кустарник сменился лесом. Здесь ещё можно было встретить редких птиц, на паре веток я увидел живых пауков — мерзких тварей размером с блюдце с кроваво-красными каплевидными узорами на жирных мягких брюшках. Судя по карте, мы приближались к уже разведанной территории. Я как разведчик собирался уже заворачивать отряд на юг, но тут мы выбрались на небольшую лесную полянку.

Ровно посередине возвышался камень, поросший длинными лоскутами лишайника. На камне восседало сразу три существа. Первой была рыжая тварь, похожая на помесь совы и человека — глаза-блюдца с вертикальными зрачками, когтистые пальцы на ногах, мощные руки, бочкообразное туловище; она была одета в белые лохмотья. Второй был явно мужского пола, носатый леший с большой дубиной в когтистых лапах. Третьей оказалась прекрасная, но бледная девушка лет шестнадцати, облачённая в белое рубище с длинными рукавами. Они заметили меня, но никакой агрессии пока не проявляли. Рыжая даже зевнула, обнажая двойной ряд клыков. Стрыга, значит.

— Осторожно! — бросил я за спину.

— Осторожно! — передразнила меня рыжая тварь и расхохоталась.

— Осторожно... — растянул леший, его смех больше походил на заторможенное совиное уханье.

— Осторожно, — завораживающе прошептала девушка. Несмотря на приятный голос и эротичные интонации, в нём слышались потусторонние ледяные нотки. От девушки веяло могильным холодом. Знакомое ощущение, с разными видами нежити мы встречались уже не раз и не два.

Меня догнали остальные игроки. Завидев неписей, медведи "оживились" — один даже издал несколько скрипучих полурыков-полустонов. Ожившие мертвецы — очень агрессивные твари.

— Мишка... — прошептала девушка. Она буквально спорхнула с камня и очень — очень! — быстро очутилась около медведей. Её тонкие длинные пальчики погрузились в шерсть одного из них, послышался хруст, заставивший мои волосы шевелиться на затылке, и медведь повалился на землю. Его голова была вывернута на сто восемьдесят градусов и отделена от туловища. Буквально через пару секунд к нему присоединились и другие два. Со смехом, в котором более явно слышались те самые могильные нотки, она ухватила одного, швырнула его к камню, схватила других за шерсть и оттащила туда же. Казалось, что это обычная девушка с огромными плюшевыми игрушками, но, чёрт возьми, это были настоящие медведи центнера по три весом. Девушка уселась под камень и со смехом принялась играть с трупами.

— Хорошая девочка, — своим пронзительным голосом сказала стрыга.

— Хорошая девочка...

— Хорошая девочка! — И смех в три глотки. Жуткий, завораживающий... или, скорее, сковывающий тело, подавляющий волю.

— Мы любим загадки, — сказала стрыга, обращаясь к нам. — Не хотите сыграть?

— А что нам за это будет? — угрюмо спросил Павел. Он продолжал задавать этот вопрос каждый раз, хотя в последнее время от него было мало прока.

— Вам? — рыжая тварь расхохоталась. — А что вы хотите?

— Опыт, — оживился наш лидер. — Деньги. Зелья. Вещи.

— Опыт, да. Вы получите бесценный опыт! А теперь слушайте загадку. Пять живых тушек по лесу идут. Пять живых тушек приходят на полянку. Пять живых тушек опыта хотят. Сколько живых тушек выйдет из леса?

— Пять? — облизав губы, спросил Павел. Антон подался вперёд, готовясь принять на себя первый удар.

— Не правильно! Четыре или ни одной! Кто хочет остаться и поиграть с Топлюшей? Ему не понравится игра, но, на самом деле, умереть быстро — это настоящий подарок, когда весь мир гибнет медленной и мучительной смертью. Ну, так что? Долгая и мучительная смерть или быстрая игра с Топлюшей?

Будто подтверждая слова стрыги о неприятной игре, утопленница выдрала у одного из медведей нижнюю челюсть. Её одежда испачкалась в чёрной густой слизи, тонкие грациозные руки теперь больше напоминали скрюченные когти.

— Хорошая девочка!

— Хорошая девочка...

Утопленница подняла голову и, улыбаясь, произнесла:

— Хочу человека!

— На решение загадки у вас есть пять минут! — сказала стрыга. — Решайте быстрее и уходите.

— Мы решили, — ответил Павел, усмехнувшись. — Мы уйдём впятером.

— Неверный ответ!

— Неверный ответ...

— У меня будет пять игрушек, — рассмеялась утопленница. Она отбросила медведя и протянула руки ко мне. — Ты будешь первым, прячущийся.

Она буквально телепортировалась ко мне. Тонкие пальцы вцепились в моё левое плечо так крепко, что я сразу понял — не вырваться.

— Она выбрала, — прокаркала стрыга. — У вас есть тридцать секунд, чтобы уйти. Мы же не звери.

— Мы... — начал Павел.

— Идите, — шепнул я. — Идите. Мы не справимся. — Говоря это, я смотрел в глаза Топлюще. Бездонные, чёрные, они поглощали меня. Я почувствовал возбуждение, рассудок мутнел. Мне захотелось схватить это гибкое тело и... Смерть во время секса — не самый плохой конец, так ведь?

— Идите.

— Нет. Тебя зачаровали. Мы тебя не бросим.

— Идите. Так будет лучше.

— Вы видите? Он сам хочет остаться. Уходите.

Но вместо ответа друиды одновременно жахнули заклинаниями. Ледяные глыбы и хлысты воды обрушились на сидящих на камне мобов. Ко мне подлетел Антон, он протаранил утопленницу щитом, но та и глазом не повела. Давление на мою руку так усилилось, что, казалось, затрещали кости, но я по-прежнему твёрдо стоял на ногах, хотя должен был корчиться на земле от боли. Но уже через миг руки на моём плече уже не было. Утопленница, так же глядя только мне в глаза, хлестнула правой рукой по щиту воина, того будто машина сбила — он повалился на траву и прокатился.

Но мне этого хватило. Наверное, визуальный контакт не был так силён, как тактильный. Я набросил Плащ, кастанул на тварь сцепку заклинаний из Ослепления и Метки и рванул в сторону. Утопленница завизжала.

— Где ты, игрушка?! Я ничего не вижу!!! Плохая игрушка! Я буду долго с тобой играть... Вот ты где!

Она бросилась на меня, но промахнулась — видимо, подействовал Плащ. А вот Ослепление я использовал в пустую — вряд ли утопленницу можно отнести к живым существам, а слепота поражала только живых. Я рванул по окружности поляны, доставая арбалеты.

Ребята успешно боролись с двумя другими чудовищами. Ну, может, не совсем успешно, но пока не проигрывали — и стрыга, и леший только успели слезть с камня, по ним хлестали ледяные осколки и вода, а ветер тормозил движение. Под их ногами медленно зашевелилась мёртвая трава, больше напоминающая склизкие щупальца. Но либо они лягут под этим натиском, либо у ребят кончится мана, и их уже ничто не спасёт. Разве что Антон задержит чудовищ, но он до сих пор не мог подняться.