Стальной лорд

— Все это как раз вполне вписывается, — сказал Грег. — И его своеобразная врачебная мораль, и пунктик на гармонии мироздания — все это более чем типично… И даже разрушение твоей печати, Алекс. Когда я понял, что он в самом деле разрушил ее только для того, чтобы тебя вылечить, я и подумал впервые, что он может оказаться золотым. А что касается ограничений, которые накладывает целительство… Тут тот самый случай, когда цель оправдывает средства. Золотой дракон может и убить — но только во имя высшей цели.

— Лицемерие какое-то!

— Ничего подобного. Если цель окажется ложной, последствия такого убийства будут для золотого дракона самыми неприятными. Иные его действия могут выглядеть крайне некрасиво, но надо смотреть, к чему они ведут. Например, то, что он потребовал с тебя денег за амулет… Это вовсе не жадность. Скорее всего, он прекрасно знал, что таких денег у тебя нет, и хотел чего-то другого…

Я промолчал. Интересно, Грег прочитал мысли или угадал?

— Кстати, куда ты дел амулет? — вкрадчиво спросил Валенок.

— Выкинул, — я вспомнил и содрогнулся. — Он начал разлагаться прямо у меня в руках.

— Нормально, — кивнул Грег. — Самоуничтожение. Врачебная привычка прибирать за собой или стремление обрубить хвосты?

— Тебя амулет смущает?

— Не очень. Есть еще кое-что. — Грег покосился на меня. — Драганка.

В памяти тут же возник образ синеглазой девчонки, своенравной спутницы Анхеля, которая могла быть и заботливой, и вредной, причем одновременно…

— А что с ней не так? — насторожился я.

— Что она делает рядом с Анхелем?

— Ну как что? Ученица…

— Алекс, она взрослый боевой дракон. Я видел ее в деле. Ее ученичество закончилось лет триста назад…

— Сколько-сколько?!

Валенок захохотал.

— Ну, значит, не ученица, — сердито ответил я. — Просто в одном клане с Анхелем. Как я, Грег и ты, Валенок…

— Двоечник! Золотые драконы не создают кланов!

— А синие — тем более, — подтвердил Грег. — Синие — одиночки из одиночек. Серебряные драконы хотя бы друзей заводят, — на удобном расстоянии, конечно. Золотые с удовольствием учат, лечат, делятся опытом… Но у синих никакого окружения не бывает. Они терпят рядом с собой только восторженных поклонников. И то только пока не проголодаются. Типичный синий дракон — независимый, наглый, самовлюбленный эгоист, живущий на своей территории и пребывающий в состоянии непрерывного восхищения собой.

— В общем, та еще стервозина, — резюмировал Валенок.

Я с усмешкой кивнул. Психологический портрет Драганки вышел очень точный.

— Вопрос: что держит вместе синего и золотого драконов?

— Безграничная преданная любовь? — предположил Валенок, подмигнув мне.

— Ничего подобного!

— Другие версии? — спросил Грег. — Почему взрослый синий дракон ютится в чужом гнезде, выполняет все приказы хозяина и не смеет возражать даже в мелочах? Хотел бы я знать, на каком крючке он ее держит!

— Почему же непременно «на крючке»? — возразил я.

Впрочем, неуверенно. Слова Грега заставили меня задуматься.

— Запомни одну вещь, Алекс. Если ты выяснишь, что именно держит Драганку возле Анхеля, очень многое станет ясным.

— Почему я?

— Как почему? — притворно изумился Валенок. — Она же положила на тебя глаз!

— На меня?!

— Алекс, это место? — произнес Грег.

Мы замолчали, свернули за угол и остановились. Перед нами поднимался высокий забор, полускрытый колючими кустами барбариса. Из-за забора выглядывала красная остроконечная крыша дома и желтеющие верхушки яблонь.

На этом сходство с обиталищем Анхеля заканчивалось.

— Ничего не понимаю! — растерянно сказал я. — Поселок тот, улица та, а дом не тот. Вообще непохож!

— Ты адресок-то не перепутал? — съязвил Валенок.

— Сам как думаешь? Может, нам отводят глаза?

— А ты посмотри сам, — предложил Грег.

Мысленно обозвав себя болваном, я окинул дом драконьим взглядом. Ни малейших иллюзий не обнаружил. Ни драконов, ни антидраконьей защиты.

Дача как дача.

Валенок, судя по всему, тоже просканировал местность и наверняка заметил отсутствие блокирующих заклинаний. Брови его сошлись над переносицей.

— Во замаскировался, — буркнул он. — Даже как-то стремно заходить внутрь.

— Я не вижу маскировки, — возразил я. — По-моему, его тут просто нет.

— Я тоже не вижу, — сказал Грег.

— Значит, маскировка удалась!

Валенок продолжал сканировать взглядом двор. Я понимал, что он чувствует. Приходишь ломать дверь, а она распахнута настежь… Тут кто угодно насторожится.

— Может, это особенно искусная иллюзия? — предположил я.

Грег покачал головой и сказал Валенку:

— Обойди-ка эту иллюзию кругом, заберись в дом с обратной стороны и пошарь там. Может, найдешь какие-нибудь следы.

Валенок с сомнением обозрел колючие кусты, но послушно удалился в указанном направлении.

— А мы с тобой, как и планировали, постучимся с парадного хода, — сказал Грег. — Заодно отвлечем внимание от нашего диверсанта.

Возле калитки меня снова охватило дежавю. Мостик через канаву, высокая калитка, даже собачья будка внутри — все было в точности таким же, как у Анхеля. Да и могучая тетка, открывшая нам дверь, показалась мне знакомой. Правда, в прошлый раз я наблюдал ее, скажем так, в другом ракурсе.

Пока я заглядывал ей за спину и сверлил взглядом двор, пытаясь вспомнить какие-нибудь стопроцентно узнаваемые детали, Грег очень обходительно, как он умел разговаривать с пожилыми тетками, принялся расспрашивать ее о проживающем тут знаменитом травнике.

— Травник? — искренне изумилась тетка. — Так он давно умер!

— Точно? Вы уверены?

— А как же! Мы тут уже двадцать лет живем — вроде обратно не возвращался…

— Вы хозяина позовите, может, он лучше знает…

— Я и есть хозяйка! А вы кто такие, молодые люди?

— Извините за беспокойство, — раскланялся Грег.

Когда мы уходили, тетка стояла у калитки и провожала нас подозрительным взглядом, как будто запоминая все наши характерные приметы.

— Что скажешь? — спросил Грег, когда мы свернули за угол.

— Черт знает что такое! Дом непохож! Тетка вроде служанка Анхеля, но почему она говорит, что он давно умер?

— Ну подождем, что нам скажет Валенок, — сказал Грег рассеянно. — Когда переезжаешь впопыхах, непременно что-нибудь да забудешь…

— А вот и я!

Валенок лихо, как паркурщик, перескочил через забор и кусты. В свободной руке он тащил за шкирку черную кошку. Кошка шипела, но благоразумно не пыталась вырываться.

— Кому свидетеля? — Валенок торжественно вручил кошку Грегу. — Крадусь через огород, смотрю — сидит на яблоне, уши прижала…

— В самом деле — у Анхеля была черная кошка! — вспомнил я. — Точнее, две: Чернушка и Пеструшка. Пеструшка лечила, Чернушка распознавала нечисть…

Валенок приосанился.

— И зачем она мне? — спросил Грег, скептически оглядывая кошку.

— Ну… Можно в памяти порыться!

— Памяти в человеческом смысле у нее нет, — сказал Грег, держа кошку перед собой на вытянутой руке и поворачивая из стороны в сторону. — И вообще, это не кошка, а кот.

— Ну вот, — огорчился Валенок. — Зря ловил! Он, зараза, не хотел с дерева слезать, вон — руку мне расцарапал…

— Любопытно, — проговорил Грег, свободной рукой почесывая кота между ушей. — Котик чего-то очень сильно боится… И не тебя, Валенок… Полезли-ка внутрь. Покажешь место, где ты его поймал.

Когда мы оказались в запущенном палисаднике позади дома, среди яблонь и раскидистых кустов смородины и крыжовника, кот принялся вырываться как бешеный.

— Вот это дерево, — сказал Валенок.

Грег аккуратно поставил кота на землю. Тот взвился по стволу и мгновенно оказался на самых тонких ветках.

— То, чего он боится, — на земле, — сделал вывод Грег. — Валенок, ищем. Только будь так добр — смотри под ноги…

— Ха! У меня такие ботинки — на мину наступишь, ничего не будет!