Последняя осада

Эмили остановилась и стала на него смотреть. Мальчишка не подавал виду, что ее заметил. Он наклонился, чтобы слепить очередной снежок. И снова швырнул его, швырнул изо всех сил и неодобрительно хмыкнул, когда снежок упал в снег на склоне.

Руки у него покраснели от холода.

– Ты что, пытаешься перекинуть снежок через стену? – спросила Эмили.

Мальчишка даже не обернулся.

– Ага.

– Так высоко же!

– Один раз у меня получилось, а теперь руки устали.

– Почему же ты не бросишь это дело?

Мальчишка ничего не ответил, слепил замерзающими пальцами еще один снежок и швырнул. Снежок бесславно плюхнулся где-то на середине склона.

– Я бы на твоем месте бросила, – сказала Эмили.

– Тут осадная машина нужна, – объявил мальчишка, отряхнув руки о куртку и сунув их в карманы. – Ну, знаешь, мощная такая катапульта. Тогда бы я мог это делать за несколько миль.

– Чего делать-то?

– Метать камни в защитников крепости. Или пылающие комья смолы, чтобы ее поджечь. Так было бы лучше всего.

Эмили пригляделась к мальчишке. У него было вытянутое, серьезное лицо, бледная кожа и темные глаза, которые стремительно перебегали с нее на стену наверху и обратно.

– А я думала, замки каменные, – с готовностью откликнулась она. – И огонь им нипочем.

– Многие постройки были деревянные, – объяснил мальчик. – Но да, ты права. От огня толку будет мало, разве что поджарить нескольких защитников. Ну, разумеется, – добавил он, – можно еще метать головы.

– Головы?

– Головы врагов. Солдат, убитых в стычках, или местных крестьян. Можно было бы отрубать им головы и швырять через стену, чтобы они сыпались дождем на их родственников и друзей. Психологическая война.

– Нет уж, пусть лучше будут снежки! – сказала Эмили.

Наступило молчание.

– А ты здешняя? – спросил мальчик.

– Я из деревни. А ты?

– Я на велике приехал из Кингс-Линна. Всего полчаса езды.

– И где же твой велик?

– Спрятал в дырке в изгороди.

– А-а.

Разговор, похоже, был исчерпан. Эмили видела впереди ступеньки, ведущие из рва наверх. Она пошла было дальше.

– А тебе не нравятся замки? – спросил вдруг мальчишка.

– Нравятся, но сейчас я замерзла. Мне надо идти.

– Замки классные! Ни один не похож на другие. Понимаешь, им все время приходилось вносить что-то новое, потому что методы ведения войны совершенствовались. Вот этот замок – он, конечно, один из наиболее ранних.

– Да?

Эмили переминалась с ноги на ногу, но уйти, пока парень треплется, казалось невежливым.

– Это видно, потому что здесь цитадель. Позднее таких башен-донжонов уже не строили. Они были мощными, но слишком тесными. А если у них были прямые углы, их всегда подрывали. Ну, в смысле, делали подкопы.

– А вот под нашу цитадель подкопа так и не сделали! – сказала Эмили, ощущая некую гордость за свой замок.

– Знаю. Но посмотри на эти внешние стены! Видишь, их взрывали. Кто?

Вопрос был не риторический – парень явно ждал ответа.

– Понятия не имею.

– У-у… – протянул мальчишка разочарованным тоном, который слегка задел Эмили. – У некоторых древних армий были крутые осадные машины, – продолжал он. – Но иногда и стены рушить не обязательно. Вот ты про монголов слышала? Они осаждали одну христианскую крепость… В Турции, кажется. И никак не могли ее взять. Так ты знаешь, что они придумали?

– Не-а.

– Они взяли несколько трупов монгольских воинов, которые умерли от морового поветрия. Трупы были все в черных язвах. Монголы дождались, пока тела разложились как следует, распухли и все такое…

Он выдержал небольшую паузу, словно рассчитывал, что Эмили что-нибудь вставит. Она ничего не сказала.

– А потом с помощью катапульт забросили тела через стены в город. Довольно скоро защитники города тоже начали покрываться язвами. Моровое поветрие все распространялось, и они оказались в ловушке. Деваться им было некуда. Большинство защитников вымерло. А потом монголы снялись и ушли. В крепость они входить не стали, но для них это было не главное. Они свершили свою ужасную месть!

– Мерзость какая! – Эмили скорчила гримасу, чтобы подчеркнуть свое отношение.

Рассказ произвел на нее впечатление. Мальчишка ухмыльнулся.

– А когда выжившие христиане вернулись в Европу, они принесли заразу с собой. Так в Европе появилась чума. Она распространилась повсюду. А все из-за осадной войны!

– И откуда ты все это знаешь? – спросила Эмили.

– Читал где-то.

Он запустил еще один снежок. Тот описал дугу и лениво плюхнулся в снег.

– А ты чего, книжек не читаешь, что ли?

– Читаю, но не такие.

– Их много, надо только поискать. У меня просто хорошая память на такие вещи.

Эмили пожала плечами. Ветер усиливался, и даже здесь, на дне рва, он пронизывал и пробирался сквозь одежду.

– Ну ладно, – сказала она наконец. – Я пошла домой. Все равно нам здесь находиться не полагается.

– Так ведь это и есть самое интересное, разве нет? – Пацан смерил ее быстрым, оценивающим взглядом. – Слушай, пока ты не ушла, может, поиграем в снежки? Тут ты и согреешься! Ты можешь быть защитником крепости. Можешь быть и осаждающим, если захочешь, только защитником быть проще. Если ты заберешься туда, вон к той дыре…

– Нет, спасибочки! В снежки я сегодня уже наигралась, хватит с меня.

Мальчишка заметно приуныл.

– Ну, как хочешь. А то бы было весело. Ты могла бы лить на меня кипящее масло – ну, в смысле, сгребать снег и просто сыпать его сверху. Если снег попадет на меня, значит, ты выиграла. А потом поменяемся…

Эмили поразмыслила. На самом деле в снежки ей больше играть совсем не хотелось, но она помимо собственной воли заразилась энтузиазмом этого парня. А кроме того, это все-таки лучше, чем тащиться домой совсем одной. Опять же, забросать его снегом – хороший способ выпустить пар.

– Тебя как звать? – спросила она.

– Маркус. А тебя как?

– Эм. А как же я наверх залезу?

Парень просиял.

– Ура! Ну да, тут немножко круто, но вон там, подальше, в склоне есть ступеньки. Я по ним сюда спустился.

Эмили нахмурилась.

– Ну нет, так далеко я не потащусь! Лучше прямо тут залезу.

Но не успела она начать подниматься по склону, как услышала скрип снега у себя за спиной. Она сползла к подножию склона и оглянулась назад. По дну рва шел мальчишка.

Эмили зло сощурилась. Это был Саймон Эллен, и он нес ее шапку.

Девочка развернулась к нему лицом и уставилась на него каменным взглядом, стиснув кулаки. Парень побагровел, ему явно было не по себе. Он остановился напротив Эмили и застыл, уставившись на ничем не примечательный участок снежного покрова у ее ног. Эмили молчала. Она видела, как Маркус переводит взгляд с одного на другую.

Саймон Эллен протянул шапку. Эмили шагнула вперед и взяла, почти вырвала ее у него из рук. Надевать шапку она не стала, а вместо этого снова опустила руки со стиснутыми кулаками и заставила себя посмотреть обидчику в лицо.

Саймон, как и все его братья, был высокий, крепко сбитый парень, ростом почти со взрослого мужчину, хотя он был всего на год старше Эмили. В отличие от своих братьев, он еще не успел заматереть и отяжелеть: он был довольно худощав, и руки и ноги у него выглядели нескладными и чересчур длинными. У Саймона были песочные, коротко остриженные волосы, красное, веснушчатое лицо и голубые глаза. В данный момент рот у него был полураскрыт, как будто он пытался и не мог что-то сказать. Эмили смотрела на него и ждала.

Наконец он все-таки открыл рот.

– Вот, я нашел, – сказал он. – Я… я подумал, что это твоя шапка.

– Да, моя! – ответила Эмили. – Потому я ее и взяла. Я чужого не беру.

Она многозначительно помолчала и добавила:

– Не то что некоторые.

Мальчишка вспыхнул и сжал кулаки.

– Это ты о чем?!

Эмили ухмыльнулась.

– Что-то вашего старшего брата давно не видно! Веселенькое у него Рождество, а?