Тень угасшего пламени

Факел пришлось оставить. Такой поворот событий был предусмотрен Вороном, в сумке лежало еще несколько запасных. Оставленный факел все же был еще полезен, хоть как-то освещая сверху темную воду. Ворон дотронулся подошвой сапога до поверхности озера. Ничего не произошло. Мужчина опустился еще ниже. Когда вода уже была ему по пояс, он почувствовал дно под ногами. Тут было мелко. Ворон отпустил веревку и огляделся. Совсем недалеко его глаза, уже привыкшие к полумраку пещеры, различили каменный берег озера. Мужчина выбрался из воды и, достав из сумки еще один заготовленный факел, поджег его. Новый источник света обрисовал извилистый берег подземного озера и ближайший свод пещеры, через который проходил тот самый тоннель. Ворон повернулся в другую сторону и пошел вдоль воды. Пещера оказалась не такой уж огромной, темнота скрадывала очертания, придавая ей несуществующий размер. Почти всю ее площадь занимало озеро, а узкая линия берега соединяла его со стенами. Ворон был несколько озадачен, потому что никакого другого выхода, кроме приведшего его сюда тоннеля, тут не было.

Значит, нужно было заняться озером. Ворон точно знал, что он не мог ошибиться дорогой, потому что она была здесь только одна. Поэтому он наклонился над водой и попытался заглянуть внутрь, но безуспешно. Он даже не увидел своего отражения, озеро снова жадно проглотило колеблющийся свет факела и слабо осветилось изнутри. Тогда Ворон неожиданно осознал, что ему нужно сделать. Факел зашипел и погас, тьма снова окружила человека, жадно забирая себе обратно все отнятое непрошеным светом. Сначала ничего не происходило, Ворон ощущал лишь холод и тишину, но затем что-то неуловимо изменилось, как будто сама темнота пришла в движение. Мужчина закрыл глаза и прислушался к себе. Он отчетливо ощутил, как его тянет к озеру, неудержимо и настойчиво.

Ворон понял, что сопротивляться не нужно, и послушно вошел в воду. Давление усилилось, теперь уже повернуть назад он не смог бы, даже если бы захотел. Казалось, тьма вокруг него сгущается, уплотняется, подталкивает вперед. Он уже явственно чувствовал напряжение и силу, придающую ему движение. К его мимолетному удивлению, ноги его по-прежнему опирались на каменный пол. Сразу же стало понятно, в чем дело. Озеро расступалось перед ним, открывая наклонный путь куда-то в глубину. Мимоходом Ворон отметил, что тьма уже не была такой непроглядной для него, и с каждым шагом в окружающем появлялись все новые детали. Он видел в темноте. Все четче и четче был шероховатый наклонный спуск, а потом вода сомкнулась где-то сверху, Ворон уже этого не чувствовал, он спускался все ниже и ниже по округлому тоннелю, так поразительно похожему на тот, по которому он сюда пришел. Каким-то чудом воды тут не было, проход был абсолютно сух. Давление ослабло, теперь Ворон шел уже своим усилием, чувствуя, что идти все легче, и невольно ускоряя шаг.

Внезапно тоннель разделился. Мужчина остановился в нерешительности перед разветвлением и снова закрыл глаза. Куда идти? Ответа не пришло, ничего не шелохнулось вокруг, только нарастающая легкость в теле и ощущение какой-то неосознаваемой силы. Еще немного помедлив, Ворон выбрал правое ответвление и пошел вперед. Что-то было не так. Он чувствовал это всем своим существом, но не мог понять что именно. А потом понял. Он уже проходил здесь. И действительно, еще пара шагов - и он снова вышел к развилке. Тогда налево. То же самое. Несколько шагов, неприятное ощущение неправильности и опять он стоит перед изначальным выбором. Ворон сделал еще одно неуверенное движение в сторону правого рукава, но вдруг понял, что движется очень медленно, а сознание будто бы стало отделяться от тела. На мгновение он ощутил вкус холодной воды во рту, замотал головой, пытаясь отогнать наваждение. То чувство легкости и силы куда-то исчезло, на его место пришла глухая тяжесть, безразличие накатывалось на сознание. Ворон тяжело сел, неуклюже подогнув под себя ногу. Как он оказался здесь? Что он ищет? Вопросы лениво всплывали и, не находя ответа, погружались на дно. Привкус воды во рту становился все отчетливее, тяжелая голова не желала подыматься. Собрав всю свою волю в кулак, Ворон грузно встал, держась за стену тоннеля и, медленно переставляя ноги, побрел к развилке. В голове было пусто, хотелось о чем-то думать, но мысли куда-то все пропали, осталось только движение. Не останавливаться, ни в коем случае не останавливаться. Тьма вокруг снова стала уплотняться, обнимать сгорбленную, неуклюжую фигуру. Развилка была все ближе, Ворон не знал, в какой рукав пойдет на этот раз, все его усилия были направлены на продвижение вперед. Шаг. Еще шаг. Еще один. Перед глазами все плыло, куда-то пропал тоннель, и выбор дороги, осталось только ощущение воды во рту и холод. Тьма сжимает тиски, легко пронизывает беспомощное тело, вытекает из глазниц, из ноздрей и ушей, сознание гаснет, пытаясь уберечь от того, что последует дальше.

Но что-то происходит. Почти угасший фитилек сознания разгорается с новой силой. Ворон всем телом ощущает рывок и жадно хватает ртом воздух. Она предала его! Та, на которую он возлагал все надежды, теперь просто безмолвно использовала его доверчивость, чтобы поглотить само его существо. Но нет, так просто он не сдастся, еще придет его время! Последним чудовищным усилием Ворон собрал осколки своего вновь начинающего угасать сознания. Теперь его было как будто двое, один там, внизу, обманутый темным озером медленно идет ко дну, а другой здесь, наверху, смотрит вниз. Яркий, ослепительный свет пронизывает его, окончательно разделяя со второй половиной, и блаженное умиротворение окутывает его сущность. Он знает, что нужно ждать. Рано или поздно у него появится второй шанс.

Тело медленно погрузилось в воду, тихо устроившись на дне озера. И тогда вода ожила. Она задвигалась, забурлила, втягиваясь в мертвую оболочку, оставленную бессмертным духом. Прочная связь тьмы и ледяной воды наполнила ее, выпив темное озеро до дна. На сухом каменном дне осталось лежать лишь разбухшее тело, несколько мгновений оно не двигалось, а затем стало медленно подниматься, и тьма стекала с него, словно жидкость.

***

Ричард задумчиво смотрел в окно, держа в руках чашку остывшего кофе. Там ночной город сонно перемигивался огнями автострад, уличных фонарей и немногочисленных окон. Ночь была приятная, такая, какая бывает только летом, после жаркого изнуряющего дня. Издалека доносился шум одиноких автомобилей, мягкий ночной воздух проникал в комнату и наполнял ее атмосферу некоей мечтательностью. Мысли Ричарда не имели определенного предмета. Он как-то рассеянно думал обо всем понемногу, не останавливаясь ни на чем конкретном. Однако это занятие вскоре ему наскучило, и он, невесело вздохнув, отошел от открытого окна. Теперь его взгляд блуждал по собственной комнате, которая находилась на шестом этаже обычного городского дома. Такие дома строят сразу комплексами, отделывают на скорую руку и запускают в оборот, заселяя новых жильцов в еще сырое и не до конца готовое помещение. Ричард снял тут квартиру год назад и с тех пор уже не задумывался о другом жилье. Его все тут устраивало, даже глуховатая, но добрая старушка из соседней квартиры и боксер-любитель из другой. Надо признаться, что Ричард мало общался со своими соседями, он вообще был несколько замкнут и только в одном находил полное раскрепощение - в музыке. Да, он был музыкантом, гитаристом, если точнее. Это не было его профессией, но жизненным увлечением, стремление к которому он чувствовал все время, начиная с малых лет. В какой-то момент ему удалось-таки заполучить долгожданную электрогитару - и тогда жизнь его приобрела краски и их оттенки. Стремление стать лучше в музыке помогло ему быстрее пройти тот период возрастной период, когда феерические идеи перемежаются с полной апатией, когда неугасимый поток деятельной энергии растрачивается на всевозможные утопические проекты. Ричард не был обычным подростком в то время. Нет, он чувствовал свою жизнь через музыку. Его мало интересовали простые бытовые радости сверстников, заключавшиеся в запрещенной выпивке и экстремальных дурачествах. Веселые компании отторгали его, ибо он был другим, а сам он не имел ни малейшего желания влиться в такую жизнь.