Священные горы

– Входи, входи, Равар [4]. Тараган [5] давно ждёт тебя, – старик встал, приветствуя гостя рукопожатием и указывая ему на один из обрубков бревна, – снимай свой плащ и присаживайся к огню.

Он подложил в очаг несколько сосновых веток. Те немного подымили и дружно загорелись. Весёлые языки пламени заплясали на стенах жилища. Гость затворил за собой дверь, снял плащ и сел у очага, скрестив под собой ноги. Огонь осветил суровое обветренное лицо и голубые глаза, смотревшие приветливо на старика.

– Давно Выпрыгивающий Из Земли не навещал старика Тарагана, – хозяин протянул гостю трубку, держа её обеими руками.

Гость принял драгоценный предмет, на мгновение замер в поклоне, обращённом в пространство, прошептал краткую молитву, затем так же с поклоном, держа обеими руками трубку, вернул её хозяину. Тараган взял трубку и, пустив облачко дыма, задумался. Тишину нарушало лишь потрескивание веток в очаге. Гостя не удивило такое поведение старика. Он замер, с пониманием глядя на Тарагана и стараясь не мешать. Кто знает, может, старик в этот момент с духами разговаривает, а может, видит что-то незримое. Не к погонщику верблюдов ведь на званый ужин зашёл. Есть в мире дела поважней гостеприимства и человеческих предрассудков. Особенно когда тебя призывает к себе отшельник. Да ещё сокола за тобой посылает. А может, он вовсе шаман? Вполне может быть. Тогда про обычные человеческие отношения надо вообще забыть. Здесь другие ценности. Зная старика уже четыре года, Равар так и не понял, кто он, поэтому сидел тихо и ждал. Ждал чего-то важного. Первый раз за все время Тараган сокола послал. Значит торопился. Быстрее сокола лишь ветер. Наконец, хозяин вышел из оцепенения и пододвинул гостю большое бронзовое блюдо с печёным мясом.

– Угощайся, Тараган ждал Выпрыгивающего Из Земли, поэтому приготовил кабаргу, – старик вынул трубку изо рта, – поешь, наверное, целый день не слезал с лошади. Пыли на твоём плаще в два пальца. Только сначала пригубим этот божественный напиток, – сказал он, протянув гостю маленькую пиалу с прозрачной жидкостью.

– Мир и счастье всем существам, – он обмакнул палец в свою пиалу, брызнул через плечо в огонь, выпил содержимое и вновь взял трубку в рот.

– Тараган ещё помнит, какое имя дали Равару в далёкой полунощной земле пастухи оленей? – гость улыбнулся, отрывая зубами кусок мяса, пахнущего костром.

– Тараган помнит, – глаза старика потеплели. Улыбка тронула губы, – такое не скоро забудешь. Лесные Шатуны тоже до сих пор помнят. Мало кто из них тогда от стойбища ушёл. До сих пор стороной обходят то место.

На некоторое время в доме вновь воцарилось молчание. Тараган курил трубку, а гость с аппетитом уплетал мясо, украдкой посматривая на хозяина и слизывая горячий жир с пальцев и губ. Он был явно голоден.

– Как поживаешь, как здоровье? – Равар, наконец, нарушил тишину, доедая последний кусок мяса.

Старик ответил не сразу, глядя в пространство.

– На здоровье и жизнь жаловаться не пристало, слава Великим Духам. А вот ум Тарагана тёмен.

– Что случилось, уважаемый Тараган? – прищурился Равар. Он внимательно следил за стариком, не переставая жевать, но тревожные нотки в голосе Тарагана насторожили воина.

– Тараган разговаривал со странствующими гарипами [6], – старик прямо смотрел перед собой, – они предрекают приход Белого Карлика и конец какого-то света. Они не те, за кого себя выдают. Белый Карлик всегда жил в этих горах. Мои предки оставляли для него на перевалах сыр, кобылье молоко и араку. Белый Карлик – хозяин этих мест. Правда, народ сейчас забыл не только о подношениях духам гор и духам предков, но и о самих предках. Плохие времена, – старик вновь пыхнул трубкой.

– А жрецы? – Равар отложил обглоданные кости и вытер губы рукой. – Чем они занимаются? – удивился он.

Тараган взглянул на него. В глазах его мелькнуло презрение.

– Жрецы вконец обезумели! Золотой Змей сожрал их умы!

– Но они и так, по-моему, неплохо жили, – ещё больше удивился Равар и развёл руками.

– Им слепит глаза блеск застёжек на одежде жрецов Чёрной Птицы, – старик подался вперёд. Лицо его исказила гримаса презрения, – они уже переняли обычаи жречества. С народом разговаривают только за подарки, имеют целое войско охраны и рабов. Настроили большие дома из брёвен, завели наложниц и захватили безграничную власть. Они даже начали носить золотые украшения! Как бабы! Это не жрецы, это рядовичи, торговцы! Народ потянулся к колдунам, выдающим себя за шаманов, которые проводят кровавые ритуалы в горах. Плохо, очень плохо. Ещё эти гарипы! Как будто все сговорились! Эти люди ходят по деревням, рассказывают всякую чушь, а народ верит им на слово. Это тоже плохо. Тараган знает, гарипы пришли сюда с Заката, от Тёплого моря. Они из Нартулии. Люди, живущие у подножия Священных Гор, слишком наивны, чтобы придумать такую чушь.

– Что они рассказывают? – гость подался вперёд, ковыряя в зубах щепкой. Лицо его стало серьёзным, голос изменился.

– Они говорят, что скоро придут люди в чёрных одеждах, – старик изредка указывал трубкой в пространство, – которые прогонят злого Чёрного Ильхегула, спасая от него людей, и создадут здесь царство нового доброго бога Лучезарного Дарителя Жизни. Богов много. А духи – помощники их. Тараган слышал о разных народах. Но там, где люди делят богов на плохих и хороших, всегда льётся кровь. Брат поднимает руку на брата, а сын на отца. Бог, или Великий Дух, не может быть хорошим или плохим. Он не может приказывать убивать друг друга из-за того, каким именем народ называет бога. Такой бред может придумать только человек. Ложь и подлая хитрость – вот оружие тех, кто всё это задумал. Вслед за ложью сюда придёт зло. То зло, которое, как грязь, течёт во все стороны и поселяется в умах людей постепенно, поколение за поколением, превращая их в животных. Тогда брат поднимает руку на брата, а сын – на отца из-за золота или клочка земли.

– Этого не может быть! – в голубых глазах Равара промелькнуло недоверие, – не может сын поднять руку на отца из-за золота!

– Ещё как может, – повысил голос старик – и даже не из-за золота, а из-за одного тажуура [7] араки. Тараган слышал о людях, которые убивали своих родителей, когда те становились немощными!

Старик замолчал. Он смотрел прямо перед собой и глаза его метали молнии.

– Что они называют «царством нового доброго бога»? – прервал гость тишину. Беспокойство плескалось в его глазах. Казалось, он только сейчас ощутил всю серьёзность слов Тарагана.

– Какую-то ерунду, в которой трудно разобраться, – лицо старика вновь исказила гримаса презрения, – враньё на вранье. Одно понятно, что людей от кого-то спасать собрались.

Старик замолчал, куря трубку, потом продолжал уже спокойнее:

– И это не всё. В селениях на большой реке пропадают люди, и все они из горных стойбищ. В роду хана Шонкора [8] пропало уже двенадцать молодых девушек и среди них его дочь Чечек. Шонкор хочет начать войну с жуганями. Если это случится, погибнет весь его род. Когда-то очень давно жугани пошли на аратов войной. Была великая битва, и многие погибли, защищая свой очаг. Оставшиеся в живых ушли в горы, и сейчас араты платят дань жуганям. А те только и ждут, чтобы начать новую войну и истребить весь народ.

Тараган снова задумался, пуская облачко дыма. Ничто не нарушало тишину, лишь потрескивание углей в очаге, да фырканье коня на поляне, отгоняющего хвостом оводов.

– У аратов есть пророчество, – прервал тишину старик, – о приходе Золотого Всадника, который освободит народ от гнёта. Он разобьёт войско Чёрной Птицы здесь в горах и будет гнать его до самой их цитадели. А там он спросит с них за всё. Но это лишь пророчество. Нам придётся драться самим. Начинается война.