Чужие игры

— Ульрих, скажи честно, ты зачем бабушку пытаешь и расспрашиваешь о том, чего тебе знать не следует?

Пользуясь случаем, я всячески расспрашивал Априю Хенгельман, пытаясь вызнать от нее те или иные вопросы ее искусства, понимая, что по приезде в столицу с Милой Хенгельман такого диалога не получится. Та быстро раскусит меня, послав ко всем чертям мои эксперименты, чем, несомненно, застопорит научный прогресс и общее благо мировой цивилизации.

— Мила говорила, что у тебя иногда бывают нездоровые мысли в плане того, куда приложить свой дар мага, это, надеюсь, не тот случай?

— Я вас умоляю! — Жаль, в свете последних событий мне не рекомендовалось мило улыбаться, из-за выбитых передних зубов это выглядело скорей пугающе, чем обезоруживающе. — Интереса ради исключительно!

Врал и врал, что называется, безбожно, пытаясь выудить крупицы недостающей информации. Расту, действительно расту как маг, мне впервые стала понятна по-настоящему ущербность людей, которые пользуются стандартами, и оттого дико хотелось сделать нечто свое, нечто уникальное, присущее только мне на стыке тьмы и света, гремучий коктейль из нельзя и можно.

Это стало моей идеей фикс, слияние двух школ, где, что ни говори, классика льесальфов является наиболее энергетически продуктивной основой, ну а уж рациональности и бережливости, а также ювелирной тонкости искусства дьесальфов просто позавидовать можно. Ну, сами посудите, так навскидку для создания предыдущего амулета на узел-конденсатор у меня ушло приблизительно восемь граммов золота, в то время как в звезде некроманта для этого использовался грамм металла. Да, есть разница в самой энергии, используемой при проходе. Своего рода напряжение, но нельзя ли оптимизировать и подобрать величину, так чтобы и нашим, и вашим?

В общем, царапал монетки, снимая стружку, и опытным путем сжигал рабочий материал, подбирая для каждого свои величины, все больше и больше убеждаясь, что, по сути, энергия фактор неизменный, меняется лишь степень насыщения. Причем стало для меня открытием, что благодаря классике магического искусства можно было так же в свою очередь оптимизировать некоторые процессы в искусстве темных эльфов. Но металлы металлами, а меня все же интересовала пропускная способность и пригодность для закрепления плетений на моем организме, здесь уже расчетные величины приходилось подбирать не то что осторожно, а просто с уходом в минус, дабы не сжечь себя любимого. Ибо аки феникс из пепла мне уже не восстать.

— Ба, а подскажи…

— Ба, а вот если так, что будет?

— Ба, а ба… — грузил я старушку, зачастую доводя ту до белого каления.

— Да отцепись же ты! — Она даже ногой топнула. — Поступишь в академию, там и ковыряй мозги преподавателям!

Короче, как бы мне ни хотелось выудить из бабули все ее знания, недвусмысленно показанный кулак Априи на вторую неделю пути дал мне понять, что надо немного сбавить обороты. К тому же у меня ведь еще есть жертва, а именно «улыбака» граф, чья улыбка в мгновение ока погасла при осознании, что старушка самоустранилась от образования любопытного ребенка. Таланты вампира я нисколько не умалял, так как доподлинно знал, что в нем пусть и в ходе физических мутаций скрываются обширные навыки мага-менталиста, а также неплохой багаж плетений. Его в свое время даже Дако уважительно охарактеризовал как мастера иллюзий.

— Умоляю. — Тут же картинно заломил он руки в тот момент, как я отвернулся от смеющейся Априи. — Лучше еще раз отрежь мне руки-ноги, чем вот так будешь издеваться над моим мозгом!

Пришлось надавить авторитетом, в конце концов, он все же мой подчиненный. Пусть и на добровольных началах. Так с горем пополам я стал постигать азы этих школ, по сути оказавшихся единым целым, так как господин Десмос не строил оптических иллюзий на основе преломления света. Наш папенька кровососущего общества занимался обманом. Вампир заставлял вас вашими глазами видеть то, чего нет, причем даже на своем уровне, не особо заботясь о картинке. Нужен страх? Пожалуйста, легкий прокол в сознание, пара плетений — и у человека активируется область мозга, ответственная за все его переживания, рисуя перед глазами все те сакраментальные ужасы, что мы таим в себе. Боишься пауков? Так вот же они родимые ползают по тебе! Боишься клоунов? Не приведи господь!

Все находится у нас в голове. Страх, любовь, ненависть, радость — именно там и именно оттуда поступают образы видений с посылов Десмоса.

— Вон, смотри. — Он взмахнул отобранной у меня тросточкой. — Впереди сидит возница, давай пробуй, как я показывал, входить в астрал. Молодец.

Ну, это у меня и вправду получалось на ура, благодаря практике с Милой Хенгельман и ее урокам врачевания.

— Теперь смотри на голову. — Он пощелкал пальцами. — Да не на мою, на возницу смотри! Что видишь?

— Шулюм какой-то, из мешанины цветов, — подал я голос.

— Замечательно, — продолжил он свой урок. — Обрати внимание на лоб и затылочную часть, видишь два участка светло-желтых тонов?

— Вижу. — Я с интересом разглядывал объект с условным названием «чья-то голова».

— Это области, ответственные за наш, вернее ваш, эмоциональный фон, — продолжил граф рассказ. — А теперь обрати внимание на нити-проводники, что бегут по всему телу, мерцая звездной крошкой. Знаешь, что это такое?

Нервные окончания, что же еще? Каналы, которые говорят нам, что это холодное, а это горячее, это шершавое, а это гладкое. Они же, эти ниточки, передают по всему нашему телу такую заразу, как любовь и прочий сумбур эмоций.

— Теперь прошу, будь внимателен и никакого нахрапа, юноша, — вернул меня из размышлений граф. — Делай слияние, контакт по принципу мягкого прикосновения, иначе человек может умом тронуться либо испытать сильнейший всплеск совершенно непредсказуемых эмоций.

Ну, тут меня учить не надо, благодаря эльфийскому плетению, я уже не раз практиковал контакт с чужим разумом, даже с двумя одновременно. Правда, это были еноты. Не люди. Но очень умные еноты. Почти как люди, только еноты.

«Медленно, Ульрих, — Десмос делал слияние вместе со мной, давая наставления. — Не спеши, будь мягче, вот так, чтобы он даже не почувствовал тебя».

Темнота и яркая вязь энергетических нитей резким контрастом сменились, после того как я скользнул в сознание мужичка, что правил нашу телегу. Я вижу мир его глазами! Я вижу мир чужими глазами!

«Тише, успокойся! — стал увещевать меня граф. — Теперь расширяй зону обхвата, соединяйся на нити-проводники, только будь внимателен! Все по заученным точкам! Иначе сломаешь человека или же сам полудурком вернешься в себя».

Нет, не подумайте, на самом деле мы не сильно-то и рисковали здоровьем нашего извозчика, это просто граф нагонял на меня страху, чтобы я чего лишнего руками, как говорится, не трогал. В этом деле он мастер и потому всегда страхует мои опыты. Я работал под его контролем, работал мягко и без глупостей, шаг за шагом вникая в азы ментальной магии.

Ну, тут, наверно, стоит немного сделать акцент на этом искусстве, так сказать, для общего кругозора. На данный момент я уже мог соединяться мыслесвязью с любым разумным существом на расстоянии примерно до десяти метров, не используя для общения свой речевой аппарат. Мог взглянуть на мир глазами любого человека, находящегося примерно в том же радиусе моего захвата, ну а самое пока главное и неоценимое это то, что я стал улавливать и вполне легко идентифицировать для себя эмоции окружающих. Эмпатия в действии, мини-детектор лжи, мне теперь нельзя было улыбаться, скрывая в своей душе злобу. Я теперь знаю, кто и как к кому относится по-настоящему! Ну, по крайней мере простых смертных я читал как открытую книгу, чего, увы, не мог сделать с магом, так как что для меня, что для Десмоса злополучный стандарт магической защиты леди Десты был непреодолимым барьером. Кстати, и слава богу, что у вампира в свое время не хватило знаний и умений сломать меня.

— Граф, а управлять человеком можно подобным образом? — Мы по-прежнему совместно тряслись на одной телеге по ухабам раскисшей дороги.