Катриэль

Девочка обернулась к мужчине. – Ну Иван Иванович, ещё чуточку, пожалуйста.

– Хорошо, но только чуточку. Я буду ждать в низу. Нам же надо на метро успеть.

– Замётано, – весело кивнула Катя. – Спасибо.

Мужчина робко улыбнулся старику и вышел.

– Иван Иванович, что как боится мою тетку? Будто не мне одиннадцать, а ему, – прошептала девочка.

– Я бы так не сказал, – заиграл бровями дедушка. – Тебя то, он сюда, втайне от нее возит?

– Ну да.

– А что это за слова такие у тебя «припекло», «заметано», где понабралась такому?

Катя удивленно посмотрела на своего деда.

– От пацанов из нашего двора. Мы ещё и не так говорим!

Старик подскочил на месте.

– Ну–ка, ну–ка, и что же вы ещё говорите?

Девочка потянулась к деду и прошептала на ухо несколько детских «непристойностей», наивно полагая, что данные шаловливые словечки лишь облагораживают столь обыденную взрослую речь.

Глаза старика округлились, губы напряженно вытянулись, выпустив возмущенный выдох.

– Но ты, же девочка, Катя! – озадаченно зашептал старик. – Тебе не стоит так выражаться. Я не хочу, чтобы у моей внучки был такой поганый язык.

Катя обиженно сложила руки на груди.

– Тогда возьми меня к себе… и следи за моим языком сколько угодно.

– Я не могу… я завтра уезжаю.

– Уже завтра? – удивилась девочка. Горький комочек, тут же подкатил к ее горлу.

– Да, – тихо ответил тот.

Девочка и дедушка несколько секунд, молча, смотрели друг на друга. Уютная комната загрустила вместе с одиннадцатилетней гостьей. Каждый раз, когда в этом доме появлялась маленькая Катюша, жилище ее деда, весело оживало, напоминая своему хозяину о давно уснувшей сказке.

– Деда, а я буду очень скучать, – искренне произнесла Катя.

– А я знаю, – ответил тот. – Ты мне все время об этом говоришь.

– То есть это для тебя уже не важно? – напугалась девочка.

– Нет, Катюш, все, что с тобой связанно, для меня имеет огромное значение. Ты самое важное, что есть у меня в жизни. И я возлагая на тебя большие надежды.

Девочка обняла старика.

– Правда?

– Правда, надеюсь, ты меня не подведешь, – старик широко улыбнулся и подмигнул внучке. – Однажды мне может понадобиться твоя помощь.

– Не подведу! – заявила Катя. – Но мне, кажется, что мы с тобой ещё долго не увидимся.

Дед тяжело вздохнул, и ещё крепче обняв внучку, сказал:

– Знаешь что? – в очередной раз, сменив тему разговора, задорно произнес старик. – Нам не стоит подставлять Ивана Ивановича. Ты представляешь, что будет, если Елизавета узнает, что он тебя сюда возит?

– О–оо, – выдохнула девочка. – Ему не поздоровится!

– Ты права. Мы с тобой, как люди добрые и в меру разумные, не можем подвергать опасности кого бы то ни было. Согласна?

– Согласна, – Катя улыбнулась, но улыбка быстро исчезла. – А письма ты мне писать будешь? – прошептала девочка.

– Конечно.

– Точно?

– Обещаю.

Послышался далекий уставший голос пухлого старичка. – Каааатя!

– Ой, чуточка закончилась, – опомнилась девочка и начала собираться. – Ладно, я побежала. Нельзя подвергать Ивана Ивановича опасности!

– Катриэль? – окликнул внучку старик. Только он так называл девочку.

Катя остановилась на полпути к выходу. – А?

– Береги себя.

– Заметано! – Радостно воскликнула та и быстро выбежала.

– Волчонка, не забывай кормить! – прокричал дедушка ей вслед.

– Обещаю! – донеслось откуда–то с лестницы.

– Хэх, «заметано»… ну молодежь пошла…

Глава 1. Душа на бумаге

Вечер. Катя сидела на подоконнике и смотрела на падающие капли. Весна заканчивалась, а погода так и не начала радовать. Дождь два дня лил, не переставая, мешал выйти на улицу и хоть как–то развеяться. Молчаливые огни проезжающих мимо машин, все реже появлялись под окнами. А тоска, блуждавшая по округе, растворялась в холодных майских лужах и назойливо налипала на обувь одиноких прохожих.

Кате уже было семнадцать и в ее жизни много что изменилось.

– Твой дедушка был очень стар, – видимо пытаясь, утешить племянницу говорила тетка. Это был единственный раз, когда она проявила к девушке, хоть какую–то заботу.

Впрочем, в этом ничего удивительного нет. Её тётка – женщина властная и немного странная, всё время жалела о том, что не родилась мужчиной. Она вела себя ласково только со своим старым котом. Да и вообще, что тут говорить, животных она любила намного больше людей (в том числе родственников). Всё в этом доме происходило только по мановению её короткого толстого пальца.

Катерина уже окончила среднюю школу, и ей нужно было отрабатывать своё проживание в доме. И дело не в том, что семья остро нуждалась в деньгах. Просто госпожа Удальцова считала, что и так потратили на эту «сироту» достаточно материальных средств, обеспечив ей беззаботное детство. Не смотря на то, что Елизавета всегда мечтала о дочери, Катерина ни как не хотела оправдывать ее ожидания, поэтому быстро вошла в черных список семьи Удальцовых.

Сейчас Катя была вынуждена самостоятельно зарабатывать на свое обучение, в то время как большинство её одноклассниц готовились к поступлению в институт за счет своих родителей. Девушка уже выбрала, кем хочет стать, и оставалось лишь пара месяцев до начала учебы. Она с нетерпение ждала этих дней.

Пока же Катя работала официанткой в хорошем итальянском ресторанчике и даже была немного горда этой должностью – ведь ей очень повезло, что она смогла туда устроиться без необходимого здесь опыта. Обычно такие заведения дорожат своей репутацией и не хотят брать на работу неопытный и слишком молодой персонал. Но у Кати было одно преимущество – ей просто везло. Чаще по мелочам, реже по крупному. Таким образом, уже через неделю из помощника официанта, Катя сама им стала.

Но сегодня она пропустила рабочий день. В семью Удальцовых пришла радость, а в жизнь Кати много печали.

– Я знаю, – спокойно ответила она. Пристальный взгляд тетушки Елизаветы сверлил девушке затылок. – Он был действительно очень стар.

– Рано или поздно это должно было случиться. Мы все когда–нибудь отправимся на тот свет.

Слова «тот свет» в устах тетки прозвучали, будто она имела ввиду соседнюю комнату, в которую, по собственному желанию все входят и так же легко выходят.

– Согласна, рано или поздно это должно было случиться. – Катя обернулась. Её лицо выражало спокойствие. – И я знаю, вы очень рады, что он оставил вам, все свое состояние.

– Мы уже говорили на эту тему. Надеюсь, ты не будешь требовать свою долю? Я уже давно растратила ее на тебя.

– Да говорили, – перебила она тетку. – Поэтому не будем к ней возвращаться. Я ничего требовать не собираюсь. Можете идти к себе. У меня все хорошо.

– Я сама решу, когда мне и куда ходить в этом доме, – процедила сквозь белоснежные зубы Елизавета. – Я вообще зашла, чтобы не утешать тебя, а предупредить, что завтра уезжаю в столицу. Нужно узнать, что там, в завещании твоего деда. Говорят, он пожелал быть похороненным в родном городе. Придется вести его тело сюда. А это жуткая волокита. Просьба не наделать глупостей, пока меня нет.

– Заметано, – кивнула Катя.

– Боже, эти твои словечки, – вздохнула тетка и вышла из комнаты.

Узнав, что сегодня домомучительница Лиза уезжает на несколько дней, настроение у девушки тут же улучшилось. Катя довольно улыбнулась. Значит, у неё будет немного времени, чтобы пожить спокойно, без упрёков со стороны старой тётки. Вообще–то, с годами Катя начала искренне жалеть её: ведь ужасно, наверное, всю жизнь прожить без мужа и вывести свое социальное положение на такой уровень.

Все знакомые называли её за глаза «тираном в юбке», но никто не смел, сказать ничего подобного ей прямо в лицо. Даже её драгоценный единственный сын Илья, которому она позволяла решительно все. Этот молодой человек никогда ни в чём не знал отказа. Все его прихоти мгновенно исполнялись. Но Елизавета делала это отнюдь не из любви к сыну. В основном она его просто не замечала, занимаясь делами своего странного бизнеса. Просто эта женщина полагала, что именно так и следует воспитывать наследника большого состояния. В этом она ничем не хотела отличаться от своих знакомых. Да, для Елизаветы общественное мнение было главным судьёй.