Бросок за мечтой (СИ)

   Он вытянул руку за пределы беседки, подставляя ладонь граду тяжёлых капель.

   - Это просто водичка!

   - Холодная водичка!

   - Здесь недалеко. Побежали!

   Эон Ли выскользнула под дождь, остановилась, заново привыкая к его леденящим прикосновениям, и неожиданно рассмеялась. Шум ливня глушил все звуки, но Римм, стоя на границе стихии, видел её лицо и улыбнулся в ответ, укоряя себя за то, что любуется чужой радостью. Постоял мгновение и шагнул вперёд.

   ***

   Подошва соприкасается с полом, рождая звук. Чёрно-белый мрамор, неживое достоинство полированных плит и вычурного узора. Покой, нарушенный впервые за сотни лет.

   Галерея прорезала травянистую равнину, простёршуюся до самого горизонта. Где-то там, вдали, бичевал землю проливной дождь, но меж витых колонн гулял лишь его посланец, свежий ветерок, да и тот, исполнившись почтения к странному месту, не дерзал разойтись во всю прыть и нарушить строгую тишину.

   Вдоль галереи, обратив незрячие взоры к проходу, застыли морфы. Обращённые в подобия древних статуй, они молча встречали нежданного гостя, поражая разнообразием форм и чьей-то фантазии. Были здесь обнажённые атлеты, замершие в середине движения, грозные рыцари в тяжёлых доспехах, выдуманные людьми боги, исполненные величия и внутренней силы, были сказочные животные - драконы, грифоны, единороги, были прекрасные девы, воплотившие всю гамму эмоций от чистой невинности до яркого эротизма.

   Возле одной из фигур идущий остановился, поправил капюшон, хмыкнул. В горделивой, статичной позе, перед ним стояла высокая девушка. Изящные латы скрывали тело, тяжёлые волосы отброшены за спину, в левой руке - рукоять меча, слишком длинного для хвата одной ладонью. На лице - вызывающая усмешка, полная внутреннего огня, уголки глаз приподняты, правое плечо чуть выдвинуто вперёд...

   Постояв несколько секунд, путник двинулся дальше, окружённый почётным караулом серебристо-белых памятников.

   Галерея закончилась массивной дверью, под стать остальному убранству: створки чёрного дерева со стальными кольцами знаменовали конец пути. Петли тихонько скрипнули - именно так, как должны были скрипнуть, приглашая войти, но подчёркивая при этом собственную значимость, подобно привратнику, отдавшему не один десяток лет верной службе.

   Внутри оказалось тепло, просторно и солнечно. Жёлто-голубые витражи бросали на стены и потолок разноцветные пятна света, из распахнутого окна доносился нежный аромат цветущей сирени.

   Благостную картину нарушил резкий и громкий возглас.

   - Не вижу радости! Почему меня никто не приветствует?!

   В стоящем у окна кресле кто-то пошевелился. Послышался тяжкий вздох.

   - Кончай маскарад, Кинан. Я не расположен с тобой играть.

   - Можно подумать, ты когда-нибудь бывал расположен, мерзкий брюзга.

   Гость потянулся, сбрасывая плащ с капюшоном, и оказался гостьей - высокой девушкой в чёрной майке и голубых брюках. Чёрные волосы гривой падали на её плечи.

   - Зачем пришла?

   - Думаю, побить тебя, или миловать.

   - А.

   - Слушай, "а"! Лицо изволь показать, когда беседуешь с кем-то!

   - Обойдёшься. Ты же здесь неформально.

   - На твоё счастье, а то заставила бы отвечать по уставу.

   - Так что же ты, дочь моя, здесь забыла?

   С этими словами хозяин комнаты всё же встал, обошёл высокое кресло и присел на краешек мраморного стола.

   - Мороженого хочу. С клубничным сиропом.

   Её собеседник, казалось, слегка опешил, но почти сразу рассмеялся - тихо и немного скрипуче.

   - Ах, вот оно что. А я думал, скучала по мне, ночей не спала...

   - Мороженого дашь, жадина?

   Вместо ответа откуда-то из-под стола выглянул мелкий морф. Фантазия хозяина сказалась и на нём - бедолага приобрёл очертания танка на восьми тонких ножках, вооружённого сенсорной башенкой и двумя неуклюжего вида манипуляторами. В левой лапке он держал вазочку с мороженым, правая сжимала бутылку, наполненную чем-то золотисто-прозрачным. Покрутив башенкой, морф подбежал к девушке и протянул угощение.

   - Эх, вот так бы всегда...

   Она занялась мороженым, игнорируя насмешливый взгляд хозяина.

   - Кстати! Я по дороге видела статую... Весьма примечательную статую! Не подскажешь, откуда черпал вдохновение, о гордый ваятель?

   - Глазастая Кинан. По-моему, вышло совсем неплохо. Синтез реальности с аллегорией.

   - А мнением модели поинтересоваться забыл? Нет, я не то, чтобы возмущаюсь...

   Она вдруг посерьёзнела.

   - Вспоминаешь?

   - Иногда - вспоминаю. Именно поэтому не стал создавать точный образ. Слишком уж ярок он.

   - А себя, Виндик?

   - Себя, увы, не могу. Тебя что-то тревожит?

   - Всегда. Я не я, если не испытываю тревоги. Поэтому пришла съесть у тебя мороженого.

   - Ясно.

   Он заложил руки за голову - чёрная фигура посреди белой комнаты, взгляд устремлён за пределы стен.

   Кинан откупорила бутылку, сделала глоток, замерла.

   - Невкусно?

   - Нет. Надобно мне бежать. Сработала одна из ловушек.

   - Ловушки? Помогаешь Тайо на добровольных началах?

   - Нет, сама. Скучно же. Пока, Виндик!

   Во второй раз дверь открылась без скрипа.

   ***

   - Это и есть то самое место?

   - Ага.

   - Значит, на пустырь мы забрели не случайно?

   - Ага.

   - Могла бы сразу сказать.

   - Тебе скажи. Пришлось бы два дня уламывать.

   Лаз в стене вовсе не казался хорошим началом пешей прогулки. Кто и зачем вывел его на заброшенный пустырь, осталось загадкой, но этот кто-то не имел ничего против крутых бетонных ступенек, тусклого освещения и ржавых металлических прутьев, в изобилии торчащих из потолка. Эон Ли, похоже, была солидарна с неведомым творцом и только Римм находил место совершенно ненормальным, предпочитая, впрочем, помалкивать.

   - И долго будем идти?

   - Пока не отыщем выход.

   - Обеда, как я понимаю, мы не планируем...

   - Мы и ужина не планируем. Возражений нет? Принято единогласно.

   - Принцесса была ужасная...

   - Что?

   - Погода, говорю, не заладилась.

   К тому времени, как ступеньки закончились, сменившись ровным полом, прошло не менее десяти минут. Короткий коридорчик вывел в кишку тоннеля - узкого, кривого и очень пыльного. Светлячки, вяло кружась над головами, едва освещали царящее кругом запустение. Тоннелем не пользовались давно. Осыпавшаяся со стен плитка обнажила неровный камень и проложенные в углублениях трубы - белесые, похожие на огромных червей. Кое-где виднелись наглухо закрытые, облезлые двери, подходящие скорее для карликов, нежели нормальных людей. Затхлый воздух навевал мысли об остановившемся времени.

   Римм брёл следом за спутницей, стараясь не задевать стен. Сожалеть о пропущенных экзаменах было поздно, поэтому некоторое время он бездумно созерцал ягодицы Эон Ли, находя их более привлекательным зрелищем, чем виды унылого подземелья. На периферии сознания крутилась, пытаясь обрести чёткость, какая-то мысль - Римм приметил её давно, но старался не подгонять, опасаясь получить недооформленный результат. Мысль отвечала взаимностью, с каждой минутой становясь всё более готовой к употреблению, и к тому моменту, как за поворотом показалась первая развилка, вопрос окончательно созрел для того, чтобы быть озвученным.

   - Ли! Как ты думаешь, что это за тоннели?

   - Понятия не имею. Похожи на аварийно-технические - коридор для людей, дверцы в стенах - для каких-нибудь морфов.

   - Аварийно-технический - в таком состоянии?

   - Почему нет? Стал не нужен, вот и забросили. Меня больше интересует - куда теперь?

   Проход, по которому они шли до сих пор, плавно разделялся на два тоннеля.

   - Предлагаю назад.

   - Отклонено.

   - О тебе ведь забочусь. Римм Винтерблайт и без того красотой не блещет, а вот Эон Ли Граоне, мумифицировавшись в каком-нибудь тупике, потеряет довольно много.