Мир теней

Тиэл стоял около высокого арочного окна, небрежно касаясь рукой стены и как-то незнакомо печально смотрел сквозь пространство. Что-то явно сильно его беспокоило. Повинуясь властному взмаху руки, Шериан прошел через комнату и остановился напротив отца.

– Скажи, что тебя беспокоит? – попросил он, тщетно пытаясь поймать его взгляд.

– Ты еще многого не знаешь, – немного рассеяно ответил тот, все так же глядя в никуда. – Я считал, что ввести тебя в наш мир будет не трудно, но ошибся. Не ко времени прежний глава Совета решил оставить меня вместо себя. А ведь круг претендентов был не мал, и сейчас мое положение крайне непрочно. Если раньше на твое появление посмотрели бы сквозь пальцы, то теперь это серьезный повод не только потопить противника, то есть меня, но и неплохая возможность упрочить свое положение, напирая на законопослушность. Не будет никаких отступлений от правил. Я всерьез беспокоюсь, как бы все не вышло из-под контроля. Да еще Зеар…

Тиэл резко мотнул головой, будто бы приходя в себя после долгого сна, стряхнул пелену кажущейся усталости и мгновенно собрался, вновь став таким, каким его и привык видеть Шериан – сильным, решительным, чуть ироничным.

– Да, Зеар, – повторил он, – ты еще не видел его, иначе бы почувствовал…он тоже мой сын, причем старший. И он прекрасно осведомлен о тебе, это с его сподвижников ты начал свое знакомство с обитателями нашего мира. Единственное, чего он не знает, так это то, что ты уже здесь… Нет, он никогда не нападал на тебя сам. Зеар даже не знает, как ты выглядишь, но зато прекрасно осведомлен о твоих способностях и самолично планировал все нападения, продумывая детали, но все же каждый раз чуть-чуть тебя недооценивая. И самое отвратительное, он имел право на все, что вытворял.

– Законы, – помолчав, негромко произнес Шериан, – ты уже как-то упоминал о них. Что-то связанное с нарушением устоев, но я тогда так и не понял, что ты имел в виду. Слишком уж все расплывчато…

– Здесь не одобряются браки с иноземцами, хотя исключения и бывали, но это еще можно как-то пережить, но вот дети от подобных смешанных союзов считаются просто вне закона. Обычно в таких случаях в ребенке преобладает не наша кровь, он вместе с матерью или отцом возвращается в свой мир и дело благополучно заминается. Особенно если учесть, что в большинстве случаев эти дети не доживают даже до года. Но на этот раз все вышло по-другому. В тебе, Шериан, взяла вверх моя кровь, а подобное случалось лишь дважды за всю историю существования Рианола и относились к этому скорее как к вымыслу.

Тиэл вновь стал задумчивым и печальным, в полумраке он неторопливо мерил комнату шагами и избегал смотреть на сына.

– С одной стороны, ты стал полноценным воином-тенью, ты один из нас, высших, и ты мой сын, а с другой, ты фактически являешься иноземцем и следовательно никак не можешь ни оставаться здесь, ни тем более войти в Совет. Будь все как раньше, я бы смог добиться присвоения тебе законного положения, но сейчас… Я не уверен даже в том, что на Совете меня поддержат все свои, что уж тут говорить об остальных.

– Ты говорил, что на меня больше не будут нападать, но они пришли еще раз. Почему?

– Зеар не имел права вновь посылать на тебя отряд, но сделал это, упирая на то, что первый всплеск силы так и останется всего лишь всплеском – по крайней мере так он сказал мне – и кровь матери подавит в тебе сущность теней. Но я верил, что этого не произойдет, сила она и есть сила, если появилась, значит в будущем будет лишь расти и укрепляться. Я не мог и не должен был вмешиваться, ты все сделал сам, ты показал им, кем стал за столь короткий срок.

– Я не понимаю это желание Зеара избавиться от меня, – тихо произнес Шериан и полуотвернулся к окну, пытаясь разглядеть что-то за пеленой, стоящей перед глазами. – Вроде бы я ничего ему не сделал, чем же тогда заслужил подобную… неприязнь?

– Это не неприязнь и не ненависть, как ты подумал. Скорее, это предубеждение, которое и заставляет относиться к тебе с опаской… Ты смесь, соединение двух разных миров, получеловек-полутень, ты мыслишь по-другому, действуешь не так, как принято в нашем мире, вот Зеар и пытался решить эту проблему по-своему да еще и дружков своих приобщил. Пойми, дело в общем-то не в тебе, если Зеара выпустить из виду, но именно сейчас многие ищут маломальскую зацепку, чтобы занять положение повыше и в ход пойдут все средства. Допускаю, что у членов Совета может возникнуть даже предложение о твоем уничтожении или высылке.

– Приятно слышать, – криво усмехнулся Шериан. – Быть может, мне вообще не следовало здесь появляться? Остался бы в Роуне, продолжал служить в дружине князя Родомира.

– Дэмиар тоже считает именно так, но я этого не позволю. Поверь, я сумею найти нужные слова, чтобы убедить Совет, сделаю невозможное, но тебя примут. Так или иначе, но раз я уже пошел на конфликт, отомстив за смерть твоей матери, второй раз пройдет легче.

– Когда состоится Совет? – даже в темноте почувствовалась его невеселая улыбка. – Надо бы заранее хорошенько наточить меч и на всякий случай приготовить пути отступления. И еще… мне бы не хотелось, чтобы ты из-за меня пострадал, отец. Мне вполне хватает твоего внимания, фактически это ты сделал меня таким, какой я есть и я благодарен тебе за это. Мне не три года и я вполне могу постоять за себя сам, обрести жизнь не здесь, так в другом месте. Возможно, все таки так будет лучше для всех?

– Нет, – отрезал Тиэл.

Шериан тяжело вздохнул, слишком хорошо он знал этот тон. Он может означать лишь одно – решение принято и оно бесповоротно.

– Ты хотел еще что-то мне сказать? – вяло поинтересовался Шериан. – Если нет, то я с твоего позволения пойду. Мне нужно немного побыть одному.

– Конечно, иди, – спокойно ответил Тиэл, не спуская с него пристального взгляда. – Остались еще кой-какие мелочи, но их мы обсудим в другой раз.

– Ну вот и отлично. Спокойной ночи, отец.

– Спокойной ночи, сын, – Тиэл дождался, пока в коридоре не стихли шаги Шериана и мысленно позвал Дэмиара, своего старого друга и соратника, одного из немногих, кому он безраздельно доверял. Слишком многое было пройдено вместе, слишком сильно связала их жизнь.

Шериану казалось, что он невероятно спокойно направляется к себе и лишь как-то отстраненно, краешком сознания понимал, что в голове творится полная неразбериха, мысли хаотично скачут из стороны в сторону, отыскивая свободный уголок и как-то понемногу, очень медленно и неохотно складываются в общую картину. Мелькнули под ногами ступени, ведущие на второй этаж, затрепетало невидимое пламя призрачных огней. Он плохо запомнил, как смог добраться до своей комнаты, и лишь отчетливый стук двери за спиной немного привел его в чувство. Шериан медленно подошел к широкой прохладной постели, завалился на нее с ногами, удобно откинувшись на подушки. Головная боль, оставившая его совсем недавно, поспешила вернуться вновь. Она накатывала волнами, то чуть отпуская его, то снова усиливаясь. Шериан сильно сжал виски и поморщился. Итак, у него есть брат, причем старший и не очень-то тепло к нему относящийся Впрочем, он заранее готовился к чему-то подобному и не был сильно удивлен. Брат, так брат, подумаешь, ничего особенного. Всего лишь один, а не целая дюжина, как вполне могло оказаться. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух и только сейчас поймал себя на мысли, что таким образом старается успокоиться, замедлить ритм стремительно несущегося времени. А ведь ему казалось, что более ничто не способно вывести его из равновесия, затронуть до такой степени, чтобы пусть даже на мгновение утратить контроль над собой. Он вновь поморщился от зависшего где-то над виском клубка тупой ноющей боли. Ничего, переживет, и не с таким справлялись, хотя нервы на этот раз его малость подвели, это надо признать. Хорошо хоть, что от отца он вышел спокойно. Вроде бы…

Зато слуга, так и стоящий на страже в холле, видел совсем иное – как молодой хозяин вихрем промчался мимо, буквально скатившись по высоким ступеням вниз. Прислушиваясь к затихающему грохоту, он позволил себе укоризненно покачать головой. Что творится нынче в этом доме и не разберешь вот так сразу, но что бы не случилось, своим хозяевам он будет верен всегда. Слуга чуть скосил глаза, пытаясь понять, что происходит за тяжелой деревянной дверью – всех его способностей только и хватало, что улавливать надвигающуюся опасность – и тут же вздрогнул, когда из стены выступил гвардеец из охраны, так же как и он на миг раньше, смерил непроницаемым взглядом лестницу и исчез за дверью. Видать, тоже не одобряет поведения молодого господина. Еще бы, ведь о выдержке гвардейцев, а особенно некоторых, ходят легенды