Ночь Охотника (ЛП)

Девушка, полудроу, полулунная эльфийка, свесилась немного вниз с выступа и раскручивала конец веревки, готовясь бросить. Она прекратила раскручивать веревку и недоверчиво посмотрела на своего спутника.

- Это было сто лет назад, - напомнила она. - Как ты можешь помнить свой путь?

Он бросил остальную часть гриба с уступа, осторожно встал, оберегая раненую ногу, и вытер руки о штаны. - Я всегда знал, что однажды вернусь.

Девушка снова раскрутила веревку и бросила, дрек исчез в черном провале входа в туннель наверху.

- Поэтому я никогда не позволял себе забыть дорогу, - сказал он, когда она проверила надежность дрека. - Хотя водопада здесь не было в прошлый раз.

- Звучит многообещающе, - язвительно заметила она и начала подниматься.

Ее отец смотрел на нее с гордостью. Он отметил меч в ножнах у нее на бедре, его меч, Хазид’хи, Потрошитель, разумный и могущественный клинок, известный способностью довести своих более слабых обладателей до дикого безумия. Его дочь получила контроль над кровожадным оружием. Немалое достижение, он знал по болезненному личному опыту.

Она еще не проделала полпути до тоннеля, когда он подскочил на тонкой, крепкой эльфийской веревке, его жилистые руки быстро поднимали его наверх позади нее. Он почти преодолел уступ, когда она повернулась к нему, чтобы протянуть ему руку, которую он взял и перелез.

Она что-то ему сказала, но он не услышал. Только не сейчас. Не тогда, когда он смотрел на линию приближающихся врагов с вытянутыми руками и нацеленными в него ручными арбалетами.

Стоя в устье тоннеля напротив водопада, глядя в сторону своей добычи, Тсэбрэк Ксорларрин наблюдал, как пара поднялась на утес с другой стороны подземного озера. Он нашел их довольно легко, и благодаря своим выдающимся магическим способностям, подошел совсем близко, маг широко улыбался (хотя этого было не заметно, так как он был невидимым), ибо он был уверен, что знал этого своенравного дроу.

Он задавался вопросом, что сделает Береллип Ксорларрин, когда опознает эту личность как некогда привилегированного сына Второго Дома Мензоберранзана, главного конкурента Дома Ксорларрин.

- Ступай осторожно, ведьма, - прошептал он, его слова поглотил шум водопада. Он мог использовать одно из своих заклинаний, дабы волшебным образом предупредить группу Береллип из засады, и действительно, он почти начал заклинание.

Но он передумал и улыбнулся еще шире, когда он услышал женский крик и увидел вспышку молнии прямо во входе в туннель.

Тсэбрэк, предусмотрительно, переместился к подножию утеса, отметив две твердые опорные точки, сталагмиты, когда он начал читать заклинание.

Щелчки и потрескивания прозвучали над водопадом, когда пелена молнии Дум'вилл перехватывала летящие болты ручных арбалетов. Импульс был потерян и они, не причинив вреда, упали на пол.

- Ко мне! - крикнула она отцу, но ей не стоило беспокоиться, ибо опытный воин уже двигался в то самое место, проскользнув мимо нее напротив стены туннеля. Как и у нее, у него не было никакого желания сражаться с наступающими воинами стоя спиной к выступу утеса.

Он обнажил два своих меча, а она один.

Она держала только один клинок, ибо Хазид’хи не позволял другому оружию разделять славу убийства.

Трое дроу мужчин примчались к паре. Они были спинами к бурной реке, дроу действовали слажено, один из них подходил сзади, второй прыгнул, а третий бежал защитить своих товарищей, и все трое были с двумя обнаженными мечами. Подходящий сзади дроу выскочил прямо под ноги отца Дум'вилл скрестив свои клинки, вынуждая противника поднять свои мечи вверх.

Прыгнувший, кувыркающийся дроу приземлился около него, и прежде чем дроу даже приземлился, одним клинком он атаковал Дум'вилл, а другим ее отца. Третий дроу подошел к ней вплотную, и потребовалось двойное парирование, Дум'вилл едва избежала удара в лицо.

- Не убивай! - закричал ее отец, хотя, обращался ли он к ней или просил их врагов, она не могла сказать. И при этом она не последовала бы приказу в любом случае, ее меч жаждет крови, требует крови… любой крови. Она нанесла Хазид’хи сильный удар слева, отводя в сторону оба меча атакующего. Он повернул свой задний клинок, когда она повернула Хазид’хи, и они оба промахнулись.

Дум’вилл не могла отступить от стены за своей спиной. Но ее удар заставил отступить ее противника, так что его меч, также, не мог ее достигнуть. Один на один, и с Хазид’хи в руке, она была уверена, что сможет победить этого опасного воина.

Но она не была один на один, и не было ее отца. Дроу сосредоточился на трех врагах, независимо работал своими клинками, левый и правый наносили удары и парировали между вращениями.

«Нет!» Хазид’хи закричал в ее мыслях, поскольку он почувствовал ее намерения.

Однако, требование меча имело мало веса, движения Дум'вилл были обусловлены отчаянной необходимостью, а не выбором. Молодая полудроу боевая волшебница нанесла удар прямо вперед, отклонила своим клинком удар центрального врага, затем снова нанесла удар вперед, вынуждая отступить своего непосредственного противника.

Она отлично рассчитала его отступление с выпуском магии, заклинания, которое послало его в реку по скользким камням. Он бился и кричал, но был пойман течением, его понесло мимо своих спутников и за выступ.

- Нет! - закричал ей отец, но совершенно не по тем причинам, как меч, который она держала. Крик Хазид'хи был отрицанием ее использования магии, она понимала, ибо меч хотел всю славу и всю кровь. Ее отец, однако, очевидно все еще думал, что они могли найти время для обмена и разрядить обстановку, а Дум'вилл думала, что это смешно из-за насмешливого ответа Хазид’хи у себя в голове.

Отметив, что другие враги были совсем рядом и быстро приближались, Дум’вилл устремилась ко второму дроу в линии, думая столкнуть его с врагом, сражающимся с ее отцом.

Но он оказался быстрее, и когда она продвинулась, он прыгнул назад и вверх и потянулся к броши на своем плаще, отличительному знаку его Дома. Эта драгоценность давала левитацию, и дроу проплыл в воздухе через подземную реку.

Дум'вилл хотела его преследовать, но Хазид'хи повел ее вперед, почувствовав уязвимость третьего в линии, который был занят с ее отцом. Этот враг повернулся, чтобы встретить ее натиск, и ему частично удалось отклонить ее направленный удар.

Частично, но дьявольский Хазид’хи прорвался, и легко пронзил прекрасную кольчугу дроу, и красиво вошел в его кожу. С восхитительным ужасом на лице, дроу бросился назад и полетел с выступа на открытый воздух огромной палаты.

Дум’вилл повернулась вместе с отцом, они снова встали бок обок лицом к туннелю, где четыре воина дроу, включая того, который переправился через реку, стояли в линии с ручными арбалетами.

- А теперь мы умрем, - сказал ее отец со смирением.

- Довольно! - послышался громкий крик, явно магически усиленный, из-за линии противника. Это требование, конечно, имело вес для любого выросшего в Мензоберранзане, ибо оно прозвучало женским голосом.

Дроу в линии разошлись, и между воинами прошла женщина, одетая в прекрасные черные одежды, украшенные замысловатыми магическими украшениями в форме паука. Даже Дум’вилл, у которой не было опыта с культурой дроу кроме обучения ее отца, не могла пропустить значение. Это была жрица богини Ллос и одна из сильнейших.

Ибо она держала ужасное оружие, змееголовый кнут, четыре живых змеи нетерпеливо извивались в воздухе, готовые напасть по ее команде.

- Кто вы и почему вы здесь? - Дум'вилл спросила на языке дроу, которому ее научил отец.

- Ах, да, забыл представиться, - промолвил ее отец. - Я бы сделал это ранее, но ваши воины были слишком заняты, пытаясь меня убить.

Змеи из кнута женщины зашипели, отражая ее ярость.

- Как ты смеешь так дерзко говорить с верховной жрицей?

Дум’вилл была удивлена, увидев, что ее отец отступает на шаг, явно испуганный. Он недооценил ее ранг и, похоже, был не слишком уверен теперь, когда это выяснилось.