Высокий Дом

Из мебели в кабинете стояли только подковообразный письменный стол, обитый кожей, приколоченной медными гвоздиками, да стул возле него. Стены были забраны панелями красного дерева, возле двери располагался камин, а у стены позади стола был небольшой книжный шкафчик с дверцами синего стекла. Лорд Андерсон вынул из ящика стола маленький ключик, отпер шкаф и достал оттуда тяжелую книгу в кожаном переплете с золотым обрезом. Положив книгу на стол, он сел на стул и, поманив сына, взял его на руки, но книгу пока открывать не спешил.

– Это – Книга Забытых Вещей, – негромко, с благоговением проговорил отец. – Когда ты что-то потерял и никак не можешь найти, нужно заглянуть в нее. А теперь открывай книгу.

Картер медленно переворачивал страницу за страницей. Первые пять оказались пустыми, но на шестой вдруг начала мало-помалу проступать картинка. Мальчик увидел самого себя в детской, где он играл с мячиком. Поиграв какое-то время, он пинком загнал его под кровать, да и забыл о нем.

Картер радостно вскрикнул. Он был уже готов захлопнуть книгу и бежать за любимой игрушкой, но отец удержал его и сказал:

– Погоди, это еще не все. Загляни на седьмую страницу.

Картер послушно перевернул страницу. Там он увидел семь слов, начертанных золотыми буквами.

– Что это за слова, папа? – спросил он.

– Это – Семь Слов Власти. Они написаны на незнакомом тебе языке, но мы прочтем их вместе с тобой.

Так они и сделали: отец внятно произносил слово, а мальчик, спотыкаясь из-за странного звучания, повторял за ним, и как только они выговаривали каждое, золотые буквы вспыхивали огнем, но не сгорали, и Картер чувствовал, как его лоб обдает жаром. А когда они прочитали последнее слово, отец сказал:

– Ты еще маленький, и не запомнишь Слова, но в один прекрасный день, если ты станешь Хозяином Эвенмера, ты вновь отыщешь их здесь, в Книге Забытых Вещей.

– А можно мне заглянуть на следующую страницу?

Отец растерялся, но позволил:

– Можно, но только на следующую.

Картер перевернул страницу. Поначалу он решил, что она пуста, но вот медленно, постепенно на ней проступило доброе улыбающееся лицо его матери. Взгляд ее был полон любви.

– Мамочка! – тихо прошептал мальчик.

А она сказала ему о том, какой он драгоценный, какой замечательный, какой красивый, а Картер улыбался совсем как тогда, когда она вправду говорила ему такие слова три года назад, но вспомнил он об этом только сейчас. А потом картинка растаяла и не пожелала появляться вновь, как ни вглядывался Картер в опустевшую страницу.

– Тут была мама, – сказал он, обернувшись к отцу. Но тот сидел, глядя в сторону.

– Теперь пойдем, – проговорил лорд Андерсон дрожащим голосом.

Они спускались по лестнице, держась за руки.

– Папа, но ты же даже не смотрел в книгу. Ты маму не видел?

Отец опустился на колени рядом с сыном.

– Я не видел ее, но слышал, как ты с ней разговаривал. Каждый, кто заглядывает в эту книгу, видит там разное – только то, о чем забыл.

– Так почему же ты не стал смотреть?

Глаза лорда Андерсона подернулись слезами.

– Бывает так, что смотреть слишком больно.

Прошло два года. Картер редко вспоминал о том дне, когда заглянул в Книгу Забытых Вещей. Он по-прежнему играл в одиночестве или сопровождал Еноха и Чанта в обходах по дому, порой увязывался за Бриттлом. Отец за последний год стал не так печален, но отлучки его участились.

Как-то раз, когда Картер играл в своей комнате наверху с деревянными солдатиками, вошел Бриттл. Он посмотрел на мальчика так, как умел смотреть только он: сверху вниз, с высоты своего огромного роста. Глаза у него были мудрые и совсем не сердитые.

– Юному господину придется сейчас отправиться со мной, принять ванну и переодеться.

– Но ведь еще не время переодеваться к ужину?

Порой дворецкий бывал очень строг, однако сейчас, в ответ на этот маленький бунт, его губы тронула усмешка.

– Верно, до ужина еще далеко, но ваш батюшка скоро вернется, и притом не один. Он хочет, чтобы вы хорошо выглядели.

Заинтригованный, Картер следом за Бриттлом вышел из детской. Только ближе к вечеру отец появился откуда-то из отдаленных покоев в сопровождении высокой светловолосой дамы в небесно-голубом шелковом платье, расшитом искусственными маргаритками. На запястьях у нее сверкали золотые браслеты, шею обвивало аметистовое ожерелье. Поля белой широкополой шляпы украшала тонкая как паутинка вуаль под цвет платья, а под вуалью прятались, но ярко блестели голубые глаза. Руки дамы были затянуты в белые перчатки.

– Леди Мэрмер, это Картер, – представил гостье сына лорд Андерсон. – Картер, это леди Мэрмер, моя знакомая.

Она была очень красивая, но когда она устремила на Картера взгляд, и он увидел, как сверкнули ее глаза и какой у нее хищный ястребиный нос, у него мурашки по спине побежали. Голос у нее оказался с хрипотцой, словно простуженный, и тоже Картеру не очень понравился.

– Здравствуйте, молодой человек, – сказала Мэрмер. – Я о вас слышала много хорошего. В девять лет вы могли бы быть и повыше ростом, и вы не так красивы, как ваш отец, но все еще впереди, правда? – И она кокетливо улыбнулась лорду Андерсону.

Потом леди Мэрмер стала появляться в доме часто, а весной они с лордом Андерсоном поженились. Обряд бракосочетания состоялся под синим витражным потолком на длинной картинной галерее, возле стены, увешанной потускневшими от времени портретами былых Хозяев Эвенмера. На свадьбу приехало столько гостей, что Картер даже забеспокоился, хватит ли всем места – дамы и господа, и даже короли и королевы. Все разодетые в пух и прах. Из этого Картер сделал вывод: его отец и впрямь очень важная персона. Весь день мальчик играл с детьми приехавших гостей, и свадьба была просто замечательная, но вечером, после того как лорд Андерсон и леди Мэрмер отбыли в свадебное путешествие, Картер пришел в детскую, бросился на кровать, сжал в руках маленький портрет матери и долго-долго плакал.

С тех пор как в доме поселилась Мэрмер, все переменилось. Она велела переставить мебель и перевесить картины, и все-то ей не нравилось. Даже отец Картера ей, похоже, со временем разонравился. Но к концу второго года супружества леди Мэрмер родила сына, светловолосого и голубоглазого. Мальчика назвали Даскином. На некоторое время жизнь в доме стала веселее. Когда рядом не было лорда Андерсона, Мэрмер называла своего сына «маленьким наследником». За Даскином присматривала нянька, а Картера Мэрмер к малышу старалась не подпускать под любым предлогом, так что иметь младшего брата оказалось совсем не весело. В те дни, когда отец куда-то отправлялся по делам, Мэрмер была особенно холодна с пасынком и вообще не разрешала ему приближаться к Даскину. Замечания она делала таким тоном, что они вызывали у Картера боль, хотя при этом леди Мэрмер сладко улыбалась. Мальчик стал избегать ее. Когда Енох уходил заводить часы, а фонарщик Чант слишком уставал и не мог уделить Картеру время, он играл один или бродил по дому.

Как-то раз вышло так, что отец особенно надолго уехал из дома. Картер, израненный беспрестанными замечаниями мачехи, прихватив с собой любимых деревянных солдатиков, ушел в дальние покои и добрался до лестницы для прислуги, что вела к расположенным наверху спальням. Под лестницей оказалась глубокая ниша, а в ней – узкая дверь. Дверь привела Картера в комнатушку, где он прежде никогда не бывал. К полному его изумлению, здесь горел газовый светильник, подвешенный на стене фута на два выше его роста. Комнатушка была узкая и тесная. Старые шляпы и пальто валялись тут посреди коробок, усыпанных бурой пылью. В дальней стене мальчик обнаружил небольшую дверь, выкрашенную зеленой краской.

Картер подергал ручку, но дверь оказалась запертой. Ручка была стеклянная, прозрачная, а внутри нее – изображение Эвенмера в миниатюре, со всеми башенками, шпилями и остроконечными крышами, крытыми красной черепицей, с коричневыми карнизами, колоннадами и витражными окнами. Картер с восхищением рассмотрел ручку, еще раз попробовал повернуть ее, убедился, что дверь действительно заперта, а потом уселся на пол возле двери и более внимательно оглядел комнатушку. За одной из коробок он нашел чудесную игрушечную деревянную повозку – она была совсем как настоящая, только маленькая. Картер вытащил из кармана деревянных солдатиков и целый час весело играл, катая их в повозке.