Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ)

      «Вот именно».

      Крис словно потягивался в глубине сознания, будто нежащийся на солнце кот после блюдца сливок. От него исходило явственное удовлетворение от хорошо проведенной операции. Греться в лучах чужого удовольствия было как всегда приятно. Возможно, оттого, что они с Крисом представляли почти единое целое и были связаны сильнее, чем предполагалось, возможно, помогли первые годы ментальных тренировок, когда Гарри работал в тесном контакте с разумом наставника. Больше ничьи эмоции он не ощущал так близко, что они затрагивали его собственные, разве что злость и страх большого количества подростков в прошлом году, но приятного от этого было мало. Что поделать, если так работал один из механизмов самосохранения человека, предостерегая от посещения мест, в которых другим людям было настолько плохо. В теории этой Гарри смущало одно: всеобщее ликование на квиддичном поле обычно било по мозгам ничуть не слабее, вынуждая поднять все щиты и уйти в глухую оборону.

      «Но ведь в средние века маги пользовались холодным оружием».

      «Немногие. В основном просто носили, как того требовали традиции, но все равно пользовались палочками. Тогда хорошо одетый человек без меча на поясе смотрелся в лучшем случае странно и вызывал кучу ненужных подозрений. Будто его только что недоограбили разбойники, или он возвращается из трактира, где пропил оружие. В любом случае приятного мало».

      Гарри осторожно спрятал артефакт в Клеть. Через пару месяцев, на рождественских каникулах, можно будет навестить гоблинов. Если только ему не запретят покидать замок из-за угрозы Сириуса Блэка. Тогда придется либо сбежать, что было довольно рискованно, либо ждать лета, чего Гарри, наделенного терпением тринадцатилетнего подростка, очень не хотелось. Лучше уж сбежать. Если вызвать в Хогсмиде автобус, можно будет оказаться в Лондоне уже через пару минут. А Дамблдору рассказать, как ему надоело сидеть в четырех стенах и как хотелось наконец-то увидеть деревню волшебников.

      «Давай рассказывай, что за книгу ты стащил у Дамблдора», — потребовал Гарри.

      «Это не просто книга! — страстно возмутился Крис. — Это древняя кровная магия майя, причем еще раннего доклассического периода. Только представь, этим чарам почти четыре тысячи лет! — кто бы мог подумать, что о древней кровной магии можно говорить с такой нежностью. — Во всем мире осталось меньше десяти таких книг, и я готов был полжизни отдать, чтобы заглянуть хоть в одну. А теперь она моя!»

      Глядя на редчайшее издание, Гарри готов был поверить, что ему самому почти четыре тысячи лет. Ведь не ради коллекции Дамблдор держал ее при себе, директор не производил впечатления любителя древностей. Вдруг и они что полезное найдут, когда Крис займется расшифровкой. Гарри подозревал, что наставник уткнулся бы в новую книгу немедленно, если бы не опасался, что от влаги подземелья она окончательно испортится.

      Саашшесс, привыкшая, что гость постоянно норовит вскарабкаться на ее теплое тело, замерла рядом. Из пасти то и дело вылетал раздвоенный язык, змея сосредоточенно пробовала воздух.

      — Я тревожусь, маленький волшебник. Ты будто купался в отваре той странной травы, весь пропитан ее запахом, — вздохнула она.

      Гарри опустился на мраморный пол, скрестил ноги. Обычно он действительно предпочитал сидеть в объятиях змеиных колец: не так холодно, да и не в пример удобнее. Но в последнее время ему было довольно жарко, приходилось время от времени бегать к фонтану с ледяной водой и смачивать лицо. Становилось легче, особенно когда прохладные струйки затекали за шиворот. Воротник, конечно, постоянно был мокрый, но внешний вид Гарри не слишком заботил, а простудиться он все равно не мог.

      — Я ничего не чувствую, Саашшесс, — он закатал рукав мантии, уткнулся носом в запястье — ничего постороннего. — А что за запах?

      — Не знаю, дитя. Никогда прежде не видела такого: сухая, выжженная солнцем южная трава. Она незрима и оплетает твое тело, Гарри, въедается в кожу и кровь, дурманит разум. Солнце выжгло ее, а теперь выжигает тебя изнутри. Я тревожусь за тебя, маленький маг, — прошипел василиск.

      Гарри поежился. Василиск магическое создание, причем одно из самых редких и опасных. Что именно видит Саашшесс и правильно ли интерпретирует эти образы? Риддла в теле Джинни она узнала, его под чарами иллюзии тоже сразу увидела. Но ведь Крис его не меньше десяти раз диагностировал и ничего не обнаружил, а мадам Помфри долго осматривала, но предложила лишь бодрящее зелье, которое помогало лишь поначалу.

      — Спасибо за предупреждение, — он погладил выступающие надбровья, без опаски глядя в глаза василиска. — Я об этом подумаю.

      * * *

      — Первыми сугубо магическими рунами были защитные. Предки чертили их на могильных камнях, чтобы уберечь захоронения от грабителей. Затем их стали вырезать на крепостных стенах или над воротами замков. Как бы то ни было, маги скоро заметили, что обилие рун из-за излучаемой ими особой магии способно серьезно подорвать здоровье человека, а некоторые особенно могущественные со временем начинают искажать общий магический фон. Долгое время люди не знали, как с этим бороться, но в период реставрации…

      Профессор Фокс увлеченно вещала с кафедры, подкрепляя рассказ сложными экспрессивными жестами. Создавалось впечатление, что миниатюрная женщина любила руны и звучание собственного голоса, а на студентов просто закрывала глаза, позволяя тихо заниматься своими делами. Ученики словно прилагались к партам и очень удивляли преподавателя, когда поднимали руку и просили объяснить материал еще раз. Голос у профессора был тихий и приятный, акустика аудитории, подпитанная магией стен, придавала ему некую своеобразную мелодичность. Кто-то пытался конспектировать лекцию, для кого-то она служила всего лишь звуковым фоном. Гарри предпочитал под руководством Криса изучать историю магии других народов или делать уроки, благо профессор Фокс никогда не обращала внимания на появление посторонних предметов даже на первой парте. Его знания о рунах и так выходили за рамки школьной программы. Спасибо Крису, почти десять лет назад рисовавшему для воспитанника не только буквы, но и странные значки, разнообразные комбинации черточек и точек, которые тоже следовало запомнить. В конце урока Фокс задавала домашнее задание, которое затем никогда не спрашивала, зато исправно обещала в следующий раз устроить контрольную. «Следующий раз» за два месяца так и не наступил.

      Гарри оглядел класс. Древние руны считались довольно сложным и не слишком нужным в современном мире предметом, и, как показывала неумолимая статистика, количество желающих изучать их за последние сто лет сократилось почти втрое. Лет пять назад директор объединил на рунах все четыре факультета, но даже так половина парт пустовала. Слизеринцы присутствовали почти в полном составе, должно быть, не понаслышке были знакомы с действием рун и хотели сами разобраться в принципах и способах их применения. Четверо когтевранцев с разной степенью интереса разглядывали профессора, подперев головы руками, двое пуффендуйцев сидели у окна, бросая наружу тоскливые взгляды. Одновременно с рунами у хижины Хагрида проходил уход за магическими существами, и ученики каждый раз с переменным успехом пытались разглядеть «тему урока». Судя по тому, что головы пуффендуйцев поворачивались в сторону окна все реже и реже, а во взглядах сквозило разочарование, третий курс до сих пор нарезал капусту для флоббер-червей, в глубине души мечтая нарезать на ингредиенты самих червей и преподнести профессору Снейпу. Перед самой кафедрой сидела Гермиона Грейнджер (единственная из всего Гриффиндора) и упоенно строчила в пергаменте, не давая ни одному слову профессора Фокс пропасть напрасно. Образумить Поттера она давно отчаялась и предоставила его Алисе, на рунах читающей «Алхимического вестника».