Сказки о сотворении мира (СИ)

— Вставай, вставай, — донесся с кухни голос Учителя. — Федор за тобой приехал, а ты спишь.

— Зачем приехал? — удивился Оскар. — Китаец нашелся?

— С вещами на выход! — приказал Федор.

— Зачем?

— Всех, кто спит в рабочее время, приказано расстрелять без суда и следствия.

— Собирайся! — появился на пороге Натан Валерьянович. — Поезжай с Федором, посмотри, что там за местность, но не лезь на рожон. Доберетесь — сразу же позвони. Понял, Оскар? Слышишь, что я тебе говорю?

В машине общительный сотрудник спецслужбы ушел в себя. Оскару стало стыдно. За то, что погряз в пессимизме, за то, что его товарища разыскивает посторонний чиновник, за то, что спал в рабочее время, за все, что натворил и чего не творил. Он не мог себя простить за то, что не поднялся в офис вместе с Женей и не признался Учителю: в тот день они поехали на встречу с китайцем вдвоем и бросили машину у шоссе специально, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Женя поднялся в офис один, Оскар должен был наблюдать и, как последний дурак, прозевал все на свете. Он, в отличие от охранника, не видел ни китайца, ни белой машины. Он не видел, как Женя выходил из офиса и куда направился. Он впал в состояние ступора, потому что задумался о ерунде именно тогда, когда в оба глаза надо было смотреть на парадный вход. Он даже не признался Учителю, что Женин серебристый «Мерс» врастает в сугроб у тротуара в центре Москвы, потому что Оскар не решился гнать его через город. После того, как Женин телефон ответил длинными гудками, у Оскара начали трястись руки, и тряслись до тех пор, пока Натан Валерьянович не познакомил его с Федором.

— В день похищения машину видели у Рогачевки, в заброшенной промзоне, — сообщил Федор. — Возле котельной. Двадцать лет назад там начали строить птицефабрику с перерабатывающим комбинатом. Не достроили. Получился заброшенный объект. Там теперь катается патруль, бомжей гоняет, чтобы не гадили. Патруль ехал по мосту и видел машину издалека. Им тоже показалось странным сочетание белого кузова и темных стекол, но подъезжать не стали. Ночью снега навалило. Туда и по сухой погоде не подъедешь.

— А китаец подъехал?

— Слушай сюда внимательно, — сказал Федор. — Слушай и начинай вникать в ситуацию. Почему запороли объект? Официально из-за нехватки финансов, но шеф занялся вопросом. Думаешь, почему там ездит патруль? Промзона — гиблое место. Во всем Подмосковье столько народу не пропадает, сколько в одной Рогачевке. То заблудится кто-нибудь, то покойника встретит. Там раньше деревня была, Чертовкой называлась. Нравится название?

— Ну…

— Переименовали в Рогачевку. Разницу уловил? Вот тебе и «ну»… Слушай дальше. Население поселка сплошь бесноватое, что бывшие чертовские, что нынешние рогачевские. В поликлинике говорят: все они наследственно-генетические уроды от единого предка. Санэпидемстанция считает, что в Рогачевке паршивая вода. Пробовали тянуть водопровод — без толку. Больше ремонта, чем воды. Пробовали на пустыре лес сажать — елки не приросли. Потом додумались комбинат строить. Прошлой осенью туда выезжали специалисты, наблюдали шаровые молнии. Один пропал без вести. Материалы дела отдали нам.

— Гиблое место, — согласился Оскар.

— Похоже на Слупицкую аномалию?

— Сказал бы сразу, я бы прибор захватил.

— Какой прибор?

— Хотя бы барометр, магнитометр… Все куплено в магазине и чеки имеются. Сделаем так, — решил физик. — Приедем на место, и будем действовать по ситуации. Если ситуация штатная, можешь применять свою криминалистику. Если ситуация перестает быть штатной, я принимаю решения, а ты не лезешь под горячую руку. Ни шага, ни слова без моего согласия. Идет?

— Идет, — кивнул Федор.

К башне котельной товарищи решили не приближаться, пожалели казенный транспорт. Они направились к месту события пешком по сугробам и диву дались, как автомобиль китайца смог подъехать к объекту.

— Стоп, — скомандовал Оскар и заглянул в окно. Внутри котельной было навалено земли и хлама, немного веяло дерьмом, немного гарью. В основании башни была проломана дыра в человеческий рост. Бетонный настил у дыры хранил следы сапог. — Стой здесь! Не своди с меня взгляд, если не хочешь оказаться в списке пропавших без вести.

— А моргать?

— Поочередно правым и левым глазом. Прежде, чем моргнуть обоими, простись с матушкой навсегда!

— Э!.. — удивился Федор. — Матушка тут причем?

— И с шефом простись. Нарушишь технику безопасности — в другой жизни окажешься сиротой безработной.

— Мне эта жизнь пока что не надоела!

— Я осмотрю фундамент. Стой на месте и смотри на меня.

— Эй, физик чокнутый! — окликнул Федор товарища, но тот уже влез в окно и приблизился к пролому.

«Ничего себе, техника безопасности», — подумал Федор и снял пистолет с предохранителя. Оскар сунулся в башню. Федор занял позицию и гипнотическим взглядом впился в компаньона. Шапка приподнялась на голове Оскара, но Федор не видел шапку, из пролома торчала наружу только задняя часть исследователя, увенчанная криво стоящим воротником. В этой позе время замерло для обоих.

— Разговаривать можно? — шепотом спросил Федор.

В глубине колодца блестело озеро, закованное в кольцо каменных плит. Оскар достал фонарь с лучом неонового света и опустил на самую глубину. Глянцевый блеск пропал, выступила пленка тумана, словно след на стекле от горячего дыхания человека. Туман позеленел, потянулся наверх. Оскар выскочил из котельной и быстрым шагом пошел к машине.

— Сматываемся отсюда, пока туман не поднялся, — сказал он.

— Что там? Видел что-нибудь или нет?

— Или строители-дураки поставили башню на фундамент дольмена. Или дольмен-дурак поднялся под башней, — ответил Оскар. — Точно могу сказать одно: на этом месте куры нестись не будут. Это конец!

— Подумаешь, конец! Знаешь, сколько вокруг Москвы «туманных объектов»? Одним больше — одним меньше.

— Женьке конец! — пояснил Оскар. — Он мог провалиться куда угодно!

— Ну? — удивился Федор. — Сам провалился — сам явится. По статистике люди из тумана иногда возвращаются… лет через двадцать.

У машины беглецы обернулись: над трубой недостроенной котельной раздувалось светлое облако, словно воздушный шар над уродливой линией горизонта.

— Ух, ты!.. — восхитился Федор. — Еще один объект на балансе отдела. Вот Петрович обрадуется! Мало Петровичу головных болячек!

— Пусть расслабится твой Петрович. Его служба нам ничем не поможет.

— И что теперь делать?

— Надо подумать.

— А посоветоваться не надо?

— С кем?

— Здесь не Балканы. Здесь лабораторию на объекте без согласования не развернешь. Или как вы собираетесь действовать? По теории Боровского? Закрыть глаза и представить, что Русый сидит у себя в кабинете? Зачем тогда просили о помощи?

— Я — не просил! — заявил Оскар. — И отчитываться ни перед кем не буду. Если ты читал теорию и ничего не понял, перечитай еще раз.

— Так, объясни!

— Что объяснить?

— Что делать? Можно помочь твоему Женьке или нельзя? Если нет — скажи и закроем дело.

— Повторяю еще раз для особо понятливых… — ответил Оскар, — думать надо! Сначала надо по-ду-мать!

Возле дачи Натана стояла машина Карася, но Оскара сделал вид, что не заметил гостя. Он прошел в дом, не здороваясь, закрылся в кабинете и вывернул ящик стола, в котором хранил документы.

— Оскар! — окликнул его Натан.

— У него идея, — объяснил Федор. — Здравия желаю всем, кого не видел.

— Какая идея?

— Не докладывает. Обиделся и молчит.

— Почему молчит?

— Мы нашли дольмен на территории заброшенной стройки. Вероятно, вашего друга привозили туда.

— Так я и думал, — вздохнул Карась. — Натан Валерьянович, если вы имеете опыт вызволения людей из дольменов, рискните. Охрану объекта мы обеспечим.

— Нет, мы не имеем такого опыта, — ответил Боровский. — Мы не имеем даже возможности его приобрести.

— Но Мирослава рассказывала мне кое-что…