Тринадцатый (СИ)

– Незлобин Анатолий Григорьевич. Интересная фамилия.

Он собрался продолжить свой путь, но опять поскользнулся и, чтобы не упасть, схватился за оградку. В то же мгновение в его голове будто прогремел взрыв, боль пронзила все тело, а перед глазами понеслись чертовски реалистичные картинки, словно он смотрел слайды, которые менялись каждую секунду. Фрагменты событий, происходивших здесь ранее, хаотично вспыхивали в его сознании. Зверев попытался оторвать руку от оградки, но, как ни пытался, не мог этого сделать: ему казалось, что через него пропустили сильный электрический разряд, от которого свело все мышцы тела. Рука неконтролируемо сжимала железо все сильнее и сильнее, пока боль не стала такой, что капитан не мог даже вскрикнуть. А видения все не прекращались. Сначала Алексей увидел двух людей, которые выкорчевывали памятники. Они говорили какие-то фразы, но он не мог разобрать ни слова. Затем появились еще две фигуры, при виде которых Звереву стало еще хуже: в горле пересохло, а голова начала буквально раскалываться на части. Он заметил ужас в глазах мародеров и гробовое спокойствие двух незнакомцев, один из которых был огромного роста в сияющих доспехах и выполнял указания своего хозяина, словно преданный пес. Хозяин же предстал в виде тени человека, одетого в длинный плащ и сидевшего неподвижно на скамейке. В какой-то момент Зверев увидел свежевырытую могилу, которую быстро заселил легионер, швырнув туда два тела. Могилу сразу засыпало землей и занесло снегом. Рука капитана разжалась, и он упал на снег с жуткой головной болью, жадно глотая воздух, будто это были последние вдохи в его жизни. Через минуту боль отступила, дав своей жертве возможность немного прийти в себя. Отдышавшись, Зверев медленно поднялся и, не отряхиваясь, побрел к выходу, стараясь больше ничего не касаться.

– Вот хрень! Чтоб тебя! Какого черта тут происходит? – держась одной рукой за голову, бормотал Алексей. – Нормально прогулялся! Гребаная контузия! Рано я вышел из госпиталя, ох, рано. Нужно было послушаться врачей.

Капитан машинально взглянул на часы: 22 часа 30 минут. «Да, усталость дает о себе знать. Черт знает, что творится!», – размышлял он.

– Да, действительно, черт знает что, – с ехидством произнес чей-то голос сзади.

Не оборачиваясь, Алексей осмотрелся, чтобы проверить, не дотронулся ли он опять до чего-нибудь. «Неужели опять началось?», – подумал он.

– Ничего еще и не заканчивалось, – произнес снова незнакомый голос. – Хотя все зависит от того, насколько наша беседа будет плодотворной для обеих сторон. Любая агрессия есть масштабное наступление на свои же грабли, не так ли?

– Ты кто такой?! – развернувшись, резко спросил капитан.

Незнакомец оказался обычным мужчиной лет 30-35, приятной наружности. Одет он был во все черное, только не по погоде. Черные ботинки, черные джинсы, такого же цвета шелковая рубашка, поверх нее – расстегнутая черная дубленка, вот только головного убора на нем не было, хотя мороз стоял крепкий.

– Нет, Алексей, вопрос нужно поставить иначе: кто ты такой?

Зверев немного опешил, но быстро взял себя в руки.

– Извини, друг, но ты, наверное, меня не понял. Я задал тебе вопрос, и повторять его не собираюсь.

– Конечно-конечно. Зачем нам лишняя грубость? Меня зовут Абигор. Можно просто Ворон, – уступил необычный собеседник.

«Что за дурацкое имя?», – пронеслось в голове у капитана.

– Странный вы народ. Сами своих детей черт те как называете, зато другие имена норовите критиковать, – тут же возразил Ворон.

– Что за ерунда?! Как ты узнал, о чем я подумал?!

– А может, ты думаешь вслух? Или ты надеешься на то, что твои мысли никто не может слышать? Неужели ты такой же, как весь этот человеческий сброд, который может улыбаться своему собеседнику и льстить, а про себя завидовать ему и ненавидеть в надежде, что собственные мысли – это священная комната, в которую никто не заберется? Или ты еще не осознал, кто ты есть на самом деле? В кого же они превратили тебя? Они искажают твою природу. Помни, что ты был и остаешься выше всего этого, – Ворон провел рукой вокруг. – Не разочаровывай его, у него на тебя большие планы. Впрочем, как и всегда. Он не любит расставаться с теми, на кого потратил столько сил и времени.

– Что ты такое? – тихо прошептал Зверев.

– Да, ты и впрямь изменился. Я вижу, ты уже не такой, что был раньше, совсем не такой. Не помнишь меня? Не помнишь, кто помог тебе при Тиберии завоевать власть Черного легиона? А я ведь обучил тебя всему. Разве ты не помнишь? Ромул? Понтий? Мартин? Маркус? Ты что, забыл звук медных труб, которые приветствовали тебя под небесами вечного города?

– Да что ты несешь?! Какого черта тебе от меня нужно?

– Жалко лицезреть тебя в таком омерзительном положении. Но ты еще можешь сделать выбор. А пока мне приказали предупредить тебя о том, что не надо совать нос туда, куда не следует. И вообще, лучше ложись в санаторий, подлечись, а то в следующий раз ранение может оказаться куда более серьезным. Мой хозяин дважды не прощает. Даже тебя. Иди сейчас же домой, и не лазай здесь – все равно ничего не найдешь. Те, кто должен быть наказан, уже наказаны. Ах да, чуть не забыл: Пантелеймоновой скажи, пускай собачку еще одну себе заведет, так как мужа своего она все равно больше не увидит. Я имею в виду в этой жизни.

– Да пошел ты! – рявкнул Зверев.

– Что за натура у вас такая? Все бы оскорбить. Ну, смотри, я тебя предупредил.

Сзади кто-то подошел к капитану и положил руку на плечо. От неожиданности Алексей вздрогнул и резко обернулся.

– Товарищ капитан, что с вами? – спросил водитель машины. – Вам плохо?

Не сказав ни слова, Алексей посмотрел в сторону, где был его таинственный собеседник, но вместо него увидел сидящего на кресте большого черного ворона, который недовольно каркнул и, встряхнув крыльями, улетел.

– Ты видел его?

– Конечно, такую здоровенную птицу разве можно не заметить?

– А кроме птицы, что ты еще видел? Впрочем, не отвечай, не надо.

Но водитель все-таки ответил.

– Я стоял сзади вас минут десять, а вы меня не замечали.

– И что?

– Да ничего. Просто вы все это время говорили сами с собой.

– А зачем ты пришел?

– Ну как? Криминалисты уехали, за ними машина пришла – их там еще куда-то вызвали. Они вас так и не дождались, но отчет они составят. А вы здесь один по кладбищу бродите, вот я и решил вас найти. Тем более уже поздно.

– А Москвич они куда дели?

– Да на месте он стоит. Эвакуатор вызвали, а он проехать сюда не может, так что теперь до утра. Да такая рухлядь никуда не денется. Чего за нее переживать-то?

– Устал я что-то. Домой меня отвези, ладно? – потирая лоб, просипел Алексей.

– Да без проблем! Конечно, отвезу. Вид у вас какой-то нездоровый. Не заболели бы вы.

Подойдя к машине, Зверев остановился, обхватил голову руками и, облокотившись на капот УАЗика, закрыл глаза. Водитель быстро залез в машину и завел мотор.

– Ну что, капитан, едем?

– Да, сейчас. Только еще раз взгляну на Москвич.

Обойдя ржавую развалину со всех сторон, Зверев подошел к багажнику и, стряхнув снег, открыл его. Внутри лежало много разного добра. Внимание Алексея привлек пирамидальный памятник из нержавейки, который был сильно смят и продырявлен в двух местах. Немного повозившись, капитан вытащил его из багажника и перевернул к себе лицевой стороной. При виде фотографии Зверев отшатнулся в сторону. Четкими буквами на ней было выведено: «Незлобин Анатолий Григорьевич».

– Не может быть! Бред какой-то! Усталость, все это усталость. Нужно ехать домой.

Запихнув памятник обратно в багажник, капитан быстрым шагом подошел к милицейскому УАЗику и нырнул в него.

– Ну что? Нашли что-нибудь интересное? – поинтересовался шофер.

– Нет, ничего. Совершенно ничего. Домой меня вези, домой.

Пошарив в кармане, Зверев достал сигарету, погонял ее в зубах и нажал на автомобильный прикуриватель, который щелкнул, давая понять, что им можно пользоваться. Алексей закурил, приоткрыв стекло и задумчиво глядя на то, как густой сигаретный дым вырывается из кабины в ледяную бездну. Он выкуривал сигарету за сигаретой, думая о том, что же все-таки происходит, а его водитель всю дорогу что-то ему рассказывал и иногда, смеясь, толкал его в плечо. Зверев в ответ кивал головой, делая вид, что согласен, а когда водитель остановился у его подъезда, даже не понял, что уже приехал.